дальше. Глаза устремляются туда же, куда смотрит домработница. Мои промокшие ноги оставляют мокрые отпечатки.

— На улице жуткий ливень! А мои ботинки расклеились! Представляешь, что за невезенье? — сразу начинаю оправдываться. — Никита улетел, ботинки расклеились, еще и со студии мне до сих пор не позвонили. Видимо, они не заинтересованы во мне.

Я смотрю на домработницу, тараторя, чтобы не дать ей и рта раскрыть. Ну, не хочу я сейчас слушать её упрёки в адрес моего неуважительного отношения к её труду. Кстати, только меня она ругает. На остальных же она даже глаз поднять не смеет.

— Захар наверху? Он у мамы?

Вера едва заметно шевельнула бровями — это подтверждение. Я наклонилась, чтобы стащить мокрые носки, сжала их в руке, затем кинулась вверх по лестнице, чувствуя, как Вера прожигает огненным взглядом мою спину.

Слышу музыку, доносившуюся из самой отдаленной комнаты. Текст песни разобрать невозможно, а вот мелодия очень даже ничего. Только вот это рок, да ещё и звучит чересчур громко. Мама к такой музыке не привыкла.

Я открываю дверь, просовываю голову, чтобы увидеть своего младшего братика, расположившегося на постели нашей матери. Она держится за уши, но на лице улыбка. Я тоже улыбаюсь: в последнее время нечасто можно увидеть мамину улыбку.

— Боже, выключи этот шум! — пытаюсь перекричать громыхание, привлекая к себе внимание брата. Он резко оборачивается, при этом его темные волосы, с модной стрижкой, включающей в себя выбритые рисунки на боках, резко упали ему на лоб. Его хитрая лисья мордочка кривится. Он дует вверх, смахивая пряди.

Мой братик очень красивый, но из общих черт у нас только мамины карие глаза. Все остальное он унаследовал от своего отца, а я от своего. Да, у нас разные отцы. Мой умер ещё до моего рождения. И его богатый друг взял заботу о беременной девушке на себя. Так мы с мамой и оказались в этих хоромах.

— Весь кайф обломала, — ворчит Захар, убавляя громкость.

— Какой ещё кайф? — Я подхожу к кровати, сажусь по другую сторону от брата. Мама убирает руки от ушей. — Ты хочешь, чтобы мама оглохла?

— Она сама согласилась! — принял оправдываться братик.

— Я ведь не знала, что будет так громко, — улыбается мама, поправляя одеяло на своих ногах.

— Это ведь Вит Гром! Его нельзя слушать тихо! — возмущается мальчишка, проводя пальцем по экрану своего смартфона. — Вот, смотри!

Он протягивает мне телефон, на заставке которого фотография парня с гитарой в руках. Черные волосы, черная одежда, куча татуировок. Лица, к сожалению, не видно. Парень наклонил голову к гитаре: это не фотосессия, его явно засняли во время игры на музыкальном инструменте. И видно, что она полностью поглощает его внимание. Мне нравятся такие люди — те, кто увлечены своим делом. Не люблю позеров, которых сейчас большинство на сцене.

— Его зовут Вит Гром? — переспрашиваю. — Никогда о нем не слышала.

— Ага, я не удивлен, — по-взрослому так заявляет мой одиннадцатилетний братишка. — Вит Громов.

— Он гитарист?

— Не только. Он ещё и сам поет. Три года назад Вит был в группе, которая называлась «Бимор».

Я удивленно вздергиваю бровь, так как название мне ни о чем не сказало.

— Два рокера. Гром и Биго. Бимор. — Вот сейчас одно имя знакомо. Я прищурилась, и Захар это заметил. — Конечно, все знают Биго. Только вот он настоящий кидалово. Он бросил друга в погоне за славой. Откололся кусочек и поплыл своей дорогой.

— Но Биго не рокер. — В голове тут же всплывают тексты его песен и узнаваемые мелодии.

— Он понял, что так легче прославиться, поэтому и кинул своего друга.

— Ты откуда знаешь? — Округляю глаза.

Брат пожимает плечами.

- Все так говорят.

— Зачастую мнение большинства не является верным, — вдруг говорит мама.

Мы тут же, как по щелчку, поворачиваем к ней свои головы.

— Но факты говорят сами за себя, — упорствует братик. — Вит остался, а Биго ушел.

— Может, они повздорили? — предполагает мама. — И каждый решил идти своей дорогой?

Захар насупился, задумавшись.

— Все равно это нечестно, что Биго стал популярным, а Гром нет. Он ведь в сто раз круче!

— И почему я о нем ничего не знаю? Почему ты раньше мне о нём не рассказал?

— Не-у-ди-ви-тель-но, — по слогам выдает Захар, затем начинает кривляться. — Твой скрипач, с его утонченным, — брат делает пальцами знак кавычек, — вкусом не дал бы тебе такое слушать. Как хорошо, что он наконец выперся из нашего дома.

— Следи за тем, что говоришь! — повышаю голос, защищая своего парня. — Что ты имеешь против Никиты?

— Он завистливый павлин! — уверенно заявляет Захар.

— И кому же он завидует? — снисходительно спрашивает мама.

— Вили, конечно!

— С чего ты взял? — У меня буквально отваливается челюсть. Я зависла на пару секунд, затем захлопала ресницами, смотря на маму, которая отражала меня, словно зеркало.

— Это правда! — Захар подскочил на месте. — И тётя Оля тоже завидует! Потому что ты, — он поднимает указательный палец, направляет на меня, — талантливее него!

— Но мы учились в одной школе, — качаю головой. — И он закончил её с отличием!

— Это ни о чем не говорит! Ты лучше него чувствуешь музыку, поэтому каждый раз, когда ты исправляешь его, он злится. — Брат раздувает щеки. — Почему вы мне не верите?

Мама подмигивает мне. Я усмехаюсь. Он такой милый, когда злится. У него сразу краснеют щечки и ушки.

Я хватаю брата за руку, дергаю на себя так, как проделывала это тысячу раз. Я принимаюсь щекотать его. Захар начинает смеяться, вперемешку с визгом. Мама тоже смеётся, наблюдая, как он пытается вырваться из моих рук, быстро перемещающихся по его животу.

— Хватит! Хватит! Ха-ха-ха! Пощади! Ай! — выкрикивает младший братик, возомнивший себя чересчур взрослым. — Мама! Помоги! Ха-ха! Ай! Мама!

— Забери назад свои слова о Никите! — подсказываю я.

— Ни за… ха-ха… что!

Я смеюсь, продолжая свою пытку, Захар извивается. Дверь в комнату открывается, показывается мужская голова.

— Что вы делаете?

Я останавливаюсь. Мы с братом испуганно замираем, а мама принимается кашлять.

— Лиле нельзя так сильно перенапрягаться. А вы что тут устроили?

— Оставь, Лёша… — мама закашлялась, а моё сердце так сильно сжалось, что пришлось сжать зубы, чтобы не кинуться к ней. Я все равно ничем не смогу помочь.

— Тебе надо принять лекарство. — Мужчина подходит к прикроватной тумбочке, высыпает из баночки пару таблеток, протягивает их маме, затем подает стакан с водой. — Захар, иди в свою комнату.

— Папа, я не хотел. — Брат удрученно опускает голову. — Я хотел немного