Лекса усмехнулась, нежно целуя Кларк.
— Даже не сомневайся, ты скоро станешь миссис Вудс.
Кларк рассмеялась, прижимаясь к Лексе, когда та проложила дорожку из поцелуев вниз по подбородку Кларк, а её руки опустились к краю её рубашки.
Кларк поняла, что за последние два месяца они практически не вылезали из постели, чтобы компенсировать всё то время, которое они были лишены близости. Не то чтобы она жаловалась. Лекса была фантастической.
— Лекса, — выдохнула Кларк, когда почувствовала, как руки Лексы скользнули вверх по её обнаженному животу. — Я…
Фиш резко залаял, когда дверь распахнулась, и голос Рэйвен заполнил прихожую.
— Я принесла собачьи угощения!
Лекса прищурила глаза и крепче обняла Кларк, в то время как блондинка усмехнулась.
— Разве ты не рада, что мы далеко друг от друга не разъехались? — поддразнила Кларк шёпотом.
Лекса проворчала что-то вроде «Я ненавижу семью», прежде чем переплести свою руку с рукой Кларк, поворачиваясь к двери.
[X]
Не прошло и часа, как в доме воцарилась суматоха. Эбби, Линкольн, Октавия, Рэйвен и Аня появились все вместе, принеся с собой свои блюда. Переезд выдался тяжёлым для всех них, но Эбби рекомендовала им всем оставаться вместе, чтобы пережить то, через что они прошли.
Кларк и Лекса уехали первыми. Лекса не стала продавать своё поместье в Вашингтоне и сохранила своё имя в качестве официального генерального директора, хотя и оставила компанию на попечение Густуса.
Октавия и Линкольн сбежали в течение первых нескольких недель. Они не отвечали ни на звонки, ни на электронные письма, и сердце Кларк было разбито. В конце концов Лекса выследила Линкольна, используя свои не совсем законные методы, и убедила его осесть рядом с ними.
Поначалу Рэйвен испытывала потрясение. Содрогалась от гнева, редко ела или спала; Аня не спала много ночей, пытаясь убедить её смириться со своими ошибками. Она пришла в себя, и её раны со временем зажили, как и у всех.
Хотя эта тема всё ещё была невероятно болезненной, каждая из пар двигалась дальше. Лекса выбрала это место, зная, что оно было идеальным для создания семьи. Она хотела, чтобы Кларк была в безопасности, больше всего на свете, и она хотела воплотить с ней жизнь их мечты в реальность, после всего, через что они прошли.
Эбби, конечно же, пообещала приезжать раз в несколько недель, чтобы прооперировать ногу Линкольна, после долгих споров с несколькими хирургами. Было решено, что ему необходимо было лечь под нож, и Октавия практически вырывала на себе все волосы, ожидая в приёмной.
Он вернулся из операционной с более функциональной ногой, чем раньше. Повреждение нерва было непоправимым, но приложенные усилия Эбби позволили его ноге перейти на полуограниченный диапазон.
Октавия была рада. Линкольн был в восторге. Каждый день, как по часам, Эбби рассказывала Линкольну о терапевтических упражнениях, большинство из которых он должен был делать в бассейне.
Лекса, как лидер и защитник, хотела внимательно следить за его прогрессом.
Всё медленно, но верно начало налаживаться. Напряжение было похоронено. Постепенно завязывалась дружба.
В доме царила суматоха. Фиш возбуждённо бегал, следуя за Октавией, пока она тихо смеялась, не сводя глаз с Эбби, которая сидела за столом напротив Линкольна, указывая на его колено и что-то бормоча.
Рэйвен и Аня препирались во дворе, как настоящая супружеская пара, о чём-то, казалось бы, глупом. Кларк улыбнулась, когда расслышала их разговор.
Рэйвен вернулась. Её Рэйвен. Язвительная, которая смеялась, улыбалась и отпускала забавные шутки.
Кларк прикусила губу, подумав, что, возможно, каким-то образом Беллами мог бы быть там, смеясь и потягивая пиво рядом с Линкольном или играя вместе с Октавией, бросая Фишу мяч.
Но, конечно же, ей не шло на пользу размышлять о том, что было невозможным.
Кларк повернулась к Октавии, застав её уткнувшейся носом в Фиша в конце сада. Она взглянула на Кларк и слегка напряглась.
Да, она по-прежнему была обозлена, но не так сильно, как раньше. Раньше её глаза темнели, и в ней бушевала буря ярости. По крайней мере, с этим было покончено.
— Октавия, — мягко поздоровалась Кларк.
— Кларк, — ответила Октавия, поглаживая Фиша и поднимаясь с корточек.
— Я надеялась застать тебя, — призналась Кларк, когда Октавия направилась к Линкольну, которого Эбби только что оставила одного, чтобы поговорить с Лексой. Кларк сделала мысленную пометку допросить Лексу об этом позже.
— Ты поймала меня, — ответила Октавия, садясь рядом с Линкольном и жестом приглашая Кларк занять пустое место.
— Привет, сестрёнка. — Линкольн наклонился и сжал руку Кларк, мгновенно заставив её почувствовать себя желанной и непринуждённой. (Не говоря уже о том, что это был её собственный дом.)
— Как дела? — неловко спросила Кларк.
Линкольн уже собирался ответить, когда заговорила Октавия, выглядевшая положительно разгорячённой.
— В самом деле? Как дела? Прекрати нести чушь, Кларк.
Кларк вздрогнула, но попыталась сдержать выражение своего лица. Если бы Лекса услышала, как Октавия или кто-нибудь другой на самом деле обращался к Кларк с такой откровенной злобой, Кларк боялась, что у них завязалась бы драка.
И как бы сильна ни была Октавия, Лекса уложила бы её за миллисекунды.
— Октавия, — мягко упрекнул Линкольн, и Октавия, казалось, расслабилась. Динамика их отношений не отличалась от Кларк и Лексы.
— Прости, — вздохнула Октавия, проводя рукой по волосам. — Это… тяжело. Понимаешь? — Она сделала глоток пива Линкольна. — Чёрт возьми, ты, наверное, ненавидишь себя больше, чем любого из нас.
Кларк кивнула, глубоко вздохнув. Конечно, Октавия была эмоционально нестабильна, но она имела на это право. Смерть Беллами повлияла на неё гораздо больше, чем на кого-либо другого.
— Послушай… — вздохнула Октавия. — Я… пытаюсь. Мне действительно жаль. Иногда по ночам я не… Я вообще не сплю. Я вижу его лицо. Не в… не в тот день. — Октавия слегка вздрогнула. — Тогда, как мы были детьми.
Кларк моргнула, сдерживая эмоции, и молча кивнула.
— Мне жаль, Октавия.
Октавии потребовалось мгновение, чтобы взять