марширующих врагов. Где-то что-то горело. В ветвях возмущенно орали вороны.
Потом Глеб встретил Ваньку Зимогорова, который во время заварушки ходил рубить хворост. Они пошли вместе.
– Че, струхнул? – спросил Глеб.
– Да нет, не стреляет же никто. А если чего, в лес убежим, только нас и видели. Я с братом две ночи однажды зимой в лесу сидел, и ниче, жив-здоров.
– Да нет тут никаких немцев.
– Как это нет? А кто ж тогда бомбил?
– Узнаешь. Я б те сказал, да…
Они проходили мимо школы, когда Глеб увидел вдруг выходящего из дверей Деда Мороза в очках, с висящей набекрень бородой.
Глеб остолбенел.
"Что ж он не сбежал, гад?!"
Взревев от веселой ярости, Глеб бросился на Кощея, который при виде его совершенно оторопел и начал поднимать руки, словно хотел сдаться. Ни сопротивляться, ни бежать он даже не думал.
Ударом головой (этот прием не раз выручал его в драках) Глеб повалил учителя на землю и, ликуя, сорвал с него ватную бороду.
Кощей что-то недоуменно залепетал, осовело хлопая глазами, и Глеб вдруг понял, что негодяй смертельно пьян.
– А ну! – заорал над ухом знакомый прокуренный голос.
Клим Климыч схватил Глеба за шкирку и оттащил от Кощея.
– Совсем сдурел окаянный! На учителя! Я те дам! Я тя…
Он не давал Глебу вырваться. Кощей, стеная, пробовал встать на ноги и тщетно искал слетевшие очки.
– Чего на учителя кидаисся?! Ошалел, щенок?!
– Глебыч, н-ну т-ты даешь! – ошарашенно проговорил Ванька.
Глеб тяжело дышал сквозь сжатые зубы, не говоря ни слова. В ту ночь он твердо решил не верить больше ни в кого и ни во что.
***
Доехав по ухабистой лесной дороге до места близ волчьего оврага, автомобиль остановился. Братья повыскакивали наружу. Они в две минуты сорвали с машины броню, сделанную из досок и ткани, сбросили с крыши деревянный пулемет. Броневик превратился в обычный серый фургон, который они год назад угнали со стройки в Ижме. Волки, чуя своих мучителей, в изнеможении зарычали. Ацедий накидал им мяса, пропитанного "озверином". Между тем Супербий и Аварус, расшвыряв груду занесенных снегом еловых веток, вытащили из тайника тушу лося без ног и головы. Быстро и крепко привязали ее внутри фургона и вывалили наружу. Мерзлое мясо свисало из кузова, распространяя вокруг себя неудержимо влекущий, понятный лишь волчьему носу запах крови и того сумасводящего вещества, которое в числе прочего изобрел Ацедий. Иратус, Инвидус и Луксурий сделали из досок подобие пандуса, сняли натянутую по краям западни колючую проволоку и, спустив доски в овраг, сломя голову бросились к машине. Взревел мотор. Занятые мясом, волки не сразу сообразили, что к чему. Потом поняв, с осатанелым лаем, черно-серым потоком хлынули из ямы, чтобы кусать, грызть и рвать все, что догонят. – Бегут, собачки, бегут! – радостно возвестил Иратус, видя из окна кабины высыпающую на дорогу стаю. Супербий перестал давить на газ, чтобы звери не потеряли из виду свою цель. Сидевший в кузове Луксурий вдруг сорвал с головы шапку и, лихо приплясывая на трясущемся полу, заорал:
Если, граждане, угодно, Расскажу вам, что да как! Я из гущи, из народной, Хоть папаша мой кулак!
Братья оживились. Аварус достал из кармана губную гармошку и принялся дудеть. Инвидус заиграл на воображаемой балалайке. Ацедий захлопал.
Если скажет рать святая, Что в Рассее будет рай, Я скажу: не надо рая, Подышать мне, сука, дай!
– Так ты подышать хочешь? – с каким-то яростным полу безумным восторгом закричал Аварус. Он схватил брата за загривок и сунул головой в открытые двери навстречу бегущим по пятам метрах в сорока волкам. – Во-от, дыши! Дыши, дыши свободой! Без пяти минут американец! – Братья! – торжественно воскликнул Инвидус. – Вы хоть понимаете, что происходит! Свобода! Конец старой жизни! Мы смогли, и мы получим все, что хотели! Мне денег, тебе девок, тебе… дачу у моря! – Ладно! Не делите шкуру, пока медведь жив! – осадил их Ацедий, хмуро потирая замерзшие пальцы. Все тут же присмирели, вспомнив о предстоящем. План был выполнен в лучшем случае лишь на треть. Приближаясь к железной дороге, Супербий затормозил. Волки, запыхавшись, сильно отстали, но продолжали идти по следу, влекомые сильнейшими запахами. Старший погасил фары. Вынув бинокль, взглянул на проступающие в свете редких огней очертания станции. – Ч-черт! – простонал он. – Там поезд! – Чего?! – Иратус в смятении выглянул из кабины, щуря глаза. – Поезд, задери его в доску! – Та-ак! Поезд… Так, так, так! – засуетился Иратус. – Меняем план, значит? – Сукины дети, ни раньше ни позже! – Придется отложить? А волков куда? – Твою ж… – Ну так чего? – Нет!!! – заорал Супербий страшным голосом. – Берем его щас! – Ты че?! – брат чуть не подскочил на сиденье и в ужасе вытаращил глаза. – Это ж… Ты… П-постой! У нас же план был: приезжаем, чикаем охрану, надеваем их форму, ждем… – Сейчас! – Супербий вжал педаль и помчал машину к станции. Позади уже вновь бежали, высунув языки, подоспевшие волки. На КПП двое сонных солдат с недоумением смотрели на приближающийся грузовик, ожидая, что он вот-вот остановится. Один запоздало поднял винтовку и в следующий миг чуть не попал под колеса. Второй раскрыл рот, хотел выстрелить вслед, но вдруг заметил, что мимо черной тенью пронеслась здоровенная псина. Потом еще и еще. Мощные лапы ударили в спину. Если б не поднятый задубелый воротник, острые клыки в два счета разодрали б ему шею. Солдат извернулся, вскочил, увидел как товарищ, давясь криком, захлопнул дверь будки. Сам не вспомнил, как очутился на крыше той же будки без шапки и одного сапога в окружении щелкающих зубов и горящих глаз. Машина влетела на перрон, лязгнув рессорами. Проехала по костру, подняв огненный вихрь и каким-то чудом не задавив гревшихся вокруг людей. Те метнулись в стороны, как зайцы от филина. Фургон развернулся. Скрежеща по льду шинами, подал назад и врезался кузовом в одну из платформ состава, на которых стояли только что вышедшие из цехов танки. С помощью пандуса братья закатили бочонок на платформу. Аварус, Инвидус, Ацедий и Луксурий, получив двухсекундный инструктаж, перемахнули через платформу и спрятались за танком. В это время Супербий с Иратусом проехали к локомотиву (тот, по счастью, уже пускал пар, готовый к отходу) выскочили из машины и, забравшись в паровозную кабину, начали тыкать машинисту и кочегару в лицо револьверами. Кочегар тут же оценил ситуацию, сиганул в окно и бросился в лес. А вот машинист повел себя странно: увидев лица незнакомцев (именно лица, а не наганы), он раскрыл рот и заорал во всю глотку, пуча маленькие сумасшедшие глаза.
***
Доехав по ухабистой лесной дороге до места близ волчьего оврага, автомобиль остановился. Братья повыскакивали наружу. Они в две минуты сорвали с машины броню, сделанную из досок и ткани, сбросили с крыши деревянный пулемет. Броневик превратился в обычный серый фургон, который они год назад угнали со стройки в Ижме. Волки, чуя своих мучителей, в изнеможении зарычали. Ацедий накидал им мяса, пропитанного "озверином". Между тем Супербий и Аварус, расшвыряв груду занесенных снегом еловых веток, вытащили из тайника тушу лося без ног и головы. Быстро и крепко привязали ее внутри фургона и вывалили наружу. Мерзлое мясо свисало из кузова, распространяя вокруг себя неудержимо влекущий, понятный лишь волчьему носу запах крови и того сумасводящего вещества, которое в числе прочего изобрел Ацедий. Иратус, Инвидус и Луксурий сделали из досок подобие пандуса, сняли натянутую по краям западни колючую проволоку и, спустив доски в овраг, сломя голову бросились к машине. Взревел мотор. Занятые мясом, волки не сразу сообразили, что к чему. Потом поняв, с осатанелым лаем, черно-серым потоком хлынули из ямы, чтобы кусать, грызть и рвать все, что догонят. – Бегут, собачки, бегут! – радостно возвестил Иратус, видя из окна кабины высыпающую на дорогу стаю. Супербий перестал давить на газ, чтобы звери не потеряли из виду свою цель. Сидевший в кузове Луксурий вдруг сорвал с головы шапку и, лихо приплясывая на трясущемся полу, заорал:
Если, граждане, угодно, Расскажу вам, что да как! Я из гущи, из народной, Хоть папаша мой кулак!
Братья оживились. Аварус достал из кармана губную гармошку и принялся дудеть. Инвидус заиграл на воображаемой балалайке. Ацедий захлопал.
Если скажет рать святая, Что в Рассее будет рай, Я скажу: не надо рая, Подышать мне, сука, дай!
– Так ты подышать хочешь? – с каким-то яростным полу безумным восторгом закричал Аварус. Он схватил брата за загривок и сунул головой в открытые двери навстречу бегущим по пятам метрах в сорока волкам. – Во-от, дыши! Дыши, дыши свободой! Без пяти минут американец! – Братья! – торжественно воскликнул Инвидус. – Вы хоть понимаете, что происходит! Свобода! Конец старой жизни! Мы смогли, и мы получим все, что хотели! Мне денег, тебе девок, тебе… дачу у моря! – Ладно! Не делите шкуру, пока медведь жив! – осадил их Ацедий, хмуро потирая замерзшие пальцы. Все тут же присмирели, вспомнив о предстоящем. План был выполнен в лучшем случае лишь на треть. Приближаясь к железной дороге, Супербий затормозил. Волки, запыхавшись, сильно отстали, но продолжали идти по следу, влекомые сильнейшими запахами. Старший погасил фары. Вынув бинокль, взглянул на проступающие в свете редких огней очертания станции. – Ч-черт! – простонал он. – Там поезд! – Чего?! – Иратус в смятении выглянул из кабины, щуря глаза. – Поезд, задери его в доску! – Та-ак! Поезд… Так, так, так! – засуетился Иратус. – Меняем план, значит? – Сукины дети, ни раньше ни позже! – Придется отложить? А волков куда? – Твою ж… – Ну так чего? – Нет!!! – заорал Супербий страшным голосом. – Берем его щас! – Ты че?! – брат чуть не подскочил на сиденье и в ужасе вытаращил глаза. – Это ж… Ты… П-постой! У нас же план был: приезжаем, чикаем охрану, надеваем их форму, ждем… – Сейчас! – Супербий вжал педаль и помчал машину к станции. Позади уже вновь бежали, высунув языки, подоспевшие волки. На КПП двое сонных солдат с недоумением смотрели на приближающийся грузовик, ожидая, что он вот-вот остановится. Один запоздало поднял винтовку и в следующий миг чуть не попал под колеса. Второй раскрыл рот, хотел выстрелить вслед, но вдруг заметил, что мимо черной тенью пронеслась здоровенная псина. Потом еще и еще. Мощные лапы ударили в спину. Если б не поднятый задубелый воротник, острые клыки в два счета разодрали б ему шею. Солдат извернулся, вскочил, увидел как товарищ, давясь криком, захлопнул дверь будки. Сам не вспомнил, как очутился на крыше той же будки без шапки и одного сапога в окружении щелкающих зубов и горящих глаз. Машина влетела на перрон, лязгнув рессорами. Проехала по костру, подняв огненный вихрь и каким-то чудом не задавив гревшихся вокруг людей. Те метнулись в стороны, как зайцы от филина. Фургон развернулся. Скрежеща по льду шинами, подал назад и врезался кузовом в одну из платформ состава, на которых стояли только что вышедшие из цехов танки. С помощью пандуса братья закатили бочонок на платформу. Аварус, Инвидус, Ацедий и Луксурий, получив двухсекундный инструктаж, перемахнули через платформу и спрятались за танком. В это время Супербий с Иратусом проехали к локомотиву (тот, по счастью, уже пускал пар, готовый к отходу) выскочили из машины и, забравшись в паровозную кабину, начали тыкать машинисту и кочегару в лицо револьверами. Кочегар тут же оценил ситуацию, сиганул в окно и бросился в лес. А вот машинист повел себя странно: увидев лица незнакомцев (именно лица, а не наганы), он раскрыл рот и заорал во всю глотку, пуча маленькие сумасшедшие глаза.