Умножаем на восемь: 24808 — их число в одном кубическом футе. Осталось узнать объём «Солджер Филд» в кубических футах. Мои племянники выпотрошенными лягушками распластались перед телевизором, изучая физику путём сброса высокоорбитальных бомб с антиматерией на чем-то виноватую цивилизацию. Я перепрыгиваю через чёрные зигзаги кабелей и добываю пульт управления.

На экране мультяшный эльф высовывает голову из окна, потом убирает. Нет, я не параноидный шизофреник. Это широко разрекламированный умный помощник, он шёл в комплекте с приставкой. Я игнорирую эльфа, покидаю Геймленд и забираюсь в кислотно-цветастый район Метавселенной, где днём и ночью крутятся тысячи реклам, каждая в собственном окне. Я просматриваю ролик про китайские народные средства от всех болезней, изготовленные из частей редких животных, генетически модифицированных и выращенных в пробирке. Показывают желчные пузыри медведя гризли, плавающие в янтарной жидкости, как гроздь винограда.

Анимированный персонаж выбирается целиком, облокачивается на рекламное окошко.

— Привет! — говорит он придурочным жизнерадостным голосом. — Я — Растр! Если нужна какая-то помощь, просто позовите меня по имени. Растр — моё имя!

Мне не нравится его рожа. Вероятно, до того, как его наняла кабельная компания, он слонялся по улицам Мультауна с плакатом «Достаю взрослых за еду». Растр начинает летать по экрану, оставляя за собой хвост искрящейся волшебной пыльцы, который гаснет слишком уж медленно, как по мне.

— Достаньте мне чёртову энциклопедию! — ору я. Услыхав страшное слово, племянники подрываются с ковра и убегают.

И вот я ищу статью о «Солджер Филд». На другом бедре, словно кусок льда, лежит мой старый учебник аналитической геометрии, облепленный хлопьями утеплителя с чердака. Подставим в эту формулу числа из энциклопедии и…

— Эй, Растр!

Растр так рад оказаться нужным, что выписывает по экрану восьмёрки.

— Калькулятор! — кричу я.

— Не требуется, босс! Просто скажите, что посчитать, и я проделаю вычисления в уме!

В ходе утомительной беседы с Растром я оцениваю число кубических футов в «Солджер Филд», с округлением до ближайшего целого. Я прошу Растра умножить это число на 24808, и эльф радостно рапортует: 537 824 167 717.

Не будь я гиком, я б и ухом не моргнул. Но я говорю:

— Растр, у тебя вместо мозгов опилки. Результат должен делиться на восемь!

Очевидно, в приставке стоит одна из тех дефектных микросхем, что делают ошибки при вычислениях с большими числами.

Растр хлопает себя по макушке. Из его ушей сыплются винты и транзисторы.

— Блин! Похоже, мне надо поговорить с моим программистом.

И он застывает.

Моя невестка Анна, втягивая голову в плечи, вламывается в комнату и озирается вокруг. Она в ужасе: неужели я привёл подружку?

— С кем ты говоришь?

— С придурковатым умным помощником, которым укомплектована приставка, — говорю я. — Кстати, не доверяйте ему считать ваши налоги.

Она склоняет голову набок.

— Знаешь, только вчера я попросила его помочь с налоговой декларацией, а он дал рецепт бефстроганова по-моряцки.

— Добрый вечер, сэр. Добрый вечер, мэм. Можно ещё раз эти числа? — выходит Растр из ступора. Голос тот же, но интонация другая, более человеческая. Я повторяю числа, и ответ на этот раз — 537 824 167 720.

— То-то же, — бормочу я.

Анна удивлена.

— Похоже, сейчас с распознаванием речи порядок.

— Не думаю. Скорее, моей математической задачкой занялся живой человек. Когда беседа превышает возможности встроенного программного обеспечения, оно зовёт на помощь человека. Он видит нас через встроенную видеокамеру, — я указываю на «рыбий глаз» линзы в передней панели приставки, — и слышит через встроенный микрофон.

Взгляд Анны стекленеет. Я ищу аналоговую аналогию.

— Помнишь «Экзорциста»? Ну вот, Растр сейчас одержим, как та цыпочка в фильме. Только не Вельзевулом, а представителем службы поддержки покупателей.

Сам того не заметив, я угодил в ловушку, которая совершенно очевидна для Анны.

— Вот работа как раз для тебя! — восклицает она.

Я прикусываю язык, но челюсти капкана захлопываются:

— Можете подать заявление о приёме на работу прямо сейчас! — услужливо говорит Растр.

Моя невестка — сладостный триумф во плоти. По крайней мере, до следующего вечера, когда я спрашиваю её, какую новость она хочет услышать первой. Хорошая: я устроился в службу поддержки покупателей в Метавселенной. Плохая: у меня нет своей ячейки в сотах какого-нибудь громадного офисного комплекса на окраине. Я работаю удалённо, из дома. Из её дома, с её дивана. Я сижу на нём весь день напролёт, жуя тающие запасы необлагаемых налогом желейных бобов. На голове операторская гарнитура, в руках пульт управления, с помощью которого я, подобно кукловоду, управляю Растрами других людей на их экранах, по всем США. Я вижу этих людей: картинка с широкоугольного объектива их приставок выводится в окно на моём экране. А они меня не видят, они видят только Растра, мой аватар, моё тело в Метавселенной.

Плоские, похожие в пятнистом свете экрана на несвежих зомби люди задают глупые вопросы про арифметику. Те, кто просит помочь с рецептами, графиками авиаперелётов, воспитанием детей или ремонтом, уже переданы кому-то ещё. Моя компетенция — математика, и только. Всё это довольно скучно и наводит сон, но через неделю агентство брата объявляет о большой симолеоновой лотерее. Объявить они поручили крепконогому футбольному защитнику. Не проходит и минуты, как жаждущие приза засыпают меня просьбами о помощи.

Все фанаты «Медведей» в Большом Чикаго пытаются вычислить объём «Солджер Филд». И все делают это неправильно. А у тех, у кого голова немного варит, вероятно, стоит приставка с той бракованной микросхемой. Я разрываюсь на части. Часть меня хочет протянуть растровы короткие трёхпалые ручонки в белых перчатках и вбить в этих болванов хоть чуточку ума.

Но я дал клятву хранить тайну. Я вывел аналогичные числа для «Метродома», «Три риверс стэдиум», «РФК Стэдиум» и всех остальных стадионов НФЛ. В каждом городе кто-то выиграет симолеоны.

Раз в четыре часа у нас пятнадцатиминутный перерыв. Я завожу домашний кинотеатр, — просто чтобы не застаивался, — и мчу по главной улице Метавселенной к клубу, где музыка в моём вкусе. На мне всё ещё форма Растра, но что с того: на улице во время перерыва их, Растров, тысячи.

Узкий вход в мой клуб глядит в узкий проулок, вливающийся в узкую второстепенную улочку. Этот клуб лежит вдали от виртуальных торговых центров и парков развлечений с 3D-видеоиграми, дойных коров экономики Метавселенной. Внутри