на сцену вместе с Филиппом, оставив меня наедине с несостоявшимся преподавателем.

— Поверить не могу, что он согласился тебя сюда привести.

Тёмные глаза буравили в моём лбу дырку, и это заставляло нервничать еще больше рядом с человеком, который постоянно меня вызвал на уроках истории. Когда Виктор пришёл к нам на временную замену с неопределённым сроком, он почему-то сразу меня невзлюбил, заставляя зубрить историю новейшего времени так усердно, словно от этого зависела моя жизнь. И когда Яна что-то говорила мне про него и его красоту, мне хотелось её прихлопнуть, потому что под конец этот мужчина стал бесить меня славно.

— А я не могу поверить, что снова с вами встретилась, — в моём голосе всё-таки прозвучали нотки обиды и лёгкой неприязни.

— Не рада такому другу своего парня? — ему моя неприязнь явно нравилась, и он на ней играл даже на уроках.

И я бы давно просто перестала ходить на его занятия, потому что мне аттестат не сильно был важен, и его пугалки насчёт экзамена тоже на мне не работали, но в классе была у него еще одна жертва, которую он мучал втройне по сравнению со мной. Алина, двоюродная сестра Вики и мой враг. Враг моих друзей, тоже был мне врагом, пусть и не номер один, ведь в моём топе это почётное место занимала Рая, но ту девчонку я тоже недолюбливала из-за подруг. Она обманула Яну, шантажировала Вику…

Ужасный человек, и Виктор казался мне её личной карой. Когда он впервые стал над ней издеваться, вполне по делу, но с явным наслаждением, внутри меня даже кто-то злобно засмеялся. Скорее всего, это было самодовольство и личное наслаждение.

— Чего же, — с наигранной мягкостью улыбнулась я молодому мужчине, — очень даже рада, особенно когда у меня на этих друзей есть компромат. Люк не очень обрадуется, если я ему расскажу, как вы меня обижали во время уроков.

— Не обижал, а заставлял учить, — усмехнулся он, скрещивая руки на груди, — я тебе ещё одолжение сделал. Зато вместо ночных походов в клуб, ты проводила занимательные вечера с учебниками.

Мне понадобилось меньше минуты пообщаться с Виктором, что бы понять, почему Люк с ним так близок. У них была одна общая черта — они выводили меня из себя за пару секунд. Но только сейчас было не время и не место психовать или показывать зубы, поэтому я только улыбнулась.

— Большое спасибо, что лишили меня времени, которое я могла потратить на клиентов в салоне красоты, что бы заработать в свои семнадцать, а не прожигать деньги богатых родителей в ваши двадцать четыре.

Лицо парня сразу же переменилось, и, возможно, я бы получила какой-нибудь хлёсткий ответ, но вовремя появился Люк, речь которого я прослушала из-за этого самовлюблённого козла.

Гронский увёл меня в новую компанию, где я увиделась с Кейт, Филиппом, Филимоновыми и Гронским старшим. Последний мне подмигнул и поднял бокал глядя на меня, и я вновь почувствовала радость, что я понравилась этому человеку.

— Ну и сброд, — прошептала тихо Кейт, когда мы оказались почти что наедине с двумя бокалами шампанского. Но пить я его не спешила, не хотелось случайно повторить подвиг в клубе, да и по вкусу оно было каким-то кислым.

— Это шампанское еще одно доказательство того, что дорогое может быть тем еще отстоем.

Кейт кивнула и рассмеялась, а я случайно нашла глазами Раю, которая о чём-то разговаривала с Люком. Её взгляд встретился с моим на секунду, после чего она положила руку на плечо моего парня, а я до хруста в пальцах сжала тонкую ножку бокала.

— Не кипятись раньше времени, подруга, у неё сегодня день рождения, он вынужден её поздравить.

Слова Кейт меня ничуть не успокоили, а наманикюренные тонкие пальчики ненавистной мне девицы как-то слишком лично касались спины Люка, явно стараясь вызвать во мне ревность и показать, кто из нас ближе к Гронскому.

— День рождения говоришь у неё, — прошептала я, чувствуя, как внутри всё же что-то лопается. Кажется, терпение. Хоть Люк и сбросил руку Раи, сказав ей явно что-то резкое, потому что лицо её быстро переменилось, я всё же решила дать знать, что Люк теперь не один.

— Здравствуй, Рая, — подошла я и обняла её, чувствуя омерзение. Уверена, вынужденная играть на публике пай-девочку, Рая чувствовала точно такое же, хоть и обняла меня в ответ.

Я подняла бокал шампанского, что долго держала в руках, а проходящий мимо официант поднёс еще один, который я и передала девушке.

— Я узнала, что у вас сегодня день рождения, и решила, что будет невежливо поздравить свою начальницу, хоть и временную.

Люк, что до этого разговаривал с незнакомой мне парой, видимо, родителями Раи, сразу же обратил внимание на нас двоих. Но его напрягшееся выражение лица могла видеть только я, потому что он стоял позади Раи, и лёгким кивком я дала ему понять, что всё в порядке. У меня по крайней мере, за Раю я не могла ручаться, потому что я наконец-то почувствовала, что мне пора перестать её бояться.

— Что ж, я не заготавливала речь заранее, на знаешь, я тут встретила свою подругу из медицинского, и она мне рассказала о возрастных изменениях, что происходят особенно с девушками после двадцати, и как-то речь сложилась сама собой. Желаю вам отсутствие остеопороза, старческого психоза, возрастного склероза и последней стадии сколиоза, живите весело и задорно, что очень сомнительно в ваши-то года, но вы уж очень постарайтесь, и да… Крепких зубов, что б те раньше времени не выпадали, услуги дантиста сейчас дороговаты, но куда уж вам переживать насчёт этого с деньгами ваших родителей. И чуть не забыла, поменьше седых волос, вы ведь уже не так молоды, верно?

— Милая, — подошла ко мне Рая, с оскалом в виде улыбки. Почему-то глядя на него, мне хотелось смеяться, а не трястись в панике, как раньше. Наверное, из-за реакции Люка, что с удовольствием наблюдал за этим шоу, как и рядом стоящие молодые люди, которых я совершенно не знала.

— Ты, я смотрю, осмелела, как только тебя Люк сюда позвал? Долго стараться в постели пришлось, что бы здесь оказаться?

— Рая, вы бы поосторожнее в выражениях, а то яд, который сочится по вашим венам, сейчас нейтрализует вколотый в ваш лоб ботокс, и деньги вновь улетят на ветер, как и ваше купленное молодое личико. За вас! — подняв бокал, я выпила залпом, и приложила максимум усилий, чтобы не скривиться от кислятины, что попала мне в желудок.

— Где же твоя смелость была, когда я тебе затрещину дала в салоне?! — крикнула она, когда я собралась уходить, из-за чего привлекла слишком много внимания в нашу сторону. — Думаешь, стала подстилкой Гронского, и всё, весь мир у твоих ног? Деньги его папы закончатся, и вся его фальшивая богатая жизнь тоже.

— Не зря говорят, что