теперь им первым показал учение, телом которого погасил в них огонь трех ядов.
Ананда и все собрание радовалось и благоговело пред этим учением.
Так блуждает во тьме неведения разум человеческий, не просветленный истинным учением. Божественное начало души человеческой заметно в этих ребяческих попытках объяснить себе истинное значение человека на земле; но без откровения все это так и должно остаться попытками; потому что истина — только в Слове Божием.
О золотых кувшинках
Вот что я слышал однажды. Блаженнейший учил в Шравасти, в саду царевича Джалджеда, где бедным раздавалась пища. Пришли бикшу с летнего созерцательного подвижничества и собрались около него. Блаженнейший, долго не видавший своих бикшу, вспомнил об них с любовью, поднял руку, на которой виднелось колесо о тысяче спицах, и, оказывая им честь и уважение спросил: «Не были ли больны вы? Не нуждались ли в пище?» Бикшу Ананда, удивленный таким вниманием и честью, спросил Блаженнейшего: «Как могло статься, что блаженнейший владыка мира, заслуги и преимущества которого неизмеримы, мудрость которого нельзя обнять мыслью, оказывает такое почтение и внимание бикшу?» И сказал на это Сакъямуни Ананде: — Давным-давно, за многое множество умом неизмеримо-бесчисленных периодов существования мира, в Джамбудвите (в Индии), в городе Бенаресе, некто хороший домовод, большой знаток в сельском хозяйстве, променял все свое имущество на золото, вылил из золота кувшин и закопал его в землю. Потом все, что ни наживал, превращал в золото, которое не тратил, а переделывал в кувшины и зарывал. Набралось семь кувшинов. Домовод захворал, умер, но за свою привязанность к золотым кувшинам переродился в ядовитую змею и стал стеречь их. Меж тем город, где он жил, пустел и разваливался. Через несколько лет умерла змея, но опять переродилась в тоже тело, и опять стала стеречь золото. Прошло много десятков тысяч лет, пока змее, которая все перерождалась таким образом, не опротивело это состояние и не начала она думать: «За мою страсть к золоту должна я жить в таком гадком теле; не лучше ли будет, если я брошу его на поле добрых дел?» С такими мыслями подползла она к дороге и спряталась в густой траве, чтобы позвать прохожего. Скоро заметила она человека и стала его кликать. Человек услышал голос, поглядел вокруг себя и, никого не видя, пошел было дальше; но змея закричала: «Эй, поди сюда!» «Зачем ты зовешь меня? — сказал человек — ты ядовита и хочешь меня ужалить». «Я бы могла это сделать и не подзывая тебя,» — возразила змея. Человек со страхом подошел к ней, и она сказала: «У меня есть здесь золотой кувшин; могу ли я доверить его тебе, чтобы употребить его на доброе дело? Убью, если не сделаешь». Человек согласился, и змея, подведя его к золотым кувшинам, вручила ему один из них и сказала: «Возьми это золото и сделай на него пир для нищих; когда же все будет готово, то приди за мною; я хочу быть там». Человек взял золото, отправился к нищим, отдал его одному бикшу, заведывающему хозяйством, и сказал: это золото принадлежит ядовитой змее; она хочет сделать пир для нищих. Бикшу стал все готовить для пира и назначил день в который человек взял короб и отправился туда, где жила змея. Обрадовалась змея, как увидела приближение человека, который положил ее в короб и понес. По дороге встретил он другого человека, который его спросил: «Куда ты идешь?» Так как носильщик змеи не отвечал на этот, три раза повторенный вопрос, то змея опечалилась и в гневе хотела его ужалить; но опомнилась и подумала: «Человек этот делает мне доброе дело; я должна быть благодарна за это и потому не смею его жалить; он трудится для моего блага и для моей пользы: я должна терпеливо снести его несправедливость». Пришли они в уединенное место, и змея сказала: «Пусти меня на землю». Тут она дала ему выговор, и он, смирясь, сказал: «Сознаю свою несправедливость» — и понес дальше. Они подошли к жилищу бикшу, в то самое время, как нищие садились за стол. Змея задумчиво смотрела на пир голодных людей и так была рада это видеть, что подарила нищим остальные шесть золотых кувшинов. Совершив такую заслугу, змея переменила жизнь и переродилась в бикшу. О, Ананда! Человек, который тогда носил змею, был я! Змея же — теперь бикшу Шарипутра. Как прежде отдал я ей честь за упрек, какой она мне сделала, так и теперь отдаю я честь сонму бикшу. Ананда и все собрание радовалось словам Блаженнейшего.Так блуждает во тьме неведения разум человеческий, не просветленный истинным учением. Божественное начало души человеческой заметно в этих ребяческих попытках объяснить себе истинное значение человека на земле; но без откровения все это так и должно остаться попытками; потому что истина — только в Слове Божием.