- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (85) »
Кащея. А в следующее мгновение где-то в хоромах пронзительно завыла сирена.
Еще не понимая, что к чему, но чувствуя неладное, стража было дернулась в сторону Бессмертного. Но Горыныч набрал воздух в грудь через все три глотки и прорычал, едва сдерживая вырывающееся сквозь промежутки в зубах пламя:
– Не советую.
Стражники замерли, вертя головами то в сторону дворца, из которого завывала сирена, то на странную троицу.
Кащей резво вскочил на ноги, подхватил слетевшую с головы шапку, проорал:
– Яга, валим! – и принялся забираться на спину змею.
– Я не считаю целесообразным оставлять даром товары, на производство которых были затрачены немалые усилия... – бормотала старуха, сгребая с импровизированных прилавков баночки с жидкостью, обереги, пучки трав. – Мой немалый, и я бы даже сказала, разнообразный жизненный опыт подсказывает...
Что подсказывает жизненный опыт Бабе Яге, Кащей не услышал. Все потонуло в реве пламени, выдохнутом средней головой Горыныча: и слова, и лотки с магическими вещицами.
Люди в испуге попятились.
– Много букв! – рявкнул змей. – Валим!
Дышал огнем Горыныч с ювелирной точностью: не задел ни людей, стоявших с одной стороны лотков, ни Ягу – с другой.
– Ах, чтоб тебя! – выругалась бабка и полезла вслед за Кащеем.
Выпустив сноп пламени из второй пасти, Горыныч взмахнул крыльями, отрываясь от земли.
С его спины Кащей увидел, как к царю с криком:
– Артефакт похитили! – бежал кто-то из бояр.
И еще, как кто-то из толпы бросился к горящим прилавкам с отчаянным криком:
– Картинки! Картинки заморские!
На подлете к лесу за спиной у беглецов стал нарастать свист. Баба Яга, цепко державшаяся за Кащея, оглянулась и заверещала: – Чудище! Чудище за нами гонится! Не меняя курса, Горыныч выгнул одну голову назад и прорычал: – Можешь же коротко говорить, карга! Кащей тоже оглянулся и увидел гигантскую красную не то змею, не то ящерицу с огромной головой и длинными тонкими усами, развевающимися на ветру. Существо стремительно сокращало дистанцию. – И где это они такого урода только откопали? – проорал он змею. – Справишься? Одна из голов кивнула. – Держитесь только крепко! – проорала другая голова. И змей по дуге стал набирать высоту. – Они его действительно откопали, чтоб мне провалиться! Как летит только? Он же из одних костей! Некромантский! Точно вам говорю! Некромантский! – орала испуганная Баба Яга, когда бестия, не сбавляя скорости, пронеслась под ними. – Да хоть марсианский! – передразнил ее Горыныч и, перекувырнувшись, как породистый турман, пошел на снижение, заходя в хвост противнику. Бабу Ягу от таких кульбитов стошнило. Костяная бестия была то ли тупая, то ли неопытная. Уйти от огненного выдоха не успела. И вскоре на земле догорала драконья туша. – Жалко! – проорал Горыныч. – Нашел кого жалеть, дурень! – фыркнула Яга. – Ворон жалко, – объяснил Горыныч. – С костей-то и поклевать нечего. * * * – Это ж сплошной убыток, – раздосадовано причитала Яга, пересчитывая выручку от недолгой торговли. – А сколько этот огнемет чешуйчатый пожег! Там столько добра… столько добра пропало… – Да ладно, не скули, – отозвался греющийся на солнышке под окном змей Горыныч и просунул одну голову внутрь. – Я ж видел, как ты перед стартом весь хлам бесполезный сгребала в кучу. – А хоть бы и бесполезный! – возразила Яга, переходя на привычную манеру общения. – Осмелюсь заметить, что для каждого из взятых для нашей совместной авантюры предметов, невзирая на истекшие сроки годности или изначальную абсолютную их негодность, никто не отменял небезызвестного эффекта плацебо. Горыныч понял, что это надолго, печально выдохнул и вытащил голову из окна. – И даже рассчитанные на неискушенного покупателя вещи, которые кто-то удосужился назвать хламом, могут произвести необходимый эффект при правильной презентации, а следовательно, стоят денег… – продолжала причитать бабка, но змей ее уже не слушал. Прищурив все шесть глаз и вытянув все три шеи, Горыныч нежился под лучами теплого солнышка. Сидя неподалеку, Кащей достал из привычной сумки исписанное по краю узорами блюдечко, положил на него яблочко и легонько подтолкнул вдоль края. Яблочко плавно покатилось по каемке, постепенно ускоряясь, и спустя несколько мгновений по центру появилось подрагивающее изображение. – Дракона-то зачем? – спросил Кащей. – Для натуральности, – донесся из блюдечка приглушенный голос, – он все равно безобидный был и скоро в воздухе рассыпался бы. – На кой тогда его вообще делать было, такого ненадежного? – буркнул Кащей. – Не ненадежного, а с запланированным сроком устаревания, – возразили из блюдца. – А так я сделала все, что могла, и вывела себя из круга подозреваемых. – Про иглу спрашивали? – Не-а, – помотал головой Кащей. – Яга до сих пор монетки пересчитывает да по поводу упущенной прибыли сокрушается, а Горынычу, кажется, совсем пофиг. Лежит на солнышке греется. – Сам-то доволен? – Еще бы! – расплылся в улыбке Кащей, вертя в пальцах толстую иглу, на которой, если приглядеться, можно было увидеть мельчайшую вязь заклинаний. – Спасибо тебе огромное. Я ж впервые собственную смерть в руках держу. Это волнительно. – Да на здоровье, – хохотнул голос из блюдечка. – Но ты ж помнишь, что услуга за услугу, да? – Конечно, помню, Василиса, – кивнул Кащей. И, убрав яблочко с блюдечка, восхищенно пробормотал: – Далеко пойдет девка!
На подлете к лесу за спиной у беглецов стал нарастать свист. Баба Яга, цепко державшаяся за Кащея, оглянулась и заверещала: – Чудище! Чудище за нами гонится! Не меняя курса, Горыныч выгнул одну голову назад и прорычал: – Можешь же коротко говорить, карга! Кащей тоже оглянулся и увидел гигантскую красную не то змею, не то ящерицу с огромной головой и длинными тонкими усами, развевающимися на ветру. Существо стремительно сокращало дистанцию. – И где это они такого урода только откопали? – проорал он змею. – Справишься? Одна из голов кивнула. – Держитесь только крепко! – проорала другая голова. И змей по дуге стал набирать высоту. – Они его действительно откопали, чтоб мне провалиться! Как летит только? Он же из одних костей! Некромантский! Точно вам говорю! Некромантский! – орала испуганная Баба Яга, когда бестия, не сбавляя скорости, пронеслась под ними. – Да хоть марсианский! – передразнил ее Горыныч и, перекувырнувшись, как породистый турман, пошел на снижение, заходя в хвост противнику. Бабу Ягу от таких кульбитов стошнило. Костяная бестия была то ли тупая, то ли неопытная. Уйти от огненного выдоха не успела. И вскоре на земле догорала драконья туша. – Жалко! – проорал Горыныч. – Нашел кого жалеть, дурень! – фыркнула Яга. – Ворон жалко, – объяснил Горыныч. – С костей-то и поклевать нечего. * * * – Это ж сплошной убыток, – раздосадовано причитала Яга, пересчитывая выручку от недолгой торговли. – А сколько этот огнемет чешуйчатый пожег! Там столько добра… столько добра пропало… – Да ладно, не скули, – отозвался греющийся на солнышке под окном змей Горыныч и просунул одну голову внутрь. – Я ж видел, как ты перед стартом весь хлам бесполезный сгребала в кучу. – А хоть бы и бесполезный! – возразила Яга, переходя на привычную манеру общения. – Осмелюсь заметить, что для каждого из взятых для нашей совместной авантюры предметов, невзирая на истекшие сроки годности или изначальную абсолютную их негодность, никто не отменял небезызвестного эффекта плацебо. Горыныч понял, что это надолго, печально выдохнул и вытащил голову из окна. – И даже рассчитанные на неискушенного покупателя вещи, которые кто-то удосужился назвать хламом, могут произвести необходимый эффект при правильной презентации, а следовательно, стоят денег… – продолжала причитать бабка, но змей ее уже не слушал. Прищурив все шесть глаз и вытянув все три шеи, Горыныч нежился под лучами теплого солнышка. Сидя неподалеку, Кащей достал из привычной сумки исписанное по краю узорами блюдечко, положил на него яблочко и легонько подтолкнул вдоль края. Яблочко плавно покатилось по каемке, постепенно ускоряясь, и спустя несколько мгновений по центру появилось подрагивающее изображение. – Дракона-то зачем? – спросил Кащей. – Для натуральности, – донесся из блюдечка приглушенный голос, – он все равно безобидный был и скоро в воздухе рассыпался бы. – На кой тогда его вообще делать было, такого ненадежного? – буркнул Кащей. – Не ненадежного, а с запланированным сроком устаревания, – возразили из блюдца. – А так я сделала все, что могла, и вывела себя из круга подозреваемых. – Про иглу спрашивали? – Не-а, – помотал головой Кащей. – Яга до сих пор монетки пересчитывает да по поводу упущенной прибыли сокрушается, а Горынычу, кажется, совсем пофиг. Лежит на солнышке греется. – Сам-то доволен? – Еще бы! – расплылся в улыбке Кащей, вертя в пальцах толстую иглу, на которой, если приглядеться, можно было увидеть мельчайшую вязь заклинаний. – Спасибо тебе огромное. Я ж впервые собственную смерть в руках держу. Это волнительно. – Да на здоровье, – хохотнул голос из блюдечка. – Но ты ж помнишь, что услуга за услугу, да? – Конечно, помню, Василиса, – кивнул Кащей. И, убрав яблочко с блюдечка, восхищенно пробормотал: – Далеко пойдет девка!
САМЫЕ ОСТРЫЕ КОМПЛЕКСЫ
ТОГДА – Не люблю тупить без дела, – задумчиво сообщил Буратино. – Чой-та? – оживилась Баба Яга и тут же принялась расшифровывать вопрос: – Я интересуюсь не потому, что мне любопытна причина, по которой ты испытываешь дискомфорт от подобных ситуаций в целом, но потому, что я заинтересована тем, какая именно ситуация вносит дисгармонию в твое мировосприятие в текущий момент времени настолько, что ты решился озвучить собственную неприязнь. – Вот поэтому и не люблю, – отрешенно сказал Буратино и попытался уронить голову на стол, чтобы стукнуться лбом. Помешал нос. Со стороны было похоже на дятла, клюнувшего дерево да так и замершего. – Она говорит, – подала голос одна из голов Горыныча, просунувшись в окно, – что ей интересно, почему ты это именно сейчас сказал? Нос Буратино застрял в щели между досками стола, поэтому он сначала пошевелил головой влево-вправо, пытаясь его вытащить, и только потом поднял голову, посмотрев на Горыныча с немым вопросом. Тот- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (85) »