нормально? — женщина приложила к моему лбу прохладную руку — Выглядишь ты вялым.

— Нормально — буркнул я, разглядывая Боба. Я так понимаю, это глава семейства. И кушает он вовсе не хлопья, а персональный завтрак из блинчиков с кленовым сиропом и сосиски. Я еще быстрее заработал ложкой.

— Мам, а можно включить телевизор? — Мэри схватила массивный пульт-кирпич, но тут же была остановлена Бобом.

— А ну стой, непоседа! — глава семейства отложил газету, наставил палец на девчонку — Юные леди, должны вести себя прилично за столом. Я не разрешал включать телевизор.

У меня аж скулы свело от этой поучительной херни. Я вздохнул и тут же получил пинок под столом от рыжего. Дэвид исподтишка показывал мне волосатый кулак. Я тоже ему тишком показал «фак». Лупоглазый открыл рот от удивления.

— Ну паап! — Мэри оказалась с характером, начала канючить.

Пока «родственники» припирались, я скосил взгляд на газету. Передовица обсасывала убийство Роберта Кеннеди. Сенатора грохнул какой-то чурка в отеле Лос-Анджелеса «Амбассадор». И случилось это всего спустя год после снайперского выстрела в башку его братца — президента Джона Кеннеди. Кто-то хитрожопый мощно так геноцидил передовую американскую элиту и я мысленно ему поаплодировал. Так держать! Еще бы вальнуть этого негритоса, что мутил народ в Штатах… как его? Мартина Лютера. И совсем все будет пучком на много лет вперед. Или негрилу уже упокоили?

— Ой, автобус уже подъезжает! — наша «мама», чье имя я так до сих пор и не узнал, посмотрела на каминные часы, засуетилась. Нам троим были вручены рюкзаки, пластиковые «тормозки» с бутербродами. Вот и весь наш обед. За-е-бись!

Увернувшись от пинка Дэвида, я рванул к остановке. За мной с лаем почесал мастиф. Оглянувшись, я успел рассмотреть дом Уолшей. Двухэтажный, с лужайкой. Рядом стояли почти такие же дома. На газоны плевались водой поливалки, стояли припаркованные машины. Типичный американский пригород. Я плюнул на тротуар. Как же я ненавижу Америку! Целиком, без изъятий — от вонючих гамбургеров до статуи Свободы. От чистеньких пригородов до еврейского Уолл-Стрита. Нация ебанных торгашей, подмявших весь глобус и высасывающих соки со всего мира. Угораздило же угодить!

Пробегая мимо пожарного гидранта, а я со всей силы захуярил по нему ногой. Пыром. Удар пришелся в красную медную крышку. Ее с треском сорвало с гидранта. Вбок ударил мощный столб воды. Мне тоже досталось брызг.

— Питер, мудила ты пидерская — заорал сзади Дэвид — Что ты творишь?

Что-то закричала и Мэри, но я лишь только прибавил ход — к остановке уже приближался желтый автобус. Вела его жирная, как будут говорить в моем времени, афроамериканка. Она рычагом открыла дверь и я мигом влетел внутрь. Бусик был полон разновозрастными детьми, которые обалдело уставились на меня мокрого. Следом уже залетал разгневанный Дэвид, так что я быстро протиснулся назад на «галерку». Но и тут меня настигло возмездие.

Рыжий рыча, схватил меня за грудки, плюя слюной в лицо, принялся орать. При этом он тряс меня словно грушу. В этот ор тут же вмешалась жирная водила. От вопля негрилы «А ну прекратить!» содрогнулся весь автобус. Что впрочем, Дэвида не остановило. Мне уже изрядно надоело изображать из себя грушу, поэтому я сделал простую вещь. Соревноваться силой с амбалом было бесполезно. Зато у меня остались кое-какие навыки борьбы из прошлой жизни. Я накрыл сверху его левую руку моей правой, нащупал мизинец и резким движением вывернул его наружу. Раздался неприятный хруст.

Я думал Дэвид сильно кричал? Я ошибался. Рыжий от боли перешел на ультразвук. Отбросил меня прочь, схватился за палец. Сейчас начнется — нас высадят из автобуса, будут разборки с родаками… Я тяжело вздохнул. Может сбежать? До Балтимора доберусь автостопом, оттуда автобусом до Нью-Йорка. Там большая русскоязычная община «на Брайтен-Бич опять идут дожди» — устроюсь.

— Перестань орать, придурок — в салон забралась водила, разжала Дэвиду кулак, посмотрела палец. Потом взялась за него и просто дернула. Тот опять хрустнул, рыжий скрипнул зубами.

— Это вывих! — негритянка посмотрела на меня, лишь покачала головой. Покачивая бедрами, пошла обратно на водительское место.

Рыжий, баюкая руку, наклонился ко мне — Тебе пиздец крысеныш, я тебя урою.

— Я тебя сам урою — я встал, наклонился к Дэвиду — Только попробуй еще меня тронуть, ночью замочу по-тихому. Горло во сне перережу и уйду в бега.

Кто пережил 90-е на Урале — тот нигде не теряется. Хоть в прошлом, хоть в будущем.

Рыжий побледнел, ничего не отвечая, сел в самом начале буса. А рядом со мной на сиденье упали с двух сторон — Мэри и девушка-тинэйджер с кожей оливкового цвета. Латинос. Ее волосы были заплетены в какие-то мудреные многочисленные косички, спереди выделялась вполне так оформленная грудь второго или даже третьего размера. Бедра, талия, полные чувственные губы — все было на месте. Только вот ноги под синей юбкой показались мне толстоватыми. Обе заговорили одновременно:

— Питер, ты дурак, зачем злил Дэвида?! (это Мэри).

— А ты смелый! В школе таким тихоней был (это незнакомая девица).

— Мама тебя убьет! (это опять Мэри).

Автобус тронулся, с впереди стоящего сидения ко мне обернулся худощавый белый парень, стриженный почти «под ноль».

— Ну ты крут! Давай дружить — сквозь сидение мне протянули руку. Я мысленно застонал.

* * *

До школы мы доехали быстро, уже спустя четверть часа автобус остановился у длинного приземистого здания со звездно-полосатым флагом на высоком флагштоке. Во дворе на газонах в разных позах валялись сотни разновозрастных школьников. Прямо тюленье лежбище. Светило яркое солнце, дул приятный ветерок.

Выгружались из автобуса быстро, первым, даже не оглянувшись, свалил хмурый Дэвид, за ним все остальные. Я спрыгнул с подножки последним.

— Эй, сахарок! — черная бабища выглянула из окна — Будь осторожен. Твой братец явно что-то задумал.

Я равнодушно кивнул, потопал ко входу. Мэри куда-то свинтила, а за мной увязалась та самая мексиканская девчонка по имени Бонита и коротко стриженый паренек с банальным прозвищем Джон. Я тащил рюкзак и матерился про себя. Мало того что попал в школьника, так и еще такого задохлика. Мышц нет, скорости и выносливости тоже. В первой драке я вылез за счет знания приемов. Но если будут мудохать компанией — а так обычно и происходит — тут нужна реакция, сила… Или нужно вооружаться.

Пока я топал, просыхая на солнышке, Бонита трещала без передыху.

Мы с ней и Джоном оказались одноклассниками и даже соседями. Жили в одном дистрикте, ходили в Старшую школу Тоусона. Короткими