возможности «аэродинамов», как в те годы именовали ещё не существующие, но уже предполагаемые самолёты: «Воздухоплавание бывает и будет двух родов — одно в аэростатах, другое в аэродинамах. Первые легче воздуха и всплывают в нем. Вторые тяжелее его и тонут. Так рыба недвижимая и мертвая всплывает на воду, а птица тонет в воздухе. Подражать первой уже умеют в размерах, годных для практики. Подражание второй еще в зародыше, в размерах, негодных для жизни людей, подобных полету бабочки, детской игрушке. Но этот род воздухоплавания обещает наибольшую будущность и, так сказать, указывается самой природой, потому что птица тяжелее воздуха и есть аэродинам…»

Впрочем, путь авиации от теоретического признания до признания практического тоже не был быстрым и лёгким. В 1883 г., после того как экспериментальный самолёт контр-адмирала Можайского (как тогда говорили — «летательный снаряд» или «летательный прибор»), первый в России и один из первых в мире, смог оторваться от земли, но не смог полететь, приговор официальной науки гласил: «По рассмотрении летательного прибора особою комиссией, он был признан несостоятельным и невозможным на практике…»

«На шелковых крыльях…»

К идее самолёта — летательного аппарата тяжелее воздуха — человечество не летело и даже не шло, а ползло более двух тысяч лет. Легенду об Икаре мы знаем все, есть смутные сведения об античном полководце, философе и математике Архите Тарентском за пять веков до нашей эры якобы пытавшемся создать летательный аппарат. Китайские предания гласят, что за четыре века до нашей эры в Поднебесной существовало наказание, которое не все могли пережить — человека привязывали к воздушным змеям и отпускали в свободный полёт. Но первые исторически зафиксированные попытки китайцев создать «искусственные крылья» отмечены в китайской летописи «Цяньханьшу» и датируются I в. н. э.

Позднее аналогичные попытки и эксперименты упоминаются в арабском Халифате в 852 г. и в Византии в 1162 г. Появившаяся накануне монгольского нашествия рукопись Даниила Заточника, священника из Переславля, содержит примечательную фразу: «Иные, вскочив на коня, скачут по ристалищу, рискуя жизнью, а иные слетают с церкви или с высокого дома на шелковых крыльях…» Это первое на Руси упоминание о полётах человека!

Проекты разнообразных — от аэропланов до вертолётов — летательных аппаратов Леонардо да Винчи общеизвестны. «Аэродинамическую машину» пытался разработать и Михаил Ломоносов. Именно такие задумки эпох Возрождения и Просвещения в итоге привели к первым полётам на воздушных шарах-«монгольфьерах». Здесь, кстати, России принадлежит одно малоизвестное первенство.

В нашем Отечестве воздушный шар впервые поднял в небо человека 5 декабря 1783 г. — это произошло на набережной Невы у Эрмитажа в день именин Екатерины II, всего на 13 месяцев позднее, чем первый в мире полёт на шаре братьев Монгольфье в Париже. Парижская полиция 23 апреля 1784 г. даже приняла специальный приказ о запрете полётов воздушных шаров над городом без специального разрешения — именно эта дата в мире традиционно считается началом юридического регулирования авиации. Однако в России регулирующий полеты указ царицы Екатерины II появился ровно на неделю раньше парижского, ещё 15 апреля того же года.

Этот указ краток и настолько колоритен, что есть смысл процитировать его полностью: «В предупреждение пожарных случаев и иных несчастных приключений произойти могущих от новоизобретённых воздушных шаров, наполненных горячим воздухом или жаровнями со всякими горячими составами, повелеваем учинить запрещение, чтоб от 1 марта по 1 декабря ни кто не дерзал пускать на воздух таковых шаров под страхом заплаты пени по 20 рублей в Приказ Общественного Призрения и взыскания вреда, ущерба и убытка тем причиняемого».

Россия той эпохи, в отличие от каменного Парижа, оставалась всё ещё страной деревянных городов — и падение летательных аппаратов было чревато не только непосредственным разрушением, но и потенциально большими пожарами. Потому мудрая царица и разрешила воздушные эксперименты только в зимнее время, когда такая опасность была минимальна. «Приказ Общественного Призрения» в ту эпоху ведал детскими приютами и благотворительностью — именно на эти цели шли штрафы от первых «самочинных» полётов.

«Успехи искусства человеческого летания…»

Век с лишним назад первые шаги моторной авиации воспринимались как сплошной праздник. Не зря «Первая авиационная неделя» в Петербурге 110 лет назад проходила именно как шоу для публики — столичные газеты писали, что аэропланы взлетали под аккомпанемент «большого соединенного хора московских и петербургских цыган, а в буфете играл румынский оркестр…»

Восторгам прессы и публики не было пределом. Газета «Новое время» 28 апреля 1910 г. так откликнулась на мировой рекорд высоты полёта русского «летуна» Николая Попова: «Для нас, земноводных, высота в 450–500 метров измеряется Исаакиевским собором, пирамидой Хеопса или башней Эйфеля. На третий день Авиационной недели Попов без остановки продержался на этой громадной высоте более часа. Кто видел убегающую в высоту машину Попова, тот не забудет этого удивительного зрелища победы человека над стихией. Сегодня мы окончательно уверились в возможности летания. Мы видели настоящих летающих людей».

Николай Евграфович Попов (сзади) и его напарник по полётам Михаил Никифорович Ефимов, 1910 год

Восторгам вторила «Газета-Копейка» (одно из самых массовых ежедневных СМИ России той эпохи): «Успехи искусства человеческого летания разбудили Россию!.. Пока только отдельные люди, только некоторые, немногие, счастливейшие и, вероятно, лучшие из сильных и смелых прокладывают новую дорогу жизни для нас всех…»

Солидная деловая газета «Биржевые ведомости» тоже не могла удержаться от эмоций: «До сих пор Петербург удовлетворялся только лекциями и докладами об авиации в различных технических обществах. Зато теперь большинство населения в полном смысле приобщилось к авиации. Найден новый путь передвижения людей по воздуху…»

Люди тогда были избалованны техническим прогрессом — для них мир буквально вчера, всего за одну человеческую жизнь, покрылся сетью железных дорог, а затем весь Земной шар опутался телеграфными и телефонными проводами. По степени влияния на человечество это было куда значительнее, чем появившиеся на наших глазах интернет и мобильная телефония. И вот на заре XX в., вслед за паровозом и пароходом, в быт человечества ворвались автомобили с аэропланами.