src="/icl/i/6/509306/imgde4d.jpg" alt="Последняя орбита. Иллюстрация № 4">

— Посмотри на вход, — горячо заговорил он. Столкно­вение с прекрасным созданием человеческих рук никогда не оставляло его равнодушным, заставляло забыть свои заботы, беды. — Мне раньше казалось, что арка немного низковата, что ей не хватает устремленности ввысь. Ведь площадь хотя и большая, просторная, однако окружена высотными здания­ми. А теперь вдруг понял, что ошибался. И знаешь в чем? Вон те иглы над средними колоннами... — он порывисто выбросил руку вперед. — Они же нацелены в небо и потому тянут за собой всю конструкцию!

— Фантазер, — засмеялась Валя. — Не можешь ты без неба.

— Мы рождены друг для друга! — начал Павел, собираясь по­шутить, но вдруг вспомнил про звонок Бурмакова. Смутившись тихо уточнил: — То есть я и небо.

— Я так и поняла. И даже уверена, что эти иглы помогут тебе поймать очередные таинственные сигналы, уже с Сириуса!

— Издеваешься? — Павел придал лицу страшный вид. — Вот сейчас выкупаю, запомнишь! — И, подхватив девушку на руки, подбежал к фонтану, который выбрасывал над площадью каска­ды радужных брызг. Держа Валю над самой водой, грозно прика­зал: — Проси прощения!

Отбиваясь, Валя молотила кулачками по широкой груди Пав­ла, счастливо смеялась и просила шепотом:

— Пусти, люди...

Вокруг действительно было много прохожих. Они смотрели на эту сценку доброжелательно, с улыбками. Павлу даже подума­лось, что среди них наверняка есть его или Валины студенты. Да какое это теперь имело значение! Ему было хорошо, весело, он радовался, что Валя рядом — своя, родная.

— Больше не буду, сдаюсь, — Валя не выдержала первой.

Но когда Павел поставил ее на землю, чуть отбежала и все- таки крикнула:

— Я ошиблась, не с Сириуса, с Лебедя!...

Павел махнул рукой — мол, что с тобой поделаешь...

Они вошли на стадион. Сегодня здесь разыгрывался Боль­шой кубок республики по многоборью среди юношей. Сорев­нования по последнему виду программы — бегу — должны были начаться через полчаса, и Павел с Валей повернули на теннисный корт. Оба любили теннис, отдавали ему много сво­бодного времени.

Из раздевалки Павел вышел раньше и, не дожидаясь подру­ги, начал разминаться. Его движения были пластичны, красивы, как у гимнаста, и Валя, случайно взглянув в окно, залюбовалась. Высокий, стройный, мускулистый, Павел был настоящим спорт­сменом. Когда-то не один тренер пытался соблазнить его карьерой чемпиона. Павел любил спорт. Однако еще больше любил астро­физику. И чемпионом не стал только потому, что наука оставля­ла слишком мало времени на тренировки. Зато стал ловким, вы­носливым. Товарищи даже шутили, что Гуща лучший спортсмен среди ученых и лучший ученый среди спортсменов. Несмотря на то что физкультура стала массовой, необходимой каждому чело­веку, что в любом научном учреждении были довольно классные спортсмены, посоревноваться с Гущей в теннисе, фехтовании, гимнастике, беге мало кто мог. Павел этим гордился, однако и сам не догадывался, что его спортивные качества сыграли далеко не последнюю роль, когда в Космическом центре подбирали канди­датов для будущего полета.

Валя об этом не знала. Она просто, как обычно, была в вос­торге от своего друга. Только сегодня у нее на душе почему-то было смутно. Не таким, как всегда, был Павел — возбужденный, непонятный, невнимательный.

Валя выбежала на корт, бросила Павлу мячик.

— Начинай!

Ракетка мелькала в Павловых руках, а Валя снова и снова с тревогой отмечала, что он движется как-то замедленно, что его удары потеряли былую точность. Она легко отгадывала замыслы партнера и выигрывала одно очко за другим.

Проиграв два сета, Павел склонился перед девушкой:

— Признаю, о непобедимая, твою силу!

— Когда мысли теннисиста витают вне корта, ему пощады не будет, — в тон Павлу ответила Валя, рассчитывая, что он поймет намек и наконец расскажет о своих заботах.

Павел промолчал.

Трибуны огромной чаши Центрального стадиона, полные зрителей, гудели неспокойно, настороженно, кое-где взрываясь то криками одобрения, то воплями разочарования — у каждого спортсмена были свои болельщики. Когда-то многоборье счи­талось самым сложным видом соревнований, и им занимались только взрослые. Но с течением времени, когда на физическое воспитание человека начали обращать не меньше внимания, чем на его образование, оно стало и спортом юных.

В финале участвовало двадцать шестнадцатилетних подрос­тков. Крепкие, рослые, они показывали отличные результаты. Особенно успешно выступал юноша в красной майке. Когда Па­вел с Валей пробрались на свое место в ложе, он как раз выходил на последний круг. Бежал он на полторы тысячи метров, легко, как говорят спортсмены, с запасом, и значительно опережал бли­жайшего конкурента.

— Неужели Витька? — Валя поднесла ладонь к глазам.

В этот момент юноша пересек финишную линию. Не успели утихнуть аплодисменты, как по стадиону объявили, что победил выпускник пятой средней школы Минска Виктор Осадчий, уста­новив новый рекорд республики.

Павел удивленно повернулся к Вале. Витя Осадчий был ее братом. Павел знал, что парень — способный математик и фи­зик, но о его спортивных успехах даже не слышал. Он упрекнул Валю:

— И ты не похвасталась?

— У каждого свои тайны, — подколола девушка — А Витя, если уж рассказывать, и в космоклубе занимается... — сказала и осеклась, потому что по лицу Павла словно тень пробежала. Она подумала: не с космосом ли связано сегодняшнее его настроение? В космоклубе же и Павел занимался. Но опять не спросила. Если молчит, значит, почему-то не может говорить; она верила ему.

По дороге домой к ним присоединился Витя.

Вечер был тихий и, словно летом, теплый. С уличных клумб веяло ароматом ранних цветов. Ветер срывал лепестки с каш­тановых свечей, и те крупными белыми снежинками медленно опускались на газоны, на тротуар прямо под ноги. Обычно та­ким вечером, когда рядом друг, хочется говорить и говорить про сокровенное, дорогое, интересное. Но и Павел, и Валя молчали. Хорошо еще, что Витя, не остывший от недавней борьбы, расска­зывал, как брал двухметровую высоту с превышением в двадцать пять сантиметров, как толкал ядро... Занятые своими мыслями, Павел и Валя изредка и некстати поддакивали. Однако парень не замечал этого. Он все еще будто был на секторах стадиона.

Наконец Валя не