- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (33) »
году.
700 пассажирских мест, но билеты достать было трудно,
И брали за них чудовищную мзду.
Хочешь уплыть отсюда? Плыви отсюда! Всё, что ты нажил, отдай и к чертям плыви! "Струма" – дряхлое судно, разбитое судно, Однако другого не будет. "Струму" благослови.
* * *
Молится богу старик на корме, Лица людей угрюмы. Черноволосая Эстер во тьме Плачет в каюте "Струмы" И обнимает округлый живот: Может быть в нем Мессия? На Палестину идет пароход. Ночь, и шалит стихия. Только не сбудется, не суждено, Чайки накличут горе, Струму затянет холодное дно И похоронит море. Дети, и женщины, и старики – Нет никому пощады, Будто бы с чьей-то нелегкой руки, С чей-то дурной бравады. Небо закуталось в черный атлас, Хищник идет по следу. Кто-то подпишет неверный приказ, Кто-то пошлет торпеду. Спали спокойно Каир и Стамбул Ночью седой, угрюмой. Может, Мессия в ту ночь утонул Вместе с несчастной "Струмой"?
6
12 декабря. Москву проклинают германцы, Аэростаты – в небо, а ополченцы – в снег. Струма выходит из румынской Констанцы. Двигатели ни к чёрту. Калека везёт калек.
Через несколько дней судно достигло Стамбула. Тайные переговоры: "Лондону они не нужны!" Двигатель не работает. "О, лучше б она потонула, Старая кляча! Цель не оправдывает цены!"
"Корабль переполнен. Не хватает продовольствия!.." "Подлинно эпидемия, отсутствуют рационы!.." "Без паники, господа, сохраняйте спокойствие!.." "А может быть, там провокаторы и шпионы?!.."
"Время военное, непозволительно рисковать! Отбуксовать это судно в открытое море!" "Ну что же, придётся его-таки отбуксовать, Надо поставить точку в этом сыр-боре".
Долго ли виться ещё клубочку? Долго ли жить сиротке? В их одиссее поставит точку Ракета с советской подлодки.
Приняло их, пеной бурля, Чёрное море, а не земля 24-го февраля.
* * *
Волны холодного небытия В белой уходят пене. Эстер, скажи, где могила твоя? Где преклонить колени? Умер Мессия во чреве твоем – Ждали напрасно люди, – В черной воде похоронен живьем И воскресать не будет. Кто под прикрытием громких тирад, С честью и долгом в ссоре, Перерубил корабельный канат, Узников бросил в море? Их, переживших погромы и страх, К смерти вела дорога. В чьих они были всесильных руках: Зла, Провиденья, Бога? Дети, и женщины, и старики – Нет никому спасенья. Все они лягут в морские пески И обретут забвенье… Эстер последний встречала восход На корабле у трюма. На Палестину спешил пароход, Старое судно "Струма".
23 март – 4 апреля 2012 года
Завершу повествование о семье Мейтис рассказом о моей маме. Ее звали Геня, но в эвакуации ростовские казачки переименовали в Анну. Папа называл ее ласково Куцалы, от Аникуца (так по-румынски звучало ее имя). Точная дата рождения Анны Мейтис не известна. Хотя в паспорте у нее обозначен 1906 год, она помнила эпизоды, связанные с погромом 1903 года, а значит, возможно, была ровесницей века.
Анна Мейтис, 1970, поселок Шолоховский
Семьи Мейтисов и Вайсманов жили напротив друг друга. Поженившись, мои родители переехали в дом свекрови, бабушки Цейтл, которая к тому времени была вдовой. Там в 1928 году родился я, старший сын Льва Вайсмана, Юлий, названный так в честь дедушки Йоэла. Когда мне было 3 года, папа отделился от Мейтисов и снял во дворе некоего господина Каца двухкомнатную квартиру на улице Прункуловская. Там родился мой брат Фима (Хаим) в 1934 году.
Дом на улице Прункуловская (фотография Steinchik)
После рождения брата мы переехали в четырехкомнатную квартиру на втором этаже в том же дворе. В четыре года Фима выпал из окна второго этажа. Очевидно, потерял равновесие в тот момент, когда я отвернулся. Я успел схватить его за ножку, но в моей руке остался только ботинок. Мой брат спланировал прямо в соседский вазон с цветком. Цветок, вероятно, смягчил удар. В результате Фима даже не потерял сознание, отделавшись только раной на затылке. Я выскочил на улицу и принес его домой. На помощь пришел дядя Копель, который как раз проходил мимо нашего дома. Он вызвал семейного врача по фамилии Урбанович, и тот оказал Фиме первую помощь. Кроме шрама, падение не привело ни к каким последствиям, что значительно сгладило мое чувство вины перед Фимой во время этого несчастного случая.
Получив возможность переехать в более престижный район, мой отец выбрал центр на улице Гоголя напротив парка со знаменитым кафедральным собором и триумфальной аркой, установленной в честь победы русского оружия над турками. Это была квартира буржуазного типа, с четырьмя комнатами, одну из которых занимал мамин рояль. Переезд означал, что папа достиг определенных высот в своей коммерческой деятельности. У мамы была прислуга, а у меня – гувернантка Настя, которая ходила со мной гулять в Пушкинский парк и заодно встречалась там с молодым священником. Я носил модную в те времена «матроску». Жили мы благополучно и счастливо до 1940 года, то есть до прихода Советской власти в Бессарабию.
Молдавская деревня. Рисунок Анны Мейтис (Вайсман)
Я отчетливо помню дедушку Менделя. Он был крепким мужчиной, знавшим себе цену. Он руководил семейным кланом, вокруг которого группировались остальные родственники, жившие в Кишиневе.
В субботу представители семьи Вайсман садились за огромный стол. Бабушка Хейвет ростом была выше деда и поэтому называлась «большой бабушкой». Она стояла возле него по струнке с кувшином вина и наливала бокал. Дедушка Мендель выпивал его после обязательной молитвы на хлеб. Затем дедушка вытирал усы, бабушка садилась за стол, и начинался субботний вечер. Я помню, как стол буквально ломился от огромных гусей, индюков, пастромы, фаршированной рыбы. Над их приготовлением хлопотала бабушка и многочисленные родственники, участвовавшие в трапезе.
Дедушка Мендель занимался коммерцией. Он скупал у молдаван зерно, которое те привозили на подводах, запряженных быками. Затем зерно ссыпали в огромный амбар, что находился в глубине двора. Этот двор смыкался с двором Йоэла Мейтиса, отцом моей матери.
Дедушка Мендель придерживался традиции усаживать крестьян за стол, кормить их и угощать вином, за что снискал любовь и уважение молдаван. Судя по приземистому домику, где он жил, и отсутствию других владений, его можно было причислить к среднему классу. Он был очень набожен и являлся старостой
Хочешь уплыть отсюда? Плыви отсюда! Всё, что ты нажил, отдай и к чертям плыви! "Струма" – дряхлое судно, разбитое судно, Однако другого не будет. "Струму" благослови.
* * *
Молится богу старик на корме, Лица людей угрюмы. Черноволосая Эстер во тьме Плачет в каюте "Струмы" И обнимает округлый живот: Может быть в нем Мессия? На Палестину идет пароход. Ночь, и шалит стихия. Только не сбудется, не суждено, Чайки накличут горе, Струму затянет холодное дно И похоронит море. Дети, и женщины, и старики – Нет никому пощады, Будто бы с чьей-то нелегкой руки, С чей-то дурной бравады. Небо закуталось в черный атлас, Хищник идет по следу. Кто-то подпишет неверный приказ, Кто-то пошлет торпеду. Спали спокойно Каир и Стамбул Ночью седой, угрюмой. Может, Мессия в ту ночь утонул Вместе с несчастной "Струмой"?
6
12 декабря. Москву проклинают германцы, Аэростаты – в небо, а ополченцы – в снег. Струма выходит из румынской Констанцы. Двигатели ни к чёрту. Калека везёт калек.
Через несколько дней судно достигло Стамбула. Тайные переговоры: "Лондону они не нужны!" Двигатель не работает. "О, лучше б она потонула, Старая кляча! Цель не оправдывает цены!"
"Корабль переполнен. Не хватает продовольствия!.." "Подлинно эпидемия, отсутствуют рационы!.." "Без паники, господа, сохраняйте спокойствие!.." "А может быть, там провокаторы и шпионы?!.."
"Время военное, непозволительно рисковать! Отбуксовать это судно в открытое море!" "Ну что же, придётся его-таки отбуксовать, Надо поставить точку в этом сыр-боре".
Долго ли виться ещё клубочку? Долго ли жить сиротке? В их одиссее поставит точку Ракета с советской подлодки.
Приняло их, пеной бурля, Чёрное море, а не земля 24-го февраля.
* * *
Волны холодного небытия В белой уходят пене. Эстер, скажи, где могила твоя? Где преклонить колени? Умер Мессия во чреве твоем – Ждали напрасно люди, – В черной воде похоронен живьем И воскресать не будет. Кто под прикрытием громких тирад, С честью и долгом в ссоре, Перерубил корабельный канат, Узников бросил в море? Их, переживших погромы и страх, К смерти вела дорога. В чьих они были всесильных руках: Зла, Провиденья, Бога? Дети, и женщины, и старики – Нет никому спасенья. Все они лягут в морские пески И обретут забвенье… Эстер последний встречала восход На корабле у трюма. На Палестину спешил пароход, Старое судно "Струма".
23 март – 4 апреля 2012 года
Завершу повествование о семье Мейтис рассказом о моей маме. Ее звали Геня, но в эвакуации ростовские казачки переименовали в Анну. Папа называл ее ласково Куцалы, от Аникуца (так по-румынски звучало ее имя). Точная дата рождения Анны Мейтис не известна. Хотя в паспорте у нее обозначен 1906 год, она помнила эпизоды, связанные с погромом 1903 года, а значит, возможно, была ровесницей века.
Анна Мейтис, 1970, поселок Шолоховский
Семьи Мейтисов и Вайсманов жили напротив друг друга. Поженившись, мои родители переехали в дом свекрови, бабушки Цейтл, которая к тому времени была вдовой. Там в 1928 году родился я, старший сын Льва Вайсмана, Юлий, названный так в честь дедушки Йоэла. Когда мне было 3 года, папа отделился от Мейтисов и снял во дворе некоего господина Каца двухкомнатную квартиру на улице Прункуловская. Там родился мой брат Фима (Хаим) в 1934 году.
Дом на улице Прункуловская (фотография Steinchik)
После рождения брата мы переехали в четырехкомнатную квартиру на втором этаже в том же дворе. В четыре года Фима выпал из окна второго этажа. Очевидно, потерял равновесие в тот момент, когда я отвернулся. Я успел схватить его за ножку, но в моей руке остался только ботинок. Мой брат спланировал прямо в соседский вазон с цветком. Цветок, вероятно, смягчил удар. В результате Фима даже не потерял сознание, отделавшись только раной на затылке. Я выскочил на улицу и принес его домой. На помощь пришел дядя Копель, который как раз проходил мимо нашего дома. Он вызвал семейного врача по фамилии Урбанович, и тот оказал Фиме первую помощь. Кроме шрама, падение не привело ни к каким последствиям, что значительно сгладило мое чувство вины перед Фимой во время этого несчастного случая.
Получив возможность переехать в более престижный район, мой отец выбрал центр на улице Гоголя напротив парка со знаменитым кафедральным собором и триумфальной аркой, установленной в честь победы русского оружия над турками. Это была квартира буржуазного типа, с четырьмя комнатами, одну из которых занимал мамин рояль. Переезд означал, что папа достиг определенных высот в своей коммерческой деятельности. У мамы была прислуга, а у меня – гувернантка Настя, которая ходила со мной гулять в Пушкинский парк и заодно встречалась там с молодым священником. Я носил модную в те времена «матроску». Жили мы благополучно и счастливо до 1940 года, то есть до прихода Советской власти в Бессарабию.
Молдавская деревня. Рисунок Анны Мейтис (Вайсман)
Предыстория: семья Вайсман
Я отчетливо помню дедушку Менделя. Он был крепким мужчиной, знавшим себе цену. Он руководил семейным кланом, вокруг которого группировались остальные родственники, жившие в Кишиневе.
В субботу представители семьи Вайсман садились за огромный стол. Бабушка Хейвет ростом была выше деда и поэтому называлась «большой бабушкой». Она стояла возле него по струнке с кувшином вина и наливала бокал. Дедушка Мендель выпивал его после обязательной молитвы на хлеб. Затем дедушка вытирал усы, бабушка садилась за стол, и начинался субботний вечер. Я помню, как стол буквально ломился от огромных гусей, индюков, пастромы, фаршированной рыбы. Над их приготовлением хлопотала бабушка и многочисленные родственники, участвовавшие в трапезе.
Дедушка Мендель занимался коммерцией. Он скупал у молдаван зерно, которое те привозили на подводах, запряженных быками. Затем зерно ссыпали в огромный амбар, что находился в глубине двора. Этот двор смыкался с двором Йоэла Мейтиса, отцом моей матери.
Дедушка Мендель придерживался традиции усаживать крестьян за стол, кормить их и угощать вином, за что снискал любовь и уважение молдаван. Судя по приземистому домику, где он жил, и отсутствию других владений, его можно было причислить к среднему классу. Он был очень набожен и являлся старостой
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (33) »