разница?.. Обнаженные руки почти по локти зарылись в золотистый водопад волос, и край подола пополз вверх, открывая бедра. Некоторое время в фокусе были только ноги, особенно обольстительные в своей танцующей наготе. Потом возникло зарумянившееся лицо. Серые глаза казались серебристыми от искорок веселья, губы чувственно приоткрылись. Ритмичный данс сменился тягучим блюзом. Танцорша выбрала себе партнера и доверительно прильнула к нему гибким телом. Кто же счастливчик? Ба, да это ваш покорный слуга!

Насладиться дальнейшим не удалось — я проснулся от хлопка входной дверью. Виктор, естественно, умудрился все испортить.

Бьюсь об заклад, что банкиру никто и никогда не давал его сорока трех лет — здоровый образ жизни, основанный на качественном питании, занятиях теннисом и отказе от курения. Плюс хороший парикмахер, плюс модный портной. Да и постоянное присутствие рядом женщины, моложе тебя на добрых пятнадцать лет, тоже кое к чему обязывает.

При виде меня, нахально развалившегося в его кресле и напялившего его собственные домашние тапочки, Виктор застыл с выражением изумления на тщательно выбритом лице — надо же, словно и не с поезда человек! Изумление быстро сменилось гримасой досады.

— Как это понимать? — Он огляделся. — Где Светлана?

Я протянул тетрадный листок. Брови банкира вновь взметнулись вверх.

— Наслышан про твою склонность к дурацким шуткам, но всему есть предел!

Английский плащ улетел на стул в углу комнаты.

— На этот раз ты ошибаешься: Свету на самом деле взяли в заложницы!

— Кто?!

— Жаль… Я думал, что у тебя могут возникнуть какие-то предположения!

Теперь он поверил. Лицо побледнело, в глазах мелькнул испуг.

Мой рассказ Виктор выслушал не перебивая, отрешенно уставившись в пол. Когда стало казаться, что несчастный откусил себе язык с горя, последовал вопрос:

— Почему она позвонила именно тебе?

Как вам нравится? Его жене угрожает опасность, а этот тип проверяет, не растут ли на его благородной голове ветвистые рога! Что же, кесарю кесарево…

— Кому еще звонить, как ни своему старому другу!

С желчью вышел перебор — Виктор крякнул, как подраненный селезень, и сжал кулаки.

— Послушай, ты…

— Идиот! Не теряй времени на дурацкие домыслы! Лучше соображай, что предпринять!

Окрик возымел действие, и Виктор обмяк, пристыженно закрыв глаза.

— Самое лучшее — заявить официальным органам! — предложил я.

— Исключено!

— Почему?

— Есть некоторые обстоятельства…

— Настолько серьезные, что позволяют ставить под угрозу жизнь жены?

— Заткнись! — снова взвился он. — Это — мой вопрос!

Очень захотелось врезать ему по уху!

— Не смотри на меня так! — неожиданно взмолился Виктор. — Поверь, что вмешательство милиции только навредит всем!

Сказано, похоже, искренне… Он задумался. По крайней мере, так должно было казаться со стороны при виде сосредоточенно-печальной физиономии.

— Давай попробуем выкрутиться своими силами. Ты ведь частный детектив, в конце концов!

Великолепно! Он даже помнит, чем я зарабатываю на хлеб.

— Я готов тебя официально нанять!

— Нанять — не проблема. А ты готов вывернуть себя наизнанку и дать мне все необходимые исходные данные?

— Что ты имеешь в виду?

— Например, то, что не позволяет тебе обратиться к властям.

— Зачем?

— Не умею работать с завязанными глазами.

Снова раздумье.

— Ладно, — не очень уверенно согласился кандидат в работодатели. — Спрашивай.

— Тебя раньше не пытались напрягать?

— Нет.

— В последнее время не замечал повышенного интереса к своей персоне со стороны клиентов банка?

— В смысле?

— Ну, заинтересованность в получении особо крупных кредитов на льготных условиях…

— Все к этому стремятся — обычное дело.

— Всегда ли операции банка носят… э-э… законный характер?

— Как это? — попытался изобразить удивление Виктор.

— Я не налоговый инспектор, и твои левые доходы интересуют меня только применительно к данной ситуации.

— А-а… — Он все еще колебался. — Видишь ли, иногда бывают ситуации, когда приходится обходить наше дурацкое законодательство…

— Конфликты на этой почве с партнерами? — перебил я.

— Как тебе сказать…

От его уклончивых ответов тоскливо заныли зубы.

— Как насчет врагов? — еще одна попытка выгнать улитку из раковины.

— В бизнесе обиды неизбежны…

— Конкретнее!

— Трудно сразу сообразить…

Я не выдержал и встал. От долгого сидения ноги затекли и теперь в них началось противное покалывание иголочками. Звонок телефона не дал мне высказать парочку забористых выражений в адрес чертова темнилы.

Виктор схватил трубку и очень тихо сказал: «Да?» Затем сразу прикрыл ладонью микрофон и кивнул мне в сторону прихожей. Одним прыжком я выскочил туда к параллельному аппарату.

Голос говорившего казался почти загробным.

— Виктор Сергеевич?

— Я…

— Прочитали?

— Да.

— Надеюсь, у вас хватило ума никого не посвящать в наши с вами проблемы?

— Конечно.

— Нас устроят… — он назвал баснословную сумму.

— У меня нет таких денег!

Ответ прозвучал после некоторой паузы, из чего я заключил, что такие деньги у него вполне могут быть. И не только я.

— Есть! — уверенно заявил похититель. — Вся сумма должна быть собрана сегодня к обеду.

— Но…

— Ваша жена — красавица! Такая нежная кожа. Особенно — на груди!

— Мерзавец! — вспылил Виктор. — Попробуйте ее пальцем тронуть!

— Это зависит от вашего благоразумия. Я перезвоню позже.

Короткие гудки врезались в мозг противными тревожными сиренами. Пальцы побелели, грозя раздавить телефонную трубку.

Виктор сидел на полу, закрыв ладонями лицо. Осторожное прикосновение к плечу вывело его из оцепенения.

— С ума схожу! Так и вижу, как эти скоты там… с ней…

— Богатое воображение иногда весьма вредно, дружок!

— Твой глупый юмор неуместен!

Он вскочил, продолжая заводить себя.

— Радуешься? Не можешь простить мне Светку? Конечно, она бросила тебя, голодранца, ради нормального мужика! Тебе плевать на нее! Ты просто наслаждаешься нашей бедой! Не удивлюсь, если ты окажешься с ними заодно, засранец.

О моем ангельском терпении всегда ходили легенды в кругу родных и знакомых, но всему бывает предел. Правый кулак погрузился в мягкий живот банкира, а левый следом проверил крепость подбородка. Виктор не выдержал испытания и мешком рухнул к моим ногам.

Я рассудил, что дальнейшая совместная работа потеряла смысл. Брошенное мне вслед «Подонок!» только подтвердило правильность принятого