Дмитрий Ахметшин Комплот детей

КОМПЛÒТ, комплота, муж. (франц. complot)(книжн.). Преступный заговор, союз против кого-нибудь.

Толковый словарь Ушакова

Играло радио.

Мягкие клавишные переливы барабанили по паркету как весенний дождь. Они должны были застыть, повиснуть в воздухе занимательным украшением на люстре под потоком врывающегося в раскрытую балконную дверь ледяного воздуха. Музыкант, казалось, сейчас уснёт, превратившись в сугроб. У Иры Филипповой дела обстояли с точностью до наоборот — она как раз заснуть никак не могла.

Сейчас голова её не была настроена ни на одну волну. Там был настоящий хаос из радиопомех, в который — без сомнения — погружено куда больше, чем может воспринять человеческое ухо. Настоящее кладбище затонувших кораблей — девочка с удовольствием бы попыталась до них донырнуть, но сначала нужно пробить эту плёнку из помех. Ира чувствовала, что ей это не по силам. Сначала она каталась по полу, потом билась головой о спинку кровати. Теперь стояла на балконе. Холода она не чувствовала. Четыре ночи родителей не было дома. Их бокалы сейчас звенят в полутёмной коробке английского паба, здесь, неподалёку. А может, цепляясь друг за друга, уже бредут домой… папа, полный, добрый, душистый, вытирает пот со лба и шумно хохочет. Ключ в замке пока не поворачивался. Вряд ли девочка теперь бы его услышала.

Ира жила на пятнадцатом этаже. По комнате бродили разлетевшиеся со стола, будто только что приводнившиеся гуси, тетрадные листы. В доме напротив, двумя этажами ниже, вцепившись в балконную перегородку, стояла другая девочка. Ира прекрасно видела её силуэт на фоне горящего там, в комнате, света. Голые плечи, тонкая шея, ореол светлых волос. Лица не разглядеть. Возможно, они встречаются по утрам во дворе и одной дорогой идут в школу…

Та девочка не видела Иру. Она смотрела вниз. Протягивала руку, будто хотела сжать в кулаке белеющий далеко внизу мир, смять его как простыню.

Потом залезла на заранее подготовленную табуретку, перелезла через перегородку и исчезла в темноте. Несколько секунд спустя за ней последовала Ира. У неё в комнате табуретки не было, а до ближайшей нужно было сделать добрых два десятка долгих, мучительных шагов. Поэтому Ира, резко выдохнув, оттолкнулась ногами и перевалилась через тонкую ледяную стенку, словно отчаявшись растопить её горячими ладонями.

Бек Хансен продолжал своё выступление, но слушать его было некому.

Глава 1 Дирижабль и его команда

Игорь Савельев был, в общем-то, неплохим парнем.

К примеру, он редко позволял себе откликаться на зов приятелей — телевизора с буржуйским спортивным каналом (отечественный командный спорт Игорь не признавал — может, он был излишне субъективным, но даже хорошие игроки, оказавшись в российской команде, по его мнению, отстёгивали от греха подальше обе ноги и ставили кривые деревянные протезы; в хоккее это не так заметно, а вот в футболе…) и весёлой, звонкой шеренги пивных бутылок. Есть чем гордиться — сразу видно кто из них двоих — Игоря и телевизора — хозяин в этой непростой жизни. Правда, если уж позволял, то закруглялся никак не раньше четырёх утра, но это совсем другая история.

Столь же редко Игорь позволял себе ругаться на домашних. Жена говорила, что он давит, не даёт вдохнуть. Нависнет над тобой, расправит плечи и смотрит сверху вниз, недобро, как медведь на малыша, который играл с друзьями в прятки посреди леса и случайно спрятался в берлоге. Этим взглядом, изгибом губ, таким, будто на них капнули лимоном, этой бешено пульсирующей жилкой на шее, кажется, можно гнуть железо. Игорь оправдывался: это, мол, не оттого, что я главный злодей нашего с тобой фильма. Меня просто тянет ругаться, громко, сладко, до хруста в суставах… ты бы не стерпела, если б я на тебя наорал, да, дорогая? И я, как могу, сдерживаю это желание. Оттого и взгляд такой сосредоточенный.

Сейчас или поздняя ночь, или раннее утро — чёрт его разберёт. Телевизор молчал. Игорь был трезв и зол — до крайности паршивое сочетание.

Он встал среди ночи попить воды — всего лишь воды! — и вот результат. Ленка выскочила из спальни, будто ожидала увидеть его формирующим кокаиновые дорожки на доске для резки хлеба. Конечно, в её положении всякая реакция простительна — но кто простит его, Игоря, за то, что вместо воды в стакане он внезапно восхотел водки?

Она задержалась в дверях, придерживая заметный уже живот, обнимая его так, будто это была сумочка с месячной зарплатой. Сопроводила взглядом до рта мужа стакан — только мигалки забыла включить — а потом, не усмотрев в его действиях ничего предосудительного, сказала:

— Кирюха опять чихал всю ночь.

Стало быть, вот он какой, запасной план…

Лена не признавала халатов, и Игорь её в этом поддерживал — сложно не любить плавные, неспешные изгибы тела под одеялом. Любил думать, что там она голая. Трусы и удобный топ она натягивала, только когда выходила из комнаты. Было это так же стремительно, как и всё, что Ленка делала в жизни. Буквально впрыгивать в одежду — Игорю эта привычка казалась до крайности забавной. Когда они начинали встречаться, она успевала одеться и собраться за то время, пока Игорь вылезал из машины и неспешно шёл к подъезду. Она была его падающей звездой, которой чтобы спуститься с шестого этажа хватало считанных секунд.

С тех пор миновала целая эпоха, но не многое изменилось. Несмотря на морщины на щеках и над бровями, Лена (без косметики!) всё так же вызывает в руках сладостную дрожь. Мягкие округлости лица, губы, от которых скулы сводит как от переспелой хурмы… худенькая, с узкими бёдрами; блондинистой её шевелюре могла поклоняться любая школьница, воспитанная на феях winx и куклах барби.

С Леной они прожили вместе уже десять лет. В браке — девять. Это долгий срок, и далеко не всё было радужно. Далеко. Игорь думал, что вполне заслужил надбавку за вредность, но министерства, которое бы такую выдавало, к сожалению, не существовало — он даже проверял в интернете.

— По-моему, ты слегка перетрудился, — сказала Лена.

Это вывело Игоря из себя. Да какой чёрт перетрудился, если всё что он делает на работе, это срывает цветочки, нюхает их и сажает обратно — нужной стороной вверх. Фигурально выражаясь. Эти криворукие дурики в магазинах даже не способны правильно настроить тормоза. Тормоза! Они не должны звучать, как струна на бас-гитаре «Урал», не должны быть натянуты так, как будто на них повесился стадвадцатикилограммовый бугай — что может быть проще? Так нет же. Да,