из причин обезлюдит, производство и потребление красоты на планете не прекратиться.

Приведу, пожалуй, самый яркий (ярко синий) пример. Прошу любить и жаловать – австралийские птички шалашники. Порывался о них написать, да не дописал… Самцы этих птичек чуть крупнее воробья, но по эстетическому восприятию мира шалашники превосходят наших жителей чердака на две, а то и на три, птичьи головы. Для своих самочек строят эти пернатые умельцы беседки-шалаши. Сооружения сложные и массивные. Но самое замечательное то, что сами беседки и площадку перед входом шалашники украшают. Чем? Да тем, что под клюв попадёт. В ход идут и ракушки, и блестящие жучки, и кривые прутики, и крылья бабочек, и ягодки, и лепестки цветов. Самым ловким птичкам удаётся упереть бусинки либо ювелирные украшения. И не плутовства ради, а украшения для. Но и этими стараниями дело не заканчивается. Особо креативные особи раскрашивают стены своих дворцов-шалашей мякотью фруктов, используя в качестве кисточки кусочки коры. Как Вам, Серкидон, такое служение прекрасному?!

Положим, низведут с планеты Земля порочных представителей homosapiens за плохое поведение. Но что до этого шалашникам? Самцы не перестанут украшать жилища, а самочки не перестанут восхищаться сооружениями и воздавать по заслугам особо отличившимся. Певчие птицы не перестанут голосить на все лады, а индюки, тетерева, павлины также охотно будут распускать и пушить перед подругами хвосты и хохолки. Да ещё и пуще будут пушить-распускать, потому что без людей заниматься этим гораздо безопаснее. Лягушки не перестанут квакать, олени реветь. Окраска самцов утки мандаринки не станет бледнее. На земле и в море самцы всех окрасок и мастей будут сооружать гнёзда и рыть норы. А «в жёлтой, жаркой Африке, в центральной её части»⁷ на дне Малавийского озера самцы-цихлиды всё также будут возводить для своих капризных рыбок-подруг замки из песка…

Но всё равно без человеческих душ, творящих и оценивающих красоту, мир заметно обеднеет.

«А от чего же стало мне грустно?» – спросите Вы. От глупости человеческой. Люди ведут себя так нагло и вызывающе, что присматривающий за нами сверху Высший Разум, только диву даётся. А ну как зародиться у Него мысль: не провести ли смену состава? Население Земли уже не раз заменяли, как рыбок в аквариуме. И всякий раз, когда постояльцы начинали грубо нарушать правила общежития.

Посмотри – встаёт цунами

Над скорлупками квартир.

Так разделываясь с нами,

Красота спасает мир⁸.

Кстати говоря, Серкидон, весьма благородная миссия – выступить этакой Кассандрой. Образумить зарвавшееся в губительном эгоизме человечество, разрушающее место обитания. А уж красоту природы губит человек неразумный так, что без слёз не сказать.

Второй отяготивший душу момент. Я прочёл статью Льва Николаевича Толстого «Что такое искусство?» и почувствовал себя пигмеем рядом с великаном духа. Вспомнил который раз слова монаха из двенадцатого века: «Мы подобны карликам, усевшимся на плечах великанов; мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что обладаем лучшим зрением, и не потому, что выше их, но потому, что они нас подняли и увеличили наш рост собственным величием».⁹

Что же меня так проняло? Много написано? Нет, Вам я уже больше накалякал. Все приведённые мысли бесспорны и совершенны? Нет, к тексту много вопросов… Более всего меня поразил размер подготовительной работы, писательская основательность и эрудиция. Толстой цитирует всех европейских (немецких, английских, французских, итальянских, швейцарских, голландских) философов рассуждавших об эстетике. По скромной прикидке время, потраченное на чтение, выписки, закладки, раз в десять, а то и более, превосходило время, потраченное на писание статьи.

Низкий поклон Льву Николаевичу, благодаря которому ничего не надо мне философского вычитывать, а как говорится – наливай да пей.

Предоставлю Вам, Серкидон, на сегодня один лишь лакомый кусочек из статьи. Остальное мне надо ещё раз переосмыслить, для того, чтобы предоставить Вам в удобосеркидоновом виде. Боюсь, натурально философствующий Толстой Вам пока не по зубам. Тут надо зубы иметь размером, как у тираннозавра, а количеством, как у акулы… Вы же, сознайтесь, Анну Каренину и ту до паровоза ещё не довели.

Посылаю Вам немного, для затравки из статьи Толстого:

«Как это бывает во всяком деле, чем неяснее, запутаннее понятие, которое передаётся словом, тем с большим апломбом и самоуверенностью употребляют люди это слово, делая вид, будто то, что подразумевается под этим словом, так просто и ясно, что и не стоит говорить о том, что собственно оно значит. Так поступают обыкновенно относительно вопросов суеверно-религиозных, и так поступают люди в наше время и по отношению к понятию красоты.

Предполагается, что то, что разумеется под словом красота, всем известно и понятно. А между тем это не только неизвестно, но после того, как об этом предмете в течение 150 лет – с 1750 г., времени основания эстетики Баумгартеном¹⁰ – написаны горы книг самыми учёными и глубокомысленными людьми, вопрос о том, что такое красота, до сих пор остаётся совершенно открытым и с каждым новым сочинением по эстетике решается новым способом».

А значит, Серкидон, грех нам и своего что-нибудь в изучение красоты не добавить. Но уже не сегодня. Не все красоты сразу.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-2-

Приветствую Вас, Серкидон!

Поэт Юрий Тейх вывел чёрными буквами на карте родины:

Обладая талантом,

Нелюбимым в России,

Нужно стать эмигрантом

И вернуться Мессией.

Юрий Георгиевич, дорогой вы наш, высокоталантливый, положим, вернётся Мессия в родные просторы. А где гарантия, что его камнями не забьют? Нет такой гарантии…И не только в России людям талантливым живётся непросто. К ним настороженно относятся везде. А что касается титанов (читай –тиранов) духа типа Толстого и Сократа, всегда таких с опаской сторонкой обходили.

Вы спросите, Серкидон: «Почему?» А я отвечу: потому что разрушают они привычные человеческие представления о себе, об окружающем мире. Сложил индивидуум из опытов и страстей, из иллюзий и химер пусть маленькое, пусть неказистое, но своё мироздание. Живёт себе не тужит… Вдруг является высоколобый громила с крутыми доводами и в два счёта рушит с трудами выстроенное.

Про неудобные вопросы, которыми терроризируют нас могучие многознайки, промолчу. Это можно принять за рабочие моменты. Хотя тоже неприятно сознаваться в собственном невежестве. Ну, не знает человек, что такое «красота». Так на манер Онегина умей «С учёным видом знатока//Хранить молчанье в важном споре…» Вместо этого невежда