кровью. Но, в общем, видения приближающейся зимы настолько овладели его разумом, что ничто на свете не могло сравниться с кошмарной ясностью нарисованных воображением картин.

Хорли подумал: наверное, это тоже один из видов безумия.

— Это не самое худшее, — сказал он. — Дальше будет хуже.

На самой ферме они нашли всех прочих мужчин и то, что осталось от жены Джона, но это было вовсе не то, о чем говорил Хорли.

* * *

Тогда Хорли решил, что должен сам отыскать медведя. Нет, не из храбрости он надел кожаный колет и металлические наголенники. Не было в нем никакой надежды, когда он взял копье и нацепил шлем Клема.

Жена застала его на пороге.

— Ты не вернешься, — сказала она.

— Пусть и так, все равно это будет лучше, — ответил он.

— От тебя живого пользы будет больше. Против него выходили мужчины посильнее тебя.

— Я должен сделать хоть что-нибудь, — сказал Хорли. — Зима скоро будет здесь, и станет только хуже.

— Так сделай что-нибудь, — сказала Ребекка, забирая копье у него из рук. — Но сделай что-нибудь другое.

* * *

На следующий день снова собрали совет. В этот раз разговоров было меньше. Хорли смотрел на односельчан и видел во многих покорность, словно Третий Медведь был не просто зверем, а чумой или какой-то другой силой, которую нельзя остановить руками человека. В следующие дни работа закипела: ставились ловушки, разжигались факелы, мясо с отравой разбрасывали по всему лесу, но все без толку.

Одна старуха без конца бормотала о судьбе и воле Божьей.

— Джон был хорошим человеком, — сказал им Хорли. — Он не заслужил подобной смерти. Но я там был, и я видел его раны. На него напал зверь. Может, зверь очень разумный. Но просто зверь. Нам не следует его так бояться.

Так сказал Хорли, хотя и сам в это не особо верил.

— Нам нужно спросить совета у лесной ведьмы, — сказал сын Клема.

Он был громадным мужчиной двадцати лет от роду, и его слово имело вес — все помнили храбрость его отца. Многие согласно закивали.

— Да, — сказал один. — Идем к ведьме. Она может знать, что делать.

«Лесная ведьма — всего лишь бедная, никому не нужная женщина», — подумал Хорли, но не мог произнести этого вслух.

— Всего два месяца назад, — напомнил Хорли, — вы говорили, что в этом может быть ее вина.

— И что из этого? Даже если она накликала беду, значит, в ее силах все исправить. Ну а если она ни в чем не виновата, то она может нам помочь.

Это произнес один из фермеров, живших за деревенской стеной. Молва о судьбе Джона разошлась быстро, и только горстка самых храбрых либо глупых осталась на своих фермах.

Собравшихся охватила злоба. Кто-то хотел собрать отряд, найти ведьму и убить ее. Другие сочли это безрассудством — а вдруг Медведь найдет их раньше?

Наконец Хорли поднял руку, дабы успокоить толпу.

— Прекратите! Если вы считаете, что мне следует пойти к ведьме, я пойду!

Их лица засияли облегчением — оттого, что он все возьмет на себя, не они, — облегчением, что подействовало на всех, словно бальзам на раны. Некоторые глупцы даже улыбались.

* * *

Позже Хорли лежал в постели с женой. Он обнял ее крепко, наслаждаясь теплом ее тела.

— Что я могу поделать? Что я могу поделать, Ребекка? Я боюсь.

— Я знаю. Боишься. Думаешь, я не боюсь? Но мы не можем показать этого, иначе начнется паника, и если она начнется — все, Громмин пропал.

— Но что я могу поделать?

— Иди к ведьме, любимый. Если ты пойдешь к ней, они хоть немного успокоятся. А как вернешься — сможешь передать ее слова так, как тебе будет удобно.

— Если только Медведь не убьет меня раньше.

Если только она еще жива.

* * *

Глубоко в лесу, в бездонной тишине, где шум в ушах казался ему ревом водопада, Хорли разыскивал ведьму. Он знал, что ее сослали в южную часть леса, так что он начал оттуда и пробирался в середину. Что он искал, ему было неведомо. Хижину? Шалаш? Что делать, когда ведьма найдется, Хорли тоже не знал. Его копье и жалкие доспехи не смогут защитить его, если она и вправду окажется ведьмой.

Он пытался держать в голове жуткие картины приближающейся зимы, потому что страх далекий помогал бороться с нынешним страхом.

— Если бы не я, Третьего Медведя могло и не быть, — сказал Хорли Ребекке перед уходом. Это Хорли не позволил сжечь ведьму, настояв на ссылке.

— Глупости, — ответила Ребекка. — Не забывай, что она — всего лишь старуха, живущая в лесу. Не забывай, что она ничего тебе не сделает.

Она словно прочитала его мысли. Но теперь, вдыхая тяжелый лесной воздух, Хорли начал сомневаться насчет ведьмы. И в самом деле, болезнь не уходила из деревни, пока ее не выгнали.

Хорли старался не думать ни о чем, кроме глины под подошвой, кроме чистого, темного аромата коры, земли и воздуха. Вскоре он пересек задушенный грязью ручеек. Тот словно бы служил границей, за которой лес стал еще темнее. Стихли крики зябликов и крапивников. Высоко над собой он видел ястребов, кружащих над вершинами деревьев. Свет пробивался сюда мутный, словно болотная вода.

Здесь, глубоко в лесу, он набрел на дверь.

Хорли остановился перевести дух — после того как взобрался по небольшому подъему. Держа руки на бедрах, он осмотрелся и увидел ее — дверь. Посреди леса. Дубовая, она заросла грибами и мхом, и все равно, казалось, мерцала, словно была сделана из стекла. Сквозь землю, сквозь опавшую листву, червей и жуков, на дверь сочился некий свет. Он был едва уловимый, незаметный, и поначалу Хорли решил, что ему почудилось.

Выпрямившись, он крепче сжал копье.

Дверь стояла сама по себе. Рядом не было ничего, сделанного руками человека, — ни развалин, ничего.

Хорли подошел поближе. Ручка оказалась изготовлена из меди или какого-то другого желтого металла. Он обошел дверь кругом: та крепко стояла в земле и сзади выглядела точно так же, как и спереди.

Хорли понимал, что если это и был вход в дом старухи, значит, она несомненно была ведьмой. Рука его оставалась твердой, но сердце замерло, и он с неистовой силой задумался о зиме, о сосульках, горьких холодах и бесконечных снегопадах.

Несколько минут он ходил вокруг двери, размышляя, что делать. Еще минуту стоял, взвешивая все за и против.

«Для того и существуют двери, чтобы их открывали», — подумал он наконец.

Затем ухватился за ручку, толкнул — и дверь открылась.

* * *

Некоторые события обладают собственным ощущением времени и собственной логикой. Хорли знал это по смене времен года. По выращиванию урожая и рождению детей. Знал это по самому лесу, и, хотя бесконечный кругооборот, через который тот проходил, часто казался непонятным и