— Бату… — начал он, но его перебил вежливый кашель. Точно не мужской кашель.
Ву Лунь оторвал взгляд от пола и увидел фигуру на обломках храма Бату. На ней были разноцветные лохмотья с заплатками, старая бамбуковая шляпа, стальной наручник на левом запястье, простая белая маска, которую он хорошо знал. Ее ступня покачивалась над краем маленького храма, в руке она держала шахматную фигурку, солдат Хосы в броне и со сломанным копьем.
Ву Лунь с трудом сел. Руки, ноги и даже зад болели.
— Дайю Линсен, — с запинками сказал он. — Почему ты тут? Как? Где Бату?
Искусство Войны соскользнула с храма и выгнулась немного, разминая спину.
— Прости за бардак, — сказала она. — Я еще привыкаю… ко всему.
Ву Лунь поднялся с колен, медленно и с болью встал. Он повернулся к стратегу, маска к маске.
— Ты не должна была приходить. Семья Цинь…
Она подняла руку, чтобы остановить его.
— Это уже не важно. Я тут от имени тянцзюн.
— Бату?
Молчание затянулось, и Ву Лунь понял, что глаза Дайю Линсен были темными дырами, словно за маской была только тьма. Но в трещине, тянущейся от ее правого глаза, он видел, как ее губы изогнулись в улыбке.
— Бату мертв, — ровно сказала она. — Теперь Нацуко правит вместо него.
Ву Лунь нахмурился, пытаясь вспомнить Нацуко. Он когда-то долгое время провел среди храмов на Длинной горе, но те воспоминания медленно возвращались к нему.
— Богиня упущенных возможностей?
— Она… свергла Бату, — продолжила Дайю Линсен. — А я тут с посланием, — в трещину в ее маске он увидел, как улыбка пропала. — Заключи мир, Прокаженный Император. Иди к кохранцам и заключи мир. Любой ценой.
— Это безумие! Они вторглись в Хосу. Мы стоим на грани победы, вот-вот прогоним их за границы. Бату говорил воевать и…
— Мне все равно, что говорил Бату, — перебила она. — Дурак мертв. Нацуко правит вместо него. Она провозгласила век покоя для Хосы, Кохрана, Ипии, Нэш и даже небес. А тянцзюн получает то, чего хочет.
Ву Лунь ощутил давление на зубах, понял, что почти скрипнул ими, а их и без этого оставалось мало.
— Ох, — Дайю Линсен повернулась и подошла к храму Женжень, богини выпивки. Там стояла чашка вина для богини, но Искусство Войны взяла ее, приподняла немного маску, осушила одним глотком и вздохнула. — Я буду скучать по опьянению.
— А если я это не сделаю? — спросил Ву Лунь. — Если не заключу мир с кохранцами?
Дайю Линсен опустила маску на лицо и повернулась к нему. Она шагнула ближе, подняла фигурку между ними. Это точно была Пешка.
— Делай, как она говорит, Прокаженный Император, — сказала Дайю Линсен, обошла его и вернулась к храму бога войны. — Поверь, эту тянцзюн лучше не злить. Заключи мир, император Ву Лунь, — она стряхнула камешки с храма, убрав следы статуи Бату. — Но готовься к войне, — она повернулась и села на храм.
— Какой войне?
Дайю Линсен рассмеялась.
— Войне, — ее голос утих, она замерла и утихла.
Ву Лунь подошел к женщине на храме, посмотрел за ее маску. Она стала камнем. На вершине храма среди обломков прошлого обитателя, старых мечей и кинжалов на полу сидела статуя Искусства Войны. Ее шляпа и маска придавали ей странно грозный вид. В ее руке вместо Пешки была другая фигурка. Император Ву Лунь смотрел на фигурку, на себя в миниатюре.