пристали к причалу. Сит – наш кормщик – отлучился на пару часов на берег. А мы тем временем сварили кашу, поели, попили и подремали, после чего снова взялись за вёсла. К этому моменту я уже определился, что век вокруг нас медный. Потому что у этого самого Сита на боку висел кинжал как раз из этого металла. Медь, конечно, далеко не чистая, не вполне понятного цвета, но с ясно просматривающейся краснотой, поверх которой заметны бурые признаки окисления. То есть, ножик не раз чистили, но со временем он всё равно потемнел.

Ну и сама вещь явно статусная, а не обиходная. Не для повседневной носки, а для представительности. Да и, признаться, от медного инструмента мало кто в восторге – мягкий металл. Режущую кромку держит плохо, требуя постоянной отбивки и заточки. А в топоре или ином рубящем орудии деформируется при ударах. Вот, судя по этому признаку, и век у нас нынче медный. Бронза, если и есть где-то, то мало.

Я не историк, но помаленьку делами прошлого интересовался. С точки зрения вех развития техники, конечно. И успел уяснить, что темп прогресса более всего зависит от доступных материалов. В том же Шумере, если верить самым смелым гипотезам историков, пользовались керамическими инструментами. А почему? Да потому, что не было качественных металлов. Вот и изобретали серпы из обожжённой глины. Или ещё какие приспособления – не помню в точности. Может, и путаю что-то, потому что ножики из керамики появились уже в мои времена, но зато в памяти отпечаталась картинка косы, явно сделанной из глины, потому что выглядела она избыточно толстой. Даже медная коса была бы много тоньше.

А медь, между тем, не такая уж редкость. Если её выплавляют, то количество вещей из этого металла в обиходе должно возрастать.

Глава 2. По горным дорогам

Наше путешествие было долгим и утомительным. Бесконечные низменные берега намозолили глаза своим однообразием, а руки настолько привыкли к веслу, что порой казалось, будто и во сне продолжаешь им ворочать. Встречные суда или плоты попадались не каждый день. Изредка видели убогие пристани или лодки рыбаков. Много раз мы распугивали целые стаи водоплавающих птиц – гусей и уток. Видели цапель. Или аистов? Может даже и тех и других.

Иногда берега оказывались топкими – тогда ночевали прямо в лодке, перекусывая засохшими лепёшками. Похоже, это нынешний аналог сухарей. Запивали "еду" прямо забортной водой. Для людей двадцать первого века – дикость несусветная. Но здесь это в порядке вещей. Как ни странно, желудки путешественников перенесли такое надругательство над собой без каких-либо последствий.

Наконец, стали появляться признаки предгорий: показался возвышенный берег. Пока не сами горы – всего лишь береговые откосы и обрывчики малой высоты. Здесь – на твёрдой земле – ночевать стало уютней, да и с дровами намного проще. Однако, значительно усилилось встречное течение, отчего мы периодически стали повторять героев картины Репина "Бурлаки на Волге": шестеро тянут лямку, а кормщик направляет судно. Хоть и медленнее, чем на вёслах, но по-другому никак.

Стали встречаться и береговые поселения. Не у самой воды, но в пределах видимости – на возвышенностях. Некоторые их жители подходили к нам переброситься словечком с кормщиком – тот знал местный язык. Конфликтных ситуаций, однако, не возникало. Так продолжалось несколько дней, пока ночью нас не разбудил встревоженный крик одного из дозорных: налетела банда местных.

Схлестнулись мы с ними довольно серьёзно, ведь драка велась не на кулаках. Пришлось отбиваться палками. На каждого члена команды имелась одна такая вроде шеста. Если есть, где развернуться – намного лучше топора, дубинки или даже кинжала. Особенно ловок оказался кормщик: играючи уложил двоих подряд, да ещё и подсобил с моим противником. Вырубив напавшего уже вдвоём, мы выручили и моего "брата". Тут всё и закончилось: нападающие убежали, оставив пострадавших товарищей, которых мы тут же деловито обобрали.

Нашей добычей стал мешочек-кошель с медными и серебряными обрубками – похоже на прототип денег. Ещё медный кинжал размером с тот, который носил кормщик. Оказалось, бандиты сбежали так быстро потому, что, мы завалили их предводителя. Именно у него обнаружился кошель, да и одет он был получше других. Валили не насмерть: облитый водой он пришёл в себя и даже встал на ноги, чтобы уйти, держась за голову. Его никто не осматривал, но, полагаю, череп ему не пробили: отбивались-то мы деревянными палками. Максимум – рассекли кожу на голове.

Так что, хоть и дрались жестко, но никого не убили. Остальные трое тоже пришли в себя и были отпущены на все четыре стороны. Откуда такой гуманизм? Да кто знает этих местных: у них вполне может существовать обычай кровной мести. Нам только толпы кровников не хватало! Вот и кормчий придерживался того же мнения, буквально на пальцах объяснив нам "политику партии".

Действительно, откуда нам знать, сколько здесь найдётся желающих отомстить? С реки не много-то и видно: береговые заросли могут скрыть в себе хоть целый полк. Кроме того, здесь уже настоящий лес. И склоны возвышенностей виднеются то там, то тут. В этих местах может жить много людей. Кстати! Их язык нам был совершенно непонятен. Но по разговорам старшего выходило, что он неоднократно бывал в этих краях и местному наречию вполне научился.

Меж тем, мы продолжали двигаться вверх по реке. Путь по суше не всегда оказывался проходим даже пешком: по камням, да с лямкой на плече можно было все ноги переломать. Тогда, если была возможность, мы смещались к противоположному берегу. А иногда просто плыли, изо всех сил налегая на вёсла, чтобы преодолеть неудобный участок. Особенно, когда оба берега оказывались непроходимыми. Течение делалось всё быстрее, а вода становилась холоднее и чище. Горы теперь виднелись вполне отчётливо и выглядели уже весьма близкими. А вскоре придвинулись настолько, что мы начали петлять между ними.

Наконец, приплыли, пристав к берегу возле небольшого поселения. Его и деревней-то нельзя было назвать: группа построек со сложенными из камня стенами. Кормщик, видимо, зная особенности местного населения, быстро нашёл "управляющего" и обо всём с ним договорился. В результате, перенеся мешки из лодки под навес при помощи выделенных нам помощников, мы вытащили лодку на сушу и, перевернув кверху днищем, подложили под борта подпорки. Теперь за нашим транспортным средством присмотрят аборигены.

Несколько дней жили под крышей и наслаждались яствами: в меню были включены рыба и баранина. А ещё овощи и фрукты. Про овощи ничего определённого не скажу – какие-то корнеплоды, прошедшие термообработку. Может,