подождал, пока жеребенок успокоится. Лошадь принадлежала к тем животным, на которых человек до сих пор лишь охотился, но теперь – мечтал Нон – они станут друзьями и будут жить вместе. Сердце Нона радостно стучало в груди. Он опустился на колени рядом с жеребенком, который не делал уже никаких попыток подняться.
Негромко посвистывая сквозь зубы, Нон ласково водил рукой по шее животного, которое назавтра должно было стать его товарищем. Он нарвал травы и протянул ее жеребенку, но животное не шевелилось. Нон, однако, не терял надежды; у него было достаточно терпения. Он будет ждать, когда жеребенок перестанет его бояться. Настала ночь, темная, холодная. Нон положил свою руку на шею животного и чувствовал под своими пальцами быстрое биение его горячей крови. Так провели они ночь, человек и зверь, вчерашние враги и завтрашние друзья. Серый дождливый рассвет застал их неподвижными: жеребенок лежал, ослабленный оказанным сопротивлением и путами, а Нон весь застыл от холода. Наконец, он поднялся и опять нарвал травы. На этот раз, когда он поднес ее лошади, она – о, радость! – приняла пищу из рук человека. Нон дрожал от внутреннего потрясения. Теперь лошадь была покорена. Он опустился на землю рядом с ней и шептал ей прямо в широко раскрытые ноздри волшебные заклинания, которые должны были навсегда подчинить ему животное. Жеребенок поднял голову и негромко заржал. Казалось, он отвечает на слова человека. Нон нежно гладил животное и как во сне, как будто потеряв сознание, все бормотал и бормотал одни и те же слова. Потом он развязал путы на передних ногах лошади: она не двигалась. Нон набросил ремень ей на шею, чтобы привести его таким образом к себе домой. Ему казалось, что он усмирил этого дикого зверя, который должен был в будущем навсегда стать другом человека. Потом он снял ремни и с задних ног. Жеребенок, все еще продолжавший лежать на земле, вытянул свои затекшие передние ноги, как будто пробуя их и не веря еще свободе. Не встретив сопротивления ремней, он замер, но тут же стремительно вскочил на ноги. Одним сильным рывком он выдернул ремень из рук застигнутого врасплох Нона, повернулся и ударил его копытами задних ног по голове. Нон упал с размозженным черепом. Через несколько секунд он был уже мертв. Так, при первой попытке человека приручить лошадь, погиб Нон из племени Медведя, которое в своих рисунках и резьбе на скалах оставило нам вечные памятники пройденного им пути.
Негромко посвистывая сквозь зубы, Нон ласково водил рукой по шее животного, которое назавтра должно было стать его товарищем. Он нарвал травы и протянул ее жеребенку, но животное не шевелилось. Нон, однако, не терял надежды; у него было достаточно терпения. Он будет ждать, когда жеребенок перестанет его бояться. Настала ночь, темная, холодная. Нон положил свою руку на шею животного и чувствовал под своими пальцами быстрое биение его горячей крови. Так провели они ночь, человек и зверь, вчерашние враги и завтрашние друзья. Серый дождливый рассвет застал их неподвижными: жеребенок лежал, ослабленный оказанным сопротивлением и путами, а Нон весь застыл от холода. Наконец, он поднялся и опять нарвал травы. На этот раз, когда он поднес ее лошади, она – о, радость! – приняла пищу из рук человека. Нон дрожал от внутреннего потрясения. Теперь лошадь была покорена. Он опустился на землю рядом с ней и шептал ей прямо в широко раскрытые ноздри волшебные заклинания, которые должны были навсегда подчинить ему животное. Жеребенок поднял голову и негромко заржал. Казалось, он отвечает на слова человека. Нон нежно гладил животное и как во сне, как будто потеряв сознание, все бормотал и бормотал одни и те же слова. Потом он развязал путы на передних ногах лошади: она не двигалась. Нон набросил ремень ей на шею, чтобы привести его таким образом к себе домой. Ему казалось, что он усмирил этого дикого зверя, который должен был в будущем навсегда стать другом человека. Потом он снял ремни и с задних ног. Жеребенок, все еще продолжавший лежать на земле, вытянул свои затекшие передние ноги, как будто пробуя их и не веря еще свободе. Не встретив сопротивления ремней, он замер, но тут же стремительно вскочил на ноги. Одним сильным рывком он выдернул ремень из рук застигнутого врасплох Нона, повернулся и ударил его копытами задних ног по голове. Нон упал с размозженным черепом. Через несколько секунд он был уже мертв. Так, при первой попытке человека приручить лошадь, погиб Нон из племени Медведя, которое в своих рисунках и резьбе на скалах оставило нам вечные памятники пройденного им пути.