Хотелось девчонке напиться. У нее на то есть свои причины. А ты, я так понимаю, давно за нами шпионил? Что, Костя послал?

— Ага. И теперь понимаю, почему. У вас талант влипать в истории.

— Ой, да ладно. Не причитай!

Добираемся до парковки, где нас ждут друзья. Сдаю им их драгоценных невест и заталкиваю Соню в свою машину. Она немного ожила, даже сама передвигает ногами, правда, как только попадает в теплый салон, почти сразу вырубается у меня на плече.

И что с ней делать? Что же я адрес не спросил, пока она еще шевелила языком? А водитель везет нас, я так понимаю, в сторону моей квартиры, ведь я ничего не сказал о месте назначения, и он, видимо, понял, что девчонка отправляется со мной. Конечно, можно набрать Костю, чтобы узнал адрес у Натальи, но правда в том, что мне не хочется отпускать эту красавицу от себя. Сейчас она такая тихая и красивая на моем плече в слабом свете городских огней. Если бы еще от нее не разило алкоголем, было бы вообще чудесно. Ладно. Окончательно решаю не менять маршрут и отправиться с ней в свою квартиру. Кажется, у меня в крови взыгрывает древний инстинкт затащить понравившуюся самку в свою берлогу. Кстати об инстинктах. При воспоминании о ее танце в штанах снова твердеет. И близость ее алых губ ничуть не добавляет трезвых мыслей. Поддаюсь желанию, трогаю ее слегка приоткрытые губы. Какие они сочные. Так бы и съел. От глупых мыслей меня отвлекает водитель, который сообщает, что мы прибыли на место. Теперь надо дотащить это прекрасное тело до квартиры, а вот что делать с ней дальше, я еще не решил…

Глава 2

Смотрю на девчонку, лежащую на моей кровати, и начинаю приходить в себя. Для чего я притащил ее в свою комнату? Это точно было помутнение рассудка. Я ведь всегда сплю один. На ночь никаких баб не оставляю. Мне так спокойнее. С моим прошлым ночные соседи ни к чему. Сейчас, когда прошло уже немало лет после моего возвращения к мирной жизни, демоны войны немного улеглись в голове, но все равно иногда посещают во сне. Сейчас уже редко, но такое бывает. Раньше это случалось каждую ночь, я орал, просыпался в холодном поту, сжимая кулаки, избивая подушку или того, кто был рядом. Поэтому находиться со мной было просто опасно. Да, сейчас жизнь моя почти спокойна и размеренна, но та тьма, которой я нахлебался когда-то, до сих пор живет во мне и иногда возвращается страшными снами. Такие моменты мне нужно переживать одному. Закрываться в маленькой комнате и по кирпичику выстраивать внутреннюю оборону, заставлять себя поверить, что все позади и за окном мирная жизнь, что прямо сейчас не надо бояться взрыва или шальной пули, что те пять дней плена больше не повторятся никогда.

Я точно двинулся мозгом. Ведь запер Соню прямо в свою кровать. Не кинул на диване в гостиной. И что с ней делать теперь? Освобождаю ее от норковой шубки, снимаю сапоги. Девчонка начинает что-то бормотать и мотать головой. А я сижу на корточках возле постели и пялюсь на ее ноги, затянутые в капрон. Не могу удержаться, касаюсь рукой щиколотки и веду вверх по ноге, наслаждаясь нежной кожей, дохожу до края платья, оно задралось, и я вижу край чулок, приподнимаю юбку еще выше, вижу черное белье, которое резко контрастируют с белой кожей. Я настоящий извращенец, хочу прижаться губами к ее ножке, не могу себе отказать. Наклоняюсь, провожу губами там, где заканчивается линия чулок, веду носом и губами выше. Но тут девчонка оживает под моими руками. Сначала дергается, потом замирает в напряжении, я поднимаю голову, смотрю на нее внимательно. Не пойму, она пришла в себя или нет. Глаза закрыты, но дышит как-то часто. Потом шепчет:

— Давай, бери и уходи. Как всегда, — что за бред?

— Соня, — зову ее, запускаю руку в ее волосы, она лежит, как неживая. Напряженная и настороженная, глаза по-прежнему закрыты, морщится, но не пытается вырваться. Хочу поцеловать ее, но не знаю, как она отреагирует. Потом решаюсь, надеясь получить хоть какую-то реакцию. Может, наконец, придет в себя и врежет мне по морде? Но она и не думает дергаться. Такое ощущение, что просто терпит. Я провожу языком по сочным губам, ноль реакции, но мне хочется большего, не выдерживаю, прижимаюсь губами к ее сочному рту, но остается ощущение, что целую безучастную куклу. Кладу руку ей на талию, она напрягается еще больше, но ничего не делает, не сопротивляется.

— Тебе не нравится? — спрашиваю шепотом я.

— Нравится, — выдавливает напряженным шепотом Соня. Только вижу, сжимает маленький кулачек так, что белеют костяшки, — продолжай.

Целую щеку, она отворачивается и зажмуривается изо всех сил, из-под плотно сжатых век стекает слеза, губы плотно сжаты. Что за хрень? Отпускаю девчонку и встаю с кровати. Но она и не думает расслабляться. Лежит все так же, не шевелясь.

— Расслабься, я не буду тебя трогать, если не хочешь, так и скажи.

— Когда тебя это волновало? — шепчет она. Понимаю, что сейчас меня приняли за другого. Приятного мало, но все равно реакция странная. Ладно. Оставлю девчонку в покое. Пойду приму ледяной душ, а потом отправлюсь спать в гостевую спальню.

Сплю на удивление спокойно. Просыпаюсь как всегда в шесть утра. Надеваю тренировочный костюм и иду в спортивную комнату. По пути заглядываю в спальню, девчонка сладко спит. Вот и хорошо. Захожу в мою любимую комнату в квартире, она оборудована для тренировок. Становлюсь на беговую дорожку, вставляю наушники, включаю любимую песню, выбираю нужную скорость и отключаюсь от реальности. Следующие 30 минут для меня существуют только бег и грохочущая в ушах музыка.

Закончив тренировку, иду в душ. Дверь в мою спальню приоткрыта. Замечаю какое-то движение, захожу туда. Сонька сидит на кровати, до самой шеи укрылась одеялом, как щитом, сидит с перепуганными глазами и взирает на меня так, как будто я маньяк и сейчас буду ее убивать. Это забавно.

— Ага. Проснулась, красотуля! — хищно улыбаюсь я, смотрю на нее в упор. — Ну что, приступим?

Делаю решительный шаг вперед, девчонка забивается в самый угол кровати. Кажется, она сейчас начнет орать. Становится смешно, начинаю посмеиваться сначала тихо, потом смеюсь в голос. Не могу сдержаться. Слишком забавно она сейчас выглядит.

— Что, испугалась?

Она молчит, только трясется вся. Становится даже жалко ее.

— Ладно. Расслабься. Ничего я тебе не сделаю.

Что-то не похоже, что мои слова ее успокоили.

— Ну, чего трясешься вся? Если бы хотел тебя изнасиловать или даже убить, вчера у меня был миллион шансов. Ты так напилась, что можно было тебя хоть на ленточки резать.

— А ты кто? — с трудом выдавливает девчонка. — И где я?

— А, память свою тоже пропила? Печально. Я жаркий поклонник твоих танцев.