жить в нашей памяти с опорой на живые впечатления, на неповторимые, хотя бы и случайные штрихи, которые удалось нам самим подметить. Книжный Кабул потускнел — его вытеснили картины увиденного «взаправдашнего» Кабула…

Сулеймановы горы — еще один вариант южнотуркменского Копетдага. Так же обнажены и скалисты хребты, так же просвечивает на поверхности вся анатомия их каменных складок. Зубцы, чешуи и уступы… В рельефе отпрепарированы и выявлены любые различия в стойкости каменных напластований, в способности их противостоять разрушению. Но вот и новость: восточные склоны Сулеймановых гор одеты темной полосой леса.

Это напоминает о том, что восточный фас Иранского нагорья смачивают летние муссонные дожди Индии. Значит, действительно реальна, значит, близится Индия, казавшаяся такой несбыточной, а теперь простирающаяся здесь рядом, дышащая сюда своими ветрами, орошающая эти хребты дождем…

Горы кончаются. Впереди запыленный простор Индо- Гангской равнины. Под крылом самолета вьется среди широченной поймы, дробясь на несчетные рукава, Инд, напоенный гималайской влагой Инд! Как на исполинской карте, просматриваем весь Пенджаб — и мертвящую барханную пустыню Тхал, и сплошной пестролоскутный ковер полей, возделанных до последнего пятачка, и каждую из рек великого Пятиречья — вот Джелам, вот Чинаб, вот Рави… Любая из них напоминает Инд в миниатюре — можно только представить себе, как разливаются они в дни летнего юго-западного муссона и летнего же таяния снегов в Гималаях (мы-то летим в сухой зимний сезон Индии, когда ветры дуют с суши к океану).

Невероятно, но мы оставили под собой и за собой еще одну страну. Под крылом самолета огромный город Лахор — это еще Пакистан, а за рекой Рави самолет начинает снижаться на зеленеющий и в январе аэродром Амритсара — прямо в Индию. Нас встречают смуглые люди, проверяющие наличие индийских виз на наших паспортах. Все они без пальто — здесь совсем лето.

Мы в Индии. Вот она, оказывается, какая — скромная, не оглушающая никакой экзотикой. Вокруг — ни пышных парков, ни ярких цветов. Скудный, выгоревший от зимнего зноя газон аэродрома — чем не наша сухая степь?.. Впечатление, что перед нами какой-то новый вариант среднеазиатского ландшафта с одной только поправкой на сезон… Да и расстояние невелико — всего; два-три перелета от Ташкента. Как до Индии близко! {Оказывается, она совсем рядом!

В Амритсаре — легкая закуска в буфете аэропорта, удивившая крутой наперченностью всех блюд, — даже цветная капуста обожгла рты, как крапива. Ели какие-то конфеты, напоминающие постный сахар, а съев, узнали, что они сделаны из кокосовых орехов.

Стемнело. Небо вызвездилось множеством незнакомых огней. Еще бы! Ведь Полярная Звезда, вокруг которой вращается наше северное небо, становится все ниже и ниже. Это над Северным полюсом она стоит прямо над головой, в зените. А сейчас — вот она, всего на 30 градусов выше горизонта. Значит, уже треть небесной сферы на юге занимает непривычное для нас звездное небо южного полушария.

…К Дели летели ночью. Слева в темноте полыхали далекие, но феерически яркие зарницы — это бушевала зимняя гроза в невидных нам Гималаях, громоздящихся совсем недалеко, вдоль горизонта. Дели возник под крылом, как черный ковер, сверкающий бриллиантами вечерних огней. Несколько нитей в этом ковре были прошиты изумрудами — так выглядят сверху зеленоватые лампы дневного света.

ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ

Поездка по вечернему Дели была мгновенной — за?помнились бесчисленные повороты дороги в огромном парке. Потом выяснилось, что все это был не парк, а сам город, вернее часть города — Новый Дели.

В отеле все приспособлено для борьбы с жарой. Под потолком и на столиках энергичные вентиляторы. Сквозной для всех этажей гостиницы большой зал с галереями оказывается не залом, а просто двором: над ним нет ни потолка, ни крыши; мы видим звездное небо.

С утра идем по Дели. Что можно увидеть и понять за сутки в этом огромном городе, где все ново, все удивляет? Может быть и не браться за его описание? Но ведь и мимолетные впечатления о Дели как-то подготовляют нас к Цейлону: одному мы уже меньше удивимся на этом острове, другое поразит нас своим отличием не только от нашей страны, но и от Индии…

Кого из нас не провожали родственники, кого не спрашивали о возможных опасностях предстоящего путешествия? Забавно вспомнить, что их наибольшие опасения связывались, как правило, с кобрами и акулами. Но уже на улицах Дели мы ощутили, что главной опасностью, подстерегающей наши жизни и здесь и в Коломбо, могло оказаться… левостороннее движение автотранспорта! Конечно, это никакая не экзотика, так ездят и в Англии, но ведь нам, привыкшим к правосторонней езде, от этого не легче.

«Переходя улицу, посмотри сначала налево, потом направо» — неумолимый закон московских улиц; мы и не знали, насколько он въелся в наши привычки, стал почти инстинктом. И каким же проклятьем оказался этот условный рефлекс в Дели и на весь период пребывания на Цейлоне! Оказывается, невозможно, ступая с тротуара на мостовую, не поглядеть сначала, как в Москве, налево. А справа в это время на тебя мчится лавина машин, и их шоферы совсем не знают, что ты москвич, и, конечно, не понимают, почему ты глядишь в сторону, прямо противоположную опасности. И сколько раз, уже в Коломбо, раздавался в одном-двух метрах от нас дикий визг тормозов, а удивленные водители просили извинения у нераздавленного гостя…

На улицах Дели пешеходу страшно не только на мостовой. Наверное, добрая половина населения, движущегося утром по улицам, сидит на велосипедах. Велосипедисты на многих трассах причислены к пешеходам и бойко снуют по тротуарам.

У пишущих о Дели сложился нехороший шаблон: прежде всего описывать знаменитых священных коров, лежащих поперек улиц и объезжаемых автомобилями. В Нью-Дели нас поразило другое: простор внутригородских парков и… газонных пространств, занимающих территории по пять-десять Манежных площадей Москвы, вместе взятых. Когда-то спланированные на английский парковый манер, эти газоны чудесно прижились здесь в своей особой индийской форме (ведь не будь тут города, «зональным» типом ландшафта в районе Дели была бы сухая саванна, то есть степь с редкими деревьями — насаждения как раз паркового типа). Поэтому и дернина газонов, кстати заботливо культивируемая, чувствует себя здесь превосходно и даже не подвергается вытаптыванию.

По газонам в Дели ходят свободно и коровы и люди. Прежде всего, конечно, коровы. Естественно, что им на газонах жить привольнее, чем на асфальте; там они и пасутся днями. Ну, а