Николя Ванье Дикая одиссея 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Выражаем особую благодарность литературному агенту Анастасии Лестер за помощь в приобретении прав на публикацию этой книги.

Предисловие

Вы уже слышали рассказы нескольких человек, которым довелось стать участниками описываемых в этой книге событий. Это были во многом разные и даже в чем-то противоречащие друг другу истории, поскольку данные события воспринимались их участниками через призму пережитых эмоций.

Пусть те, кто сопровождал меня в этой авантюре и благодаря кому я смог ее подготовить и осуществить, не обижаются на то, что я редко упоминаю о них в своем повествовании.

Я редко говорю о них, потому что все то, что довелось пережить Пьеру и Арно, отвечавшим за материально-техническое обеспечение, а также Фабьену и Алену, занимавшимся выбором и подготовкой маршрутов, весьма далеко от того, что пережил со своими собаками лично я.

В предыдущей книге, «Белая одиссея», я предоставил возможность высказаться одному из моих спутников, чтобы он поведал о путешествии через Скалистые горы на мотосанях, осуществленном тогда, когда я находился со своими собаками далеко от него. Я мог бы и в этой книге выборочно привести эпизоды из приключений — и злоключений — Алена, Пьера, Арно и Фабьена, как уже сделал это в «Сибирской одиссее», однако, как ни пытайся сделать произведение наиболее полным, хоть что-нибудь да упустишь.

Поэтому на этот раз я решил рассказать только об одной серии приключений — той, которой уже давно мечтал поделиться с вами и которую, описывая, хотел испытать заново. Я имею в виду серию приключений, которую пережил со своими собаками.

Это ничуть не умаляет того, что мои спутники (к числу которых добавились кинооператоры Маню и Дамьен) привнесли в данный проект. Без них «Дикую одиссею» было бы невозможно ни организовать, ни довести до успешного завершения.

И я их горячо за все благодарю.

1

21 декабря, 31 °C ниже нуля

— А ну-ка тихо, собачки!

Собак этих — десять.

Расставленные в колонну по две, они крутят мордами, лают и всем своим видом выражают нетерпение и желание быстрее отправиться в путь.

Они знают, что это уже не просто очередная тренировка.

Они это чувствуют. Они это видят.

В санях теперь имеется весьма необычный груз, а именно мои эмоции, которые стали почти осязаемыми, и мои собаки чувствуют их лучше, чем кто-либо другой. А еще они видят толпу из трех десятков человек, которые дружно пришли проводить меня, потому что в этой маленькой дальневосточной деревушке, называющейся Датта и затерянной на берегу Тихого океана, какие-либо события происходят редко.

В общем, все признаки свидетельствуют о том, что вот-вот начнет происходить нечто необычное. Собаки так взволнованы, что некоторые из них — например, Дарк и Вольф — кусают постромки, пытаясь освободиться от удерживающих их пут.

Они уже не могут ждать.

— Дарк! Вольф!

Пойманные с поличным, эти два безобразника смотрят на меня с таким видом, будто хотят сказать: «Ну ладно, ладно, больше не будем, но когда же мы все-таки тронемся в путь?»

Я глажу их, пытаясь хоть немного успокоить. Тщетно… Мне прекрасно известно, что после того, как на собак наденут упряжь и подсоединят с помощью постромок к потягу, они успокоятся лишь тогда, когда отправятся в путь. Им сейчас хочется только одного — бежать, бежать, бежать…

Я прохожу вдоль всей упряжки до Бюрки — собаки, стоящей самой первой. Она единственная, кто не подпрыгивает и не выражает каким-либо другим образом свое нетерпение. Бюрка смотрит на меня оценивающим взглядом, следит за моими действиями. Она обращает внимание на малейший из моих жестов, скрытый смысл которых ей понятен. Она знает, что раз я еще не встал позади саней, то надеяться пока не на что. Ей хотелось бы объяснить это остальным, но те не хотят ничего понимать. Кажется, что она сообщает мне это с немного усталым и чуточку снисходительным — но тем не менее доброжелательным — видом. В конце концов, остальные собаки всего лишь подростки!

Я пристально смотрю на Тихий океан, чтобы получше запомнить символический вид. Именно здесь находится исходный пункт этого — немного безумного — проекта, который мне удалось организовать, — «Дикая одиссея», шесть тысяч километров от побережья самого большого океана до берега самого большого в мире озера. Через Дальний Восток, Маньчжурию, Северный Китай, Монголию и Сибирь.

— Бюрка, знаешь ли ты, осознаешь ли, что нас ждет?

Она смотрит на меня глазами, полными любви, словно пытаясь сказать, что, даже если и не понимает точного смысла моих слов, она все равно мне всецело доверяет и без раздумий отправится со мной куда угодно…

— Я рассчитываю на тебя, красавица моя. Ты мне будешь очень нужна.

Я обнимаю Бюрку. Она закрывает глаза от удовольствия. Квест, которую я поставил в пару с Бюркой, ревниво пытается привлечь к себе мое внимание. Я приближаю лицо к ее носу и легонько дую ей в ноздри.

— Я рассчитываю и на тебя, Квест.

Я ласкаю ее, и она реагирует на это в характерной ей жеманной манере — елозит задом по снегу. Я иду назад вдоль упряжки, чтобы взглянуть на двух братьев — Хэппи и Кали. Они самые юные в моей шайке искателей приключений.

Затем я иду к Камику — козлу отпущения всей своры. Рядом с ним я поставил Казана, тоже довольно покладистого пса, который сейчас, однако, не может усидеть на месте и скулит от волнения, едва не переходя на лай.

Наконец я подхожу к Юнику — трудяге, который стоит в паре с Мивуком. Мивук тоже отличается неутомимостью в беге. Он прирожденный марафонец.

По мере того как я приближаюсь к саням, собак все больше охватывает истерика. Тон задает Дарк: он не может больше терпеть и принимается исступленно выть. В свою очередь Вольф, вожак, делает сильные рывки вперед, тем самым пытаясь сдвинуть сани, но они удерживаются на месте с помощью веревки, снабженной фиксатором.

Она в конце концов не выдержит, эта веревка, какой бы крепкой ни была, если я не тронусь в путь в ближайшие минуты! И стартовать мне, похоже, придется не на санях, а прямо-таки на настоящей ракете!

Собачья упряжка, запряженная парным способом