Моему другу Виталию Кобзеву посвящается

Внимание! Данное произведение относится к категории 18+, так как содержит сцены насилия, сцены сексуального характера, ненормативную лексику.

Все события и персонажи романа являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, их именами и фамилиями, биографическими данными, событиями личной и общественной жизни, населенными пунктами, географическими названиями, политическими партиями, общественными организациями, государствами, государственными органами и так далее и тому подобное являются случайными.

Высказываемые персонажами мнения по тем или иным вопросам общественной и политической жизни, вопросам морали и нравственности, культурным и историческим вопросам, вопросам религии и так далее и тому подобное не являются мнениями самого автора, а служат исключительно для достижения художественных целей произведения.

Автор не разделяет этих мнений, ни в коем случае не преследует целью возбуждение с помощью данного произведения ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, поскольку это является уголовно наказуемым деянием в соответствии с положениями статьи 282 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Также данное произведение не содержит призывов к насильственному свержению существующего строя, не пропагандирует насилие, экстремизм, терроризм, незаконный оборот и употребление наркотических веществ, психотропных средств и медицинских препаратов, равно как и иные преступные деяния, наказуемые в соответствии с положениями действующего Уголовного кодекса Российской Федерации.

Напротив, автор стремится показать читателю, как, по его мнению, не надо жить, к достижению каких псевдоценностей не следует стремиться, каких действий следует избегать, каких поступков не следует совершать; пропагандирует любовь к миру, добру, общечеловеческим ценностям, здоровому образу жизни, уважение к политическим, религиозным и прочим убеждениям окружающих, уважение к закону и государству и тому подобное, делая это при помощи приводимых в романе в сатирической форме примеров из жизни участвующих в повествовании антигероев и отрицательных персонажей.

Обращаю внимание уважаемых читателей, что данное произведение написано в основном в 1997–2005 годах и его сюжет ни в коем случае не навеян событиями 2014–2015 годов, связанными с развернувшимся вокруг Украины противостоянием России с сатанинскими силами зла в лице США, ЕС и их союзников и прислужников. Скорее, применительно к данному случаю можно говорить о некоем невольном предвосхищении указанных событий со стороны автора, хотя и в несколько видоизмененной форме.

Огромная просьба! Не ищите здесь вообще никаких аналогий! Их нет! С удовольствием отсылаю всех изыскателей подобного рода к комментариям В.М. Гаршина к его сказке «То, чего не было», сделанным в 1882 году в письмах к В.А. Фаусеку и Е.М. Гаршину. Лучше, чем сказано у него, пожалуй, не скажешь. Потому что эта книга о дружбе и верности, дружбе между людьми и верности идеалам. И больше ни о чем! Говоря словами А.С. Серафимовича: «Я взял анархическую массу… И через страдания, через муки провел их до конца, до тех пор, пока они не почувствовали себя организованной силой… революции». Пожалуй, что так. И никак иначе.

Большое спасибо всем, кто прочтет роман до конца, и приятного времяпрепровождения.

Разного народа в те годы не было — были братишки.

А.Н. Толстой

I

Шла гражданская война.

Утром 17 августа 201… года жители села Бухарина были растревожены гулом моторов. Высыпавшие на улицу деревенские мальчишки с любопытством разглядывали въезжавшую в село небольшую автоколонну, состоявшую из нескольких мотоциклов с колясками, старого обшарпанного бензовоза и двух легковых армейских газиков без тента, на одном из которых красовался старенький грозного и внушительного вида ДШК, а на другом небольшой восьмиствольный реактивный миномет.

— У, антихристы, понаехали, прости Господи! — сердито ворчали, мелко крестясь, загоравшие на придорожных лавочках старушки, настороженными взглядами провожая проезжавшие мимо увешанные вооруженными до зубов людьми старенькие «Мински» и «Уралы».

— Опять грабить будуть, ироды! И когда же это безобразие кончится! Свят! Свят! Свят! Пресвятая Богородица!

Колонна между тем достигла центральной площади и остановилась перед небольшим силикатного кирпича одноэтажным домиком с бессильно поникшим над главным входом триколором.

Вывеска на дверях гласила: «ООО Агрофирма “Десять лет без урожая”. Правление». Сидевший за рулем головного мотоцикла человек в железной каске с рогами и защитных мотоциклетных очках не спеша вылез из седла. Сняв очки и каску, отдал их развалившемуся в коляске товарищу и вынул из-за пазухи бескозырку.

— М-даааа! — произнес он скептически, оглядев висевший над управлением агрофирмы флаг и ознакомившись с содержанием прибитой на двери таблички. — Это вам не Лабытнанги!

Надев набекрень свой экзотический для сельской местности центрально-нечерноземной Калужской губернии головной убор и поправив на боку огромную кобуру с маузером, человек поднялся на крыльцо.

— Здорово, дядя! — гаркнул он басом, пинком отворяя дверь в кабинет директора и решительным шагом направляясь к сидевшему в дальнем углу большой полупустой комнаты маленькому лысенькому человечку в полосатом костюме, с низким лбом и маленькими выпуклыми глазками.

— Где тут, скажи-ка мне, директор?

— Я директор! — глянув исподлобья на бесцеремонного посетителя, ответил хозяин кабинета. — Что вам угодно?

— Ты, что ли? — смерив пучеглазого человечка холодным, презрительным взглядом, присвистнул незнакомец, усаживаясь на стул. И, водружая обутые в стоптанные, заскорузлые от покрывавшей их грязи кирзачи ноги на крышку стола прямо под нос обалдевшего от неожиданности директора, добавил уже спокойнее: — Ну-ну…

— А в чем, собственно, дело? — краснея при виде такой неслыханной наглости, спросил пучеглазый владелец полосатого костюма. — С кем имею?

— С кем? — криво усмехнулся незваный гость, закуривая папиросу и пуская в лицо хозяину кабинета клубы вонючего табачного дыма.

— А ты не узнаешь?

— Не узнаю! — ответил тот сухо, ладонью разгоняя сгустившееся над его лысой головой облако.

— Да-а? — с сожалением