ровесник Андрея. Он был очень похож на Виану, только в мужском, более грубом варианте. К тому же он был, в отличие от светящейся Вианы, насуплен и угрюм.

Глядя себе под ноги и потому не заметив Наташу, парень двумя широченными шагами пересек кухню и открыл холодильник. Он запустил руку в дальний угол и извлек оттуда кольцо ливерной колбасы.

Наташа изумилась: это была хорошо ей знакомая «кошачья» колбаска по шестьдесят четыре копейки за килограмм. Даже они с Андреем ею не питались.

А парень отломил большой кусок ливерки и втиснул в рот, не чистя. Только после этого обернулся и… наконец увидел Наташу.

Девушка вскочила — тоже с набитым ртом. И, не успев проглотить кусок бутерброда с икрой, произнесла:

— Ждраштуйте!

— Ждрашьте! — ошарашенно ответил любитель ливерной колбасы.

— Познакомьтесь, — сказала Виана. — Это мой сын Александр. Возможно, гений. А это Наталья Денисова. Возможно, фея.

Ее легкая ирония была натянутой.

Парень во все глаза глядел на Наташу и быстро-быстро работал челюстями, но кусище колбасы никак не дожевывался. Наташа невольно вспомнила, как по весне в приволжской степи точно так же столбиком стоят суслики и работают зубками. Она засмеялась.

Он в конце концов проглотил пищу и засмеялся в ответ. Протянул девушке огромную смуглую руку в мазутных пятнах:

— Очень приятно. Правда, очень приятно. Я вас уже видел. Вы — наш дворник.

Наташа смутилась:

— Это я так… подрабатываю. А вообще-то я студентка. Учусь в университете.

— Дворник — это замечательно. Вы простите, что я тут… это… нагромыхал. Я думал, у маменьки опять кто-то из этих старперов.

Виана поняла, что гроза миновала и сын не сердится. Ее отпустило, и она снова стала собой — естественной и волшебной.

— Саша недолюбливает моих клиентов, — объяснила она.

— Недолюбливаю? — фыркнул сын. — Очень деликатно сказано!

Наташа не удержалась от вопроса:

— А что такое старперы?

Виана с хитрецой глянула на сына и развела руками: мол, выкручивайся сам.

— Н-ну… — замялся он. — Это старые…

Наташа догадалась и густо покраснела.

— Простите меня, — сказал Александр. — Я придурок.

Виана хмыкнула:

— Признался наконец! Может, поешь хоть раз человеческой пищи? — она кивнула на богато накрытый стол. — Это все не отравленное, Наталья подтвердит.

— Совсем не отравленное! — с готовностью подтвердила Наташа.

Саша передернулся брезгливо:

— Все эти кушанья — из партийных спецбуфетов!

— Но ведь вкусно же! — простодушно возразила девушка.

А Виана тем временем уже поставила сыну тарелку и накладывала в нее всего понемногу. А вернее, всего помногу.

— Спецбуфеты — народу! — Она погладила сына по встрепанному затылку. — Угощайся, пролетарий-гегемон. Вернее, деклассированный элемент.

Александр пробурчал что-то в ответ, однако взял вилку и через минуту уже уплетал «поганые подношения» Вианиных клиентов с не меньшей жадностью, чем Наташа.

— Я не верю в политику, — сказала Виана, когда Саша, поглотив неимоверное количество деликатесов, вновь умчал куда-то на своем мотоцикле. — А Александр верит. Он думает: сменятся власти — и жизнь потечет по-новому, счастливо и замечательно. Это юношеское. На самом деле счастье вот здесь, внутри.

Она постучала пальцем по груди.

Ох уж эти знаменитые «московские кухонные разговоры»! Наташа была наслышана о них. До Верхневолжска докатывались слухи, даже легенды о том, что коренные москвичи любят устроить посиделки — причем почему-то обязательно в кухне! — и позлословить по поводу государственного устройства.

Но коренная москвичка Виана не злословила и не ругала власть имущих. Скорее наоборот.

— Саша считает, что я не должна помогать всем этим членам Политбюро, гэбистам, аппаратчикам. Мол, если им плохо — так по заслугам. А я думаю, человек есть человек. Когда он страдает — нужно помочь. И пища есть пища — из спец-буфета она или из универсама. Она создана для того, чтоб ее ели.

Наташа не решалась принять участие в беседе на рискованную тему: она понемногу начинала чувствовать себя настоящей москвичкой.

— Но вы же говорили, что они все пролезли «туда», — она указала в потолок, — по трупам?

— А Христос говорил: «не судите да не судимы будете». И когда блудницу, грешницу из грешниц, собирались забить камнями, Он сказал: пусть первым бросит в нее камень тот, кто сам без греха. Люди подумали и разошлись. Каждый из нас в чем-нибудь да виноват. И все мы предстанем перед Судом, где не люди будут взвешивать наши прегрешения. И я, и ты. И генералы… И даже самый Генеральный из всех секретарей.

По ночам раскрывают свои створки морские раковины в пучине океана.

Они хотят испить свет звезд, проникающий сквозь толщу воды.

И когда раковины напьются вдоволь, в них начинают расти жемчужины. И в глубинах становится светло.

Но этой ночью звезды в небесах были не настоящие — маршальские. Не из живого сияния сделанные, а из холодных бриллиантов. Они ярко блестели, но были бесполезны.

Когда падает такая звезда — не загадывай желание, оно не исполнится.

В такую ночь лучше просто спать. И не видеть снов.

Спи, Наташа.

Набирайся сил. Они тебе пригодятся.

И Наташа спит, ведь завтра ей опять вставать с рассветом.

Издательский дом «Дрофа»

„ПРИНЦЕССЫ НА ОБОЧИНЕ“

ДВОРЕЦ НА ДВОИХ

ЕЗДА БЕЗ ПРАВИЛ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ

НЕСИ СВОЙ КРЕСТ

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЮБВИ

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.