именно солдатские трусы. Впрочем, в том же году газета «Правда», главное издание правящей коммунистической партии, не стесняясь, печатала такую рекламу: «Снижены цены и значительно расширен ассортимент по отделу дамского белья. Сорочки и комбинации из батиста, маркизета, шифона и других тканей с художественными вышивками, кружевами…»

Глава 2. Водка и власть

Взаимоотношения государства и алкоголя в русской истории

Алкоголь издавна влиял на историю государства российского — достаточно вспомнить летописные слова князя Владимира «Руси есть веселие пить», предопределившие выбор между исламом и христианством. Можно вспомнить и более поздние примеры почти геополитического влияния алкоголя на Русь — в 1377 году ордынцы разгромили русское войско на реке Пьяне. «Пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине, за Пьяною пьяные!» — доходчиво объясняет древнерусский летописец причины поражения, надолго отодвинувшего ликвидацию ордынского ига.

Так что алкоголь издавна был в фокусе внимания российской власти. За минувшие века побывал он и главным средством наполнения бюджета, и государственной наградой, и важным инструментом управления обществом и даже оружием против непокорных племён.

«Государево питьё»

Не случайно первую государственную монополию на спиртные напитки ввёл объединитель России князь Иван III в 70-х годах XV столетия. Именно к этому времени относится распространение в стране настоящего крепкого алкоголя, водки, потеснившей традиционные меды и браги.

Известно, что впервые водку ко двору московских князей доставило генуэзское посольство через несколько лет после победы в Куликовской битве. Ко времени окончательного объединения Руси вокруг Москвы водку гнали уже непосредственно в Кремле, в стенах Чудова монастыря, по византийской технологии, попавшей к нам вместе со свитой царевны Софьи Палеолог, невесты Ивана III. Здесь надо пояснить, что лишь в наше время каждый без труда может сделать на домашней кухне самогонный аппарат, но до середины XX столетия дистилляция спирта оставалась сложной технологией, не доступной для большинства населения.

Основатель первой водочной монополии Иван III почти два десятилетия вел долгий спор с православной церковью, пытаясь запретить ей производство алкоголя. Но лишить монастыри права на водку смогут только через два века.

При Иване Грозном государственная монополия на водку сложилась в развитую систему, вписанную как в царскую бюрократию, так и в местное самоуправление. «Государево питьё» производили и продавали специальные уполномоченные — «кабацкие головы» и «кабацкие целовальники». Они избирались населением в городах и приносили особую присягу: «Своего питья, вместо государева питья, на кабаках не продавать…»

В подтверждение присяги эти профессионалы государственного алкоголя целовали крест (потому и «целовальники»). Наряду с экспортом мехов, именно «государево питьё» и заведовавшие им «кабацкие целовальники» обеспечивали наполнение государственной казны. Прибыльность продажи алкоголя была такова, что разрешение на открытие частного кабака являлось своеобразной наградой. Так знаменитые победители Смутного времени купец Кузьма Минин и князь Пожарский получили право открыть несколько питейных заведений в Москве.

«Питейная продажа есть издревле короне принадлежащая регалия…»

В 1652 году патриарх Никон и царь Алексей Михайлович попытались реформировать не только православную церковь, но и систему пития в России. Кабаки были отменены и вместо них учреждались «кружечные дворы», где водка продавалась только на вынос.

Фактически, это была первая государственная антиалкогольная компания в нашей истории. Предполагалось, что подданные царя Всея Руси станут меньше пить, «употреблять» будут культурна на дому, а кабаки, как рассадники алкоголя, исчезнут.

Царь и патриарх просчитались даже в мелочах — оказалось, что ни у казны, ни у большинства населения банально нет тары для алкоголя «на вынос». Стеклянная бутылка тогда была дорогим и дефицитным предметом. В итоге первую борьбу с пьянством отменили уже через 10 лет, когда государство поразил экономический кризис, связанный с тяжелой и долгой войной на Украине. Кабаки не только восстановили, но даже разрешили им продавать алкоголь во время православных постов.

При этом водки собственного производства в России не хватало — свыше трети продаваемого в царских кабаках крепкого алкоголя закупали в Прибалтике и на Украине. Ведро (чуть более 12 литров) самого простого «хлебного вина» в кабаке стоило 80 копеек, а популярная тогда тминная водка была ровно в два раза дороже.

При Петре I государственная монополия на алкоголь обеспечивала десятую часть всех доходов государства. Известно, что в 1724 году казна получила от продажи «вина» 969 тысяч рублей. Для сравнения, на строительство новой столицы в Санкт-Петербурге тогда ежегодно тратилось около 300 тысяч рублей.

Показательно, что в 1754 году, когда начали возведение знаменитого Зимнего дворца, по решению Сената Российской империи средства на это строительство выделили именно из «кабацких денег». В это же время для увеличения казенных доходов от алкоголя окончательно запретили «винокурение» церкви и монастырям, и затем вообще всем лицам недворянского звания.

Дворяне получили право производить водку исключительно для собственных нужд, от 30 до 1000 ведер в год в зависимости от чина по Табели о рангах. Но употреблять эту водку дозволялось только в поместьях, пить её в городе строго запрещалось. Всем прочим сословиям, крестьянам и горожанам, разрешили варить для себя только мед и пиво.

Императрица Екатерина II уделила немало внимания алкогольной монополии. При ней был принят подробный «Уставе о винокурении», в который императрица собственноручно вписала определение: «Питейная продажа есть издревле короне принадлежащая регалия…»

Царица не забыла и «пиар» — кабаки при ней переименовали в «питейные заведения», официально пояснив, что «понеже от происшедших злоупотреблений название кабака сделалось весьма подло и бесчестно». Дабы подчеркнуть значение госмонополии, питейные заведения украшались государственным гербом — отныне русский человек легально покупал водку только под двуглавым орлом.

Екатерине II удалось поднять доходы от продажи алкоголя в полтора