репа? Или брюква? Или не до конца окультуренная свёкла. Но лук, чеснок и бледного вида морковь – вполне определённо в подаваемом вареве присутствовали. Нечто похожее на фасоль и горох тоже. Ещё было пиво, внешне похожее на жидкую кашицу. Но так казалось потому, что на поверхности горшка плавали крошки, слипшиеся в сплошной слой. Однако, проткнув его тростинкой, можно было насладиться знакомым вкусом тёмного нефильтрованного пива. Что я с удовольствием и делал, потягивая вкусный напиток из трубочки в те моменты, когда хозяева угощали нашу команду. Никогда бы не подумал, что производство пива уже было освоено в такой древности.

Однако, отдых не успел затянуться: подошло целое стадо ослов, на которых пришлось грузить наши мешки. Как раз по паре штук на каждое животное. Хозяин этого зверинца, трое его помощников, да нас семеро – так и пошли куда-то по горным дорогам. Ишаки несли груз, а остальные топали на своих двоих. Животных связали одного за другим по пять-шесть особей, и каждую группу приходилось направлять отдельному человеку. Так что команда лодки, фактически, превратилась в погонщиков. А я вдруг "заговорил": периодически на этих тварей приходилось покрикивать, так как не до каждого дотянешься палкой, чтобы наставить на путь истинный.

Не то, чтобы это стало полной неожиданностью для спутников, но на ночёвке они от всей души вознесли благодарность богу по имени Ан, который сейчас считается главным в Уруке. Этот город, как я понял, являлся исходной точкой нашего путешествия. Да и мы все оказались урукцами.

Почему мои соотечественники не удивились, когда якобы глухонемой прикрикнул на ишака? А вы попробуйте скрыть что-нибудь от людей, бок о бок с которыми находитесь больше месяца. Да только по рефлекторным реакциям тела на звук можно догадаться, что глухой не совсем глух. Более того, парни не раз указывали на это моему "брату", который отвечал, что не устаёт молиться богам, прося тех вернуть мне слух и речь.

Поэтому вечером я присоединился к вознесению благодарности милостивому Ану за помощь в преодолении недуга. Делать это я уже мог, так как за время путешествия вполне сносно освоил урукский язык. Времени для этого было не сказать, чтобы много, да и спутники оказались людьми не особо многословными, но мозг впитывал новую информацию с огромной скоростью и ещё быстрее её обрабатывал: видимо, сказывался информационный голод. Реципиент-то мой, всё же, с рождения был глухонемым.

Скажу пару слов о нашей команде. В столь нелёгком пути люди начинают искренне заботиться друг о друге. Даже подтрунивания довольно беззлобны. А уж после того, как каждый не по одному разу поведал спутникам о своей жизни и бытовых проблемах, парни просто сдружились между собой. На помощь друг другу приходили без колебаний, а в дороге это дорогого стоит.

Мы с "братом" в этой команде младшие. Оба – первый раз в деле. У "брата", кстати, уже на верхней губе и щеках пробивается лёгкий пушок. Ему лет шестнадцать – он сам так сказал. И зовут его Хап. Оказалось – мы не братья. Просто из одной общины. Меня он знает с младых ногтей и намерен жениться на моей сестре. Наличие сестры у реципиента слегка озадачило: а ну как при встрече её не узнаю? Может, и родители имеются? Тогда вообще – туши свет! Этих так просто вокруг пальца не обведёшь. Хотя, раз Хап ничего не заподозрил – может, и с родными сладится. Ведь в этом времени у попаданца есть одно неоспоримое преимущество: любые действия можно объяснить просто "божественным проявлением". И тебе поверят. По крайней мере, я надеюсь именно на это. Это в двадцать первом веке все знают, что глухонемого так просто не вылечить. Здесь же – хорошенько помолился – и вуаля: получите, и распишитесь. Ты теперь говорливый, как попугай. По крайней мере, с Хапом (хорошо знающим моего реципиента, да ещё и почти родственником) "прокатило".

А так как парень всю дорогу заботился обо мне и искренне сопереживал, расклад прост и предельно понятен: на этого человека можно положиться, что я уже не раз отмечал про себя. Остальные мужчины – бородачи за тридцать. Люди они семейные и в плавании не первый раз. Наш кормщик выглядит лет на сорок и служит в храме бога Ан, что как раз и расположен в селении Урук, которое стоит неподалеку от реки то ли Фырат, то ли Пэрат – в тутошнем языке просто беда с гласными звуками, в произношении которых может участвовать так называемое "придыхание". Да и согласные не всякий раз воспринимаются однозначно.

Вот была бы у людей нормальная буквенная письменность при хотя бы частичной грамотности населения – и дисциплина произношения появилась бы. Но чего нет – того нет. Вместо этого пользуются рисуночками. Оно, конечно, любому понятно, на каком языке ни разговаривай. Хотя толкований одних и тех же рисунков может быть множество. А если нет однозначности – по-любому будет бардак. Кроме того, больно много их требуется, этих значков. Да и с описанием действий без глаголов замучаешься. Однако, название реки для себя определил как "Евфрат". Оно и созвучно, и по другим признакам подходяще.

Все сведения я получил от своих спутников вскоре после того, как "начал разговаривать". Парни просто и без подколок отвечали на вопросы с таким видом, будто ребёнка обучали прописным истинам. Мне это и требовалось: я очень внимательно выслушивал объяснения и каждый раз учтиво благодарил.

* * *

Путь через горы вёл, на удивление, не узкой тропой, а неширокой дорогой, где вполне можно было разминуться со встречным. По сравнению с пройденным по реке расстоянием, этот участок был невелик: всего несколько дней – и мы уже на берегу озера. Большого озера: противоположный берег только угадывается. Да и то не сам по себе. Его можно было определить лишь по наличию горной вершины где-то в том направлении. Последнюю часть пути мы проделали по равнине среди посадок культурных растений и плодовых деревьев. И прибыли в поселение с постройками из камня и дерева.

– Озеро Ван, – сказал нам кормщик. Оказывается, он тамкар – так тут называют торговых посланников, выполняющих поручения храма. Остальная же команда находится под его управлением, что дисциплинирует: никто главарю не перечит и не безобразничает. Да и не пошалишь тут особо: кругом чужаки, с которыми только Сит и способен объясниться.

Старшую четвёрку кормщик оставил разгружать ослов, а нас с Хапом позвал с собой в дом, где ему предстояли переговоры с покупателем. Как я понял, мы потребовались в качестве свиты и для услуг типа "принеси-подай". А может, как ритуальная стража. На фоне повальной веры во всякого рода богов и такое вполне могло быть. Помещение, в которое нас пригласили, оказалось с каменными