передал эти средства Пентагону, делая акцент на обострение холодной войны. С 1981 года было изготовлено 1000 ядерных боеголовок, построено 100 бомбардировщиков В-1 и 3000 крылатых ракет для них. Во внутренней политике его целью было перераспределение богатства снизу вверх, в результате к 1980 году руководители крупных корпораций имели заработную плату в 93 раза больше, чем простые работники, а количество голодающих составило 30 миллионов человек. И по мере того, как росла поляризация общества, нищета стала считаться пороком. Подобные перекосы не наблюдались ни в одной промышленно развитой стране.
Зато он спал спокойно, и ему снились райские кадры из голливудских фильмов.
На следующий день, 12 февраля 1985 года, ведущие американские издания вышли под заголовками: «Русская смерть из космоса. Русская станция летит на головы американцам».К сожалению, это было правдой: станция могла упасть и на Европу и на Японию. Мир взорвался от эмоций. В ЦУПе зашевелились и горько пожалели, что не доложили о потери связи наверх: посыпались возмущенные угрозы, мол, узнали о происшествии из американских источников. Вот так к тому времени было состояние секретных служб, когда страна шла к закату в силу внутренних перемен: Генеральные секретари умирали один за другим. Валерий Рюмин срочно подключил к работе военно-космическое ведомство, и им, используя оптические средства системы противоракетной обороны, удалось установить, что станция внешне цела и невредима. А что делать дальше? Станция, обжитая за восемь лет полета десятью экипажами, тихо остывает и умирает. Станция была выведена на орбиту 19 апреля 1982 года, являясь передовым достижением конструкторской мысли и машиностроительной промышленности Советского Союза. Ее главной целью было проведение научно-технических экспериментов и исследований в условиях невесомости. Ее посетили шесть основных экипажей, и пять экспедиций. В мае 1982 года на станцию была отправлена женщина– Светлана Савицкая, ставшая второй в мире женщиной-космонавтом после В. Терешковой. В феврале-октябре 1984 года на станции работали шесть космонавтов одновременно. А экипажем в составе Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова был установлен абсолютный рекорд.
В Москве начали осознавать всю трагичность сложившейся ситуации, но ничего предпринять физически не могли. Все это злорадство и пропагандистская шумиха американцев уже открыто оправдывали СОИ. Шаттл «Челленджер» на стартовой площадке на мысе Канаверал и советская орбитальная станция, потерявшая управление, стало счастливым совпадением для американского истеблишмента: появилась возможность развязать себе руки, чтобы безнаказанно уничтожать или снимать с орбиты любую ракету или спутник. Советская программа «Энергия-Буран» еще не была готова к тому, чтобы в подобных авантюрах противостоять американцам. Поэтому руководство страны и специалисты сошлись на том, что надо послать на орбиту бригаду «Скорой помощи» для возвращения к жизни дорогую космическую станцию «Союз-7».И тем самым предполагалось вернуть свой авторитет в космосе и достоинство, не допустив ее падения или хищения. Но никто не мог гарантировать членам этой бригады безопасность и удачное возвращение на Землю. Вероятность того, что они погибнут, была высока.
В Хьюстоне в управлении полетами операторы приняли идею о перехвате русской станции с большим энтузиазмом и размечтались. –Сэм, это правда?– спросил Боб у коллеги.– На глазах разворачивается ситуация, как в фильме «Звездные войны». Мне это становится интересным. Сэм почесал затылок и повернулся к Бобу. Его створки очков заблестели. –Не знаю,– ответил он.– В фильмах враги виртуальные, а тут русские наяву, и нельзя их недооценивать: у них сильные мозги, и ты никогда не можешь знать, что они могут выкинуть в следующий момент. Хотя Фаурер считает, что можно будет оправдываться словами «спасение станции, терпящей бедствие»,нельзя забывать, что цели ядерных зарядов русских, направленных на нас и в первую очередь на Хьюстон, никто не изменил. – Да, дела разворачиваются не шуточные,– сказал Боб.–Как думаешь, Сэм, физически это реально– снять с орбиты русскую махину весом 20 тонн. –Нет, конечно,– ответил Сэм.– Мне кажется, Фаурер хочет поставить телегу впереди лошади. Он хочет запустить шаттл 20 февраля, чтобы перехватить русскую станцию. Ему, видите ли, срочно нужен проект. А как его изготовить, если даже нет фотографий этой станции, ее геометрических параметров. Также надо решить вопрос с маневрированием «Челленджера» с автоматической стрелой для забора груза, есть еще другие детали. Ерунда все это – недельная готовность к операции. Их математические расчеты, параметры, телеметрия – одно, а работа по подъему такого груза в космосе – дело другое. –С размерами станции нет проблем, – сказал Боб.–Горячие головы решили разобрать станцию на части. Они уже просчитали весь полет и доложили президенту. Сэм рассмеялся. –Это уже из области Голливуда. Это серьезный просчет,– подтвердил Сэм.– Станция может пуститься в круговорот. –Так ты ему скажешь об этом?– предложил Боб.– А то они губы раскатали. –Скажу. Фаурер, выслушав главного специалиста по полетам шаттла, спросил: –А что если, пока ты рисуешь проекты, русские прилетят и заберут свою станцию?–спросил Фаурер. –Каким образом?– задал встречный вопрос Сэм. –А «Буран»? –«Буран» у них на стадии испытаний и вряд ли взлетит еще полгода. –Ладно,– согласился Фаурер.– Пусть тогда шаттл летит по плану и найдет русскую станцию. Но прошу не забыть: в июле мы должны сделать этот решительный шаг. Работайте над проектом. –Хорошо, Сэр.
24 февраля, через 13 дней после аварии на станции, в Москве целый день шел снег. Порывистый ветер время от времени вырывал с застывшей поверхности снежных сугробов, образовавшихся вдоль тротуарных бордюров, слои снега, образовывая вьюги, которые заставляли прохожих закрывать глаза, сжиматься и подставлять спины. Рабочий день в стране только начался, и в теплом светлом кабинете на стол министра обороны СССР легла бумага с грифом «Совершенно секретно» от службы внешней разведки. Министр вскрыл конверт, прочитал и пришел в шок. Он долго молчал, потом приказал срочно позвать на ковер руководителя ЦУПа. Рюмин, прочитав донесение советской разведки, в оцепенении поднял взгляд на министра и проронил: –Не может быть! –Может, еще как! Читайте вслух, – приказал Соколов. –В состав нового экипажа космического челнока «Челленджер» включены два известных в СССР французских
На следующий день, 12 февраля 1985 года, ведущие американские издания вышли под заголовками: «Русская смерть из космоса. Русская станция летит на головы американцам».К сожалению, это было правдой: станция могла упасть и на Европу и на Японию. Мир взорвался от эмоций. В ЦУПе зашевелились и горько пожалели, что не доложили о потери связи наверх: посыпались возмущенные угрозы, мол, узнали о происшествии из американских источников. Вот так к тому времени было состояние секретных служб, когда страна шла к закату в силу внутренних перемен: Генеральные секретари умирали один за другим. Валерий Рюмин срочно подключил к работе военно-космическое ведомство, и им, используя оптические средства системы противоракетной обороны, удалось установить, что станция внешне цела и невредима. А что делать дальше? Станция, обжитая за восемь лет полета десятью экипажами, тихо остывает и умирает. Станция была выведена на орбиту 19 апреля 1982 года, являясь передовым достижением конструкторской мысли и машиностроительной промышленности Советского Союза. Ее главной целью было проведение научно-технических экспериментов и исследований в условиях невесомости. Ее посетили шесть основных экипажей, и пять экспедиций. В мае 1982 года на станцию была отправлена женщина– Светлана Савицкая, ставшая второй в мире женщиной-космонавтом после В. Терешковой. В феврале-октябре 1984 года на станции работали шесть космонавтов одновременно. А экипажем в составе Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова был установлен абсолютный рекорд.
В Москве начали осознавать всю трагичность сложившейся ситуации, но ничего предпринять физически не могли. Все это злорадство и пропагандистская шумиха американцев уже открыто оправдывали СОИ. Шаттл «Челленджер» на стартовой площадке на мысе Канаверал и советская орбитальная станция, потерявшая управление, стало счастливым совпадением для американского истеблишмента: появилась возможность развязать себе руки, чтобы безнаказанно уничтожать или снимать с орбиты любую ракету или спутник. Советская программа «Энергия-Буран» еще не была готова к тому, чтобы в подобных авантюрах противостоять американцам. Поэтому руководство страны и специалисты сошлись на том, что надо послать на орбиту бригаду «Скорой помощи» для возвращения к жизни дорогую космическую станцию «Союз-7».И тем самым предполагалось вернуть свой авторитет в космосе и достоинство, не допустив ее падения или хищения. Но никто не мог гарантировать членам этой бригады безопасность и удачное возвращение на Землю. Вероятность того, что они погибнут, была высока.
В Хьюстоне в управлении полетами операторы приняли идею о перехвате русской станции с большим энтузиазмом и размечтались. –Сэм, это правда?– спросил Боб у коллеги.– На глазах разворачивается ситуация, как в фильме «Звездные войны». Мне это становится интересным. Сэм почесал затылок и повернулся к Бобу. Его створки очков заблестели. –Не знаю,– ответил он.– В фильмах враги виртуальные, а тут русские наяву, и нельзя их недооценивать: у них сильные мозги, и ты никогда не можешь знать, что они могут выкинуть в следующий момент. Хотя Фаурер считает, что можно будет оправдываться словами «спасение станции, терпящей бедствие»,нельзя забывать, что цели ядерных зарядов русских, направленных на нас и в первую очередь на Хьюстон, никто не изменил. – Да, дела разворачиваются не шуточные,– сказал Боб.–Как думаешь, Сэм, физически это реально– снять с орбиты русскую махину весом 20 тонн. –Нет, конечно,– ответил Сэм.– Мне кажется, Фаурер хочет поставить телегу впереди лошади. Он хочет запустить шаттл 20 февраля, чтобы перехватить русскую станцию. Ему, видите ли, срочно нужен проект. А как его изготовить, если даже нет фотографий этой станции, ее геометрических параметров. Также надо решить вопрос с маневрированием «Челленджера» с автоматической стрелой для забора груза, есть еще другие детали. Ерунда все это – недельная готовность к операции. Их математические расчеты, параметры, телеметрия – одно, а работа по подъему такого груза в космосе – дело другое. –С размерами станции нет проблем, – сказал Боб.–Горячие головы решили разобрать станцию на части. Они уже просчитали весь полет и доложили президенту. Сэм рассмеялся. –Это уже из области Голливуда. Это серьезный просчет,– подтвердил Сэм.– Станция может пуститься в круговорот. –Так ты ему скажешь об этом?– предложил Боб.– А то они губы раскатали. –Скажу. Фаурер, выслушав главного специалиста по полетам шаттла, спросил: –А что если, пока ты рисуешь проекты, русские прилетят и заберут свою станцию?–спросил Фаурер. –Каким образом?– задал встречный вопрос Сэм. –А «Буран»? –«Буран» у них на стадии испытаний и вряд ли взлетит еще полгода. –Ладно,– согласился Фаурер.– Пусть тогда шаттл летит по плану и найдет русскую станцию. Но прошу не забыть: в июле мы должны сделать этот решительный шаг. Работайте над проектом. –Хорошо, Сэр.
24 февраля, через 13 дней после аварии на станции, в Москве целый день шел снег. Порывистый ветер время от времени вырывал с застывшей поверхности снежных сугробов, образовавшихся вдоль тротуарных бордюров, слои снега, образовывая вьюги, которые заставляли прохожих закрывать глаза, сжиматься и подставлять спины. Рабочий день в стране только начался, и в теплом светлом кабинете на стол министра обороны СССР легла бумага с грифом «Совершенно секретно» от службы внешней разведки. Министр вскрыл конверт, прочитал и пришел в шок. Он долго молчал, потом приказал срочно позвать на ковер руководителя ЦУПа. Рюмин, прочитав донесение советской разведки, в оцепенении поднял взгляд на министра и проронил: –Не может быть! –Может, еще как! Читайте вслух, – приказал Соколов. –В состав нового экипажа космического челнока «Челленджер» включены два известных в СССР французских