последние слова. Камил умер до полудня, так и не придя в себя. А к вечеру все уже было готово к похоронам. Проводить его за Реку собралась вся деревня – аж человек тридцать. Женщины успокаивали рыдающую вдову, детишки играли, растаскивая палки из погребального костра и получая за это подзатыльники, мужчины мрачно жевали снюс, попивая между делом крепкий кумыс. Собаки Камила собрались недалеко от последнего ложа своего хозяина, беспокойно ходили кругами и временами тихонько поскуливали.

Почти все мужчины деревни были еще старше Багима. Лишь трое оказались молодыми людьми, да и то, один из них был слабоумным – бегал с детьми, а вместо слов мычал как вол.

Багим произнес речь – не слишком торжественную, но, наверное, искреннюю и поджег костер. Когда огонь прогорел, женщины собрали в урну то, что осталось от бедняги Камила. Мужчины допили свою выпивку и стали расходиться.

– Идем, парень, – позвал Багим, – скоро стемнеет. Да и разговор у меня к тебе есть один.

Денару не слишком хотелось оставаться в деревне на еще одну ночь, но старик был прав – солнце уже спряталось за ближайший холм, тень которого теперь неумолимо приближалась к деревне, словно вестник недоброго.

– Вот, что хочу предложить тебе, – сказал Багим, когда они остались одни.

Старик закинул несколько поленьев в камин. Достал огниво, высек искру на трут, подул и, когда клубок мха вспыхнул, подоткнул его под дрова.

– Через два дня мы собирались табун в Орцию гнать. На ярмарку. Без Камила нам одного погонщика не хватает. И собаки его слушались…

Огонь разгорался, наполняя тесную хижину уютом и теплом.

– Ты здорово с тем гнедым управился. Хорошего жеребца сохранил. Правда вот вдова Камила требует, чтоб его на мясо пустили… Однако у меня получше мысль есть. Конь тот буйный, но тебя признал почему-то. Кто его, эту животину, поймет?

Багим наполнил две кружки выпивкой и протянул одну Денару.

– Помоги нам табун перегнать. А я тебе за это гнедого отдам. И сбрую хорошую в придачу.

Заполучить такого славного жеребца было бы большой удачей. Но тогда он почти наверняка не доберется к морю до холодов. Да и рисковать, лишний раз появляясь в большом городе, не хотелось. До крупных городов новости быстрей доходят. Визит в Тирбус едва не окончился плачевно.

Денар отпил крепкий молочный напиток. Он уже порядком захмелел от выпитого на похоронах и теперь здраво мыслить удавалось с трудом. Асау кумыс⁴ – называли местные свою брагу. Гораздо крепче, чем обычное скисшее кобылье молоко.

Нет. Не его это дело – табуны перегонять. Лучше уж как-нибудь сам. Денар прочистил горло.

– Щедрое предложение, Багим. Но вынужден отказаться.

Старый коневод помолчал, попивая.

– Не хотел доводить до этого… Нравишься ты мне, – он сделал глоток. – Да вот незадача, без еще одного погонщика нам трудно управиться будет.

– Не моя вина, что твой друг погиб, – Денару совсем не понравился тон хозяина дома.

Багим кивнул.

– Не твоя, верно. Но помочь нам тебе под силу. Ты ведь на юга путь держишь, верно? Парень ты, конечно, молодой и ноги длинные. Да вот за лошадьми вряд ли угонишься. Разбойников много сейчас развелось. Наместник патрули высылает… Кто знает – попадись такой на нашем пути, вдруг один из ребят сболтнет, что видел ганийца в армейском плаще. А еще ненароком описание даст.

Багим допил свой кумыс, поставил кружку и выжидающе посмотрел на Денара.

Денар выругался. И разозлился.

– А что помешает мне сделать так, чтобы ты никогда не добрался до Орции? Вместе со своим табуном, – он указал на кучу дров. – Этого как раз хватит для еще одного костра.

Багим невозмутимо пожал плечами.

– Ты ел мою еду и пил мою брагу. Спал под моим кровом. – Создатель проклянет тебя. – К тому же… не думаю, что ты способен убить старика.

Он встал и распрямил свои широкие плечи.

– Но, если хочешь, можешь попытаться.

Денар сжал кулаки. Как же хотелось врезать по этому ухмыляющемуся лицу.

– А что не позволит тебе сдать меня страже в городе?

Багим протянул ему свою большую руку.

– Мое слово чести, – твердо сказал он.

***

Два следующих дня ушло на подготовку к перегону. Денар, как мог, пытался сблизиться с остальными буттеро⁵. В пути всякое может случиться, и хорошо иметь кого-то, кто спину прикроет. Впрочем, его попытки не увенчались особым успехом. Остальные поглядывали на него со смесью страха и злобы.

Всего, вместе с Багимом и самим Денаром, погонщиков было пятеро: Нур – еще один коневод в годах и два брата, Замир и Эльнар, оба – младше Денара на десяток лет. Собак решили оставить в деревне. Хоть без них и тяжелее придется, но после смерти Камила псы стали сердиты и непослушны. Без конца лаяли, а одна – пробралась в загон ночью и укусила лошадь. Потом псину, конечно, копытами затоптали, но кобылу ту она сильно попортила – пришлось на мясо пустить.

От табуна отделили кобылиц с жеребятами и тех, кто вскоре должен разродиться. Они останутся на зимовку здесь. Конюшня была маленькая – вмещала всего три десятка голов. Да и корма на всех лошадей не хватит. Остальных погонят на восток. Часть продадут на ежегодной ярмарке в Орции, других, после зимовки в более теплом климате, по весне пригонят обратно.

Денар условился с Багимом, что после Орции их пути разойдутся: табун уже поменьше станет.

Все жители деревни собрались проводить мужчин в опасный путь, от которого зависело их будущее. Торговля лошадьми была единственным заработком в этих краях. Однако все косились на Денара с недоверием. А вдова Камила даже плюнула ему в ноги. Она считала, что это он принес несчастье в их деревню. Денар ее не винил. Он знал, каково это – терять любимых. В момент скорби человек готов совершить много дурных поступков. Даже таких, о которых будет потом жалеть всю свою жизнь.

Он молча поправил сбрую на гнедом жеребце и легко запрыгнул в седло. Тело быстро вспоминало годами выработанные навыки.

Багим прикрепил к седлу жутко древнюю винтовку. Денар усомнился в том, что она не даст осечку, если, не доведи Создатель, придется пустить ее в ход. Затем старый коневод нашел в загоне главную кобылу, накинул уздечку и привязал ей к шее колокольчик.

Начался перегон.

Первым ехал Багим, ведя за собой старшую лошадь. В центр согнали молодняк, достаточно взрослый для перехода.