дома меня ждет парень. И не мудрено. Крис легко мог заставить забыть обо всех парнях на свете. Своих, чужих… всех!

Он рассказывал, что умеет играть на гитаре и фортепиано, а еще хвастался, что его очень хвалят в каком-то драмкружке, где он играет в спектакле.

Я хихикала, делая вид, что верю ему. Про музыку еще могла принять за чистую монету. Красивые длинные пальцы было очень легко представить на струнах или клавишах. Но актер — это точно полный бред. Выпендривается. А вот в его мечту о спичрайторской карьере в политике я поверила. Как не поверить после его триумфального выступления на Асамблее, где нашу резолюции приняли почти единогласно.

Мне стало холодно, и он обнял. Словно это тоже входило в регламент. Наверно, коллекционировал таких дурочек, как я.

Но…

Вряд ли я когда-нибудь забуду его руки, согревающие меня и поцелуй, от которого я попыталась уклониться.

— Я хочу тебя поцеловать, — проговорил Крис.

Словно я и так не поняла. Пришлось задать очень глупый вопрос:

— Зачем?

— Просто хочу.

Аргументов для возражения не нашлось. В этот раз кричать «я протестую» совсем не хотелось.

— Тогда целуй, — сдалась.

Черт с ним, пусть ставит галочку на карте мира.

Утром он поймал меня в холе отеля, нерешительно протянул листок бумаги с е-мэйлом.

Я удивилась и обрадовалась, почти сразу расстроилась, но виду не подала. В моем городке интернет только на почте за какие-то безумные деньги.

Вспышка.

— Лиза!

Лицо подружки украшала улыбка до ушей. В руках она держала мой фотоаппарат. Сама отдала — сама виновата.

Теперь я буду пялиться на фото и грезить о далеком милом парне, с которым даже встретиться еще раз — без шансов.

А пока он держит меня за руку, смотрит прямо в глаза, говорит какие-то банальности.

Лиза сообщает, что автобус ждет.

Моя ладонь медленно выскальзывает из его пальцев. Крис удерживает самые кончики. Его губы накрывают мои. И плевать, что все пялятся. Мы имеем право на этот миг.

I часть.

Глава 1. Кирилл

Ветер, асфальт, туманное московское утро.

Привычку бегать я переняла от Кирилла. Я все за ним повторяла тогда. Как попугай. Глупая влюбленная курица. Он курил «Капитан Блэк», и я давилась тяжеленным дымом. Он пил «Миллер Драфт», я морщилась, но глотала. Он любил отдыхать в Питере, я проклинала в голос порывистый ветер, перемешанный с мокрым снегом, но упрямо таскалась по гранитным набережным.

Последствия бурного виртуального романа, который закончился после нашей личной встречи.

Кир вел себя, как джентльмен. Цветочек, прогулка и ночью не поддался на мои неумелые попытки соблазнения.

Следующие полгода я сублимировала на его привычках и пристрастиях. Как кривое зеркало. А потом оказалось, что это была и не любовь вовсе.

Кирюха сам позвонил, как ни в чем ни бывало. Мы трепались два часа, перезванивая по очереди. Я не ревновала, когда он рассказывал о своей подружке. Он хохотал над моей историей о бойфренде-скоростреле.

«Черт, зай, я так скучал по тебе», — выдал он.

«Взаимно, мартышкин», — ответила я.

На следующий день мне пришел ответ на три тысячи электронных писем:

И ссылка на песню Мельницы.

Я оценила жест, бросила выдержку из «Дороги сна»:

Пока я торчала на паре, пришла смска:

«Рад, что мы друг друга поняли».

Да уж, с пониманием у нас проблем не было. Проблемой была моя дурная привычка влюбляться в каждого встречного поперечного. Гормоны и любовь — не тождественны. Подумать только, я чуть не потеряла лучшего друга. Я считала его старшим братом, родственной душой, просто замечательным человеком. Я любила его без секса. Просто любила.

После окончания универа, Кирилл настоял, на моем переезде в Москву. Поначалу я жила у него. Реальная дружба оказалась еще более захватывающей, чем на расстоянии. В квартире моего названного братца тусовалась вся богема Москвы. Я дурела от постоянного потока людей, гитарных рифов среди ночи и моря алкоголя. А сутра мы всегда выползали на пробежку. Не важно, сколько было выпито и скурено накануне.

Среди гостей частенько оказывались известные журналисты и литераторы. Благодаря этому, я была удачно пристроена на ТВ, ассистентом в программе о кино, а еще Кир постоянно пихал в журналы мои очерки.

Перспектив на телевидении у меня не было, зато была стабильность в деньгах и отдельная квартира. А вот на мою писанину критики реагировали положительно. Однако гонораров хватало лишь на проставу для Кира и его приятелей, которые обеспечивали мне постоянные публикации.

Из воспоминаний, рассуждений и качественного транса Армина ван Бюрена меня вывел ранний звонок. Только один человек звонит мне в шесть утра.

— Кир, — выдохнула я вместо приветствия.

— Сонь, — ответил он мне так же, выпуская воздух из легких.

— Ты мне мешаешь, — я с ним не миндальничаю.

— Бежишь? — а он любит меня доставать тупыми вопросами.

— Нет, блин, сексом занимаюсь.

— Везет.

— Чего надо? — обычно ранние звонки были по делу.

— У тебя ведь есть загран?

Это интересно.

— Есть, — я остановилась.

— Ты едешь в Канны.

— А почему не в Рио-де-Жанейро?

Бредит что ли? Или пьяный?

— Потому что туда не едет Бондарчук.

— Кирь, ты чего несешь?

— Твоему именитому начальнику нужен ассистент. А я вчера выжрал с ним фигову тучу коньяка, убеждая, что ты лучший