Смерть вскрикнула и пошатнулась, сжимая обнажившимися по локоть костяными руками обломок рукоятки. Лезвие испарилось.
- Вот и не балуй! - былинно заметил Парамон. Никакой цветастой метлы у него больше не было, всё та же неприглядная сучковатая палка. Он поднял руку и картинно пригладил усы, сперва справа, потом слева.
Ошарашенно глядя друг на друга, Урим и Туммим стояли в паре метров, как будто в начале схватки. Никаких ран, никаких высунутых языков. Они были цели и невредимы.
- Как всегда победило Добро! - густым звучным голосом заявил Урим.
Главное ведь что? Верно. Публичный жест. А там хоть трава не расти.
- Чёрные сегодня торжествуют! - не слушая своего недавнего убийцу и жертву, так же уверенно сказал Туммим. - Сильные победили!
Парамон стукнул палкой о пол. Гроза с ливнем за окном прекратились.
- Опять вы одно и то же... Тьфу! - сказал он. - Придурки, право слово. Жизнь победила, жизнь. Временно, но уж как есть. Впрочем, вы ж всё равно ничего не поймёте.
Когда и куда он ушёл, никто не обратил внимания. Никого это особо не интересовало, как и внезапное исчезновение Смерти - и правильно, без неё только спокойнее.
Магия магией, а жить-то всем хочется подольше.
Маленький волшебник наконец выбрал время для своего коронного действа: он с сожалением глянул на кувшин с вином, поднял его обеими руками и подбросил в воздух. Расплывшись в размазанном цветном пятне, амфора исчезла, но вместо неё во все стороны полетели прозрачные стеклянные кубки, полные янтарного фалернского - по одному на каждого из участников слёта чародеев, Белых и Чёрных, и всех остальных. Прямо в руки, так что никто не остался обделённым.
Не отказались даже Урим с Туммимом. Оба зло поглядывали на противника через чудом вернувшийся стол, но пили исправно. Хотя и каждый за своё.
Отпив из бокала, маленький волшебник вдруг вспомнил о Парамоне, но поздно: кубков больше не было. Да и где его теперь искать, до закрытия съезда они его больше не увидят, каждый год так. А гуляние могло затянуться и на неделю, раз уж Смерть никому не грозила. Вино за это время совсем выдохнется, жаль.