нашему мнению, необходимо радовать, в нас неизбежно проявляется множество личностей. В наших умах царит хаос, когда мы живем ради других и в зависимости от них.

Вот таким образом я прожила первые тридцать шесть лет своей жизни. Я ясно помню, как рыдала на кухне из-за того, что не смогла решить, что приготовить на ужин после того, как разошлась со своим первым мужем. Я провела двенадцать лет, готовя все, чего хотел он, и самым печальным было то, что мне не приходило в голову, что могло быть как-то иначе. Так было не потому, что он был жестоким и требовал, чтобы я готовила его любимые блюда; просто вся моя жизнь вращалась вокруг него во всех отношениях. Я помню, как ощущала себя точно на раскаленной сковороде каждый раз, когда он спрашивал моего мнения по поводу книги, которую мы оба прочли, о фильме, который недавно посмотрели, о философской мысли, которую он дотошно мне объяснил, или даже просто о погоде. Я нервно перебирала мысли, пытаясь угадать, какое мнение он мог иметь о данной теме, чтобы мой ответ совпадал или хотя бы дополнял его идеи. Я боялась его скучающего взгляда каждый раз, когда давала явно бессвязный ответ.

На самом ли деле он смотрел на меня подобным образом? Вероятно, нет. Требовал ли он, чтобы я оказывала ему подобное почтение? Конечно, нет. Просто я научилась поступать в отношениях подобным образом, чтобы не быть отвергнутой. Но в конце концов мое стремление угождать не смогло сохранить наши отношения. И это также не приносило мне счастья.

Отношения с Биллом не были первыми, которые я пыталась контролировать, стараясь сделать себя необходимой. Я вела себя так же в отношениях с моим первым парнем в старшей школе. Я была виновата каждый раз, когда его настроение портилось. Возможно, мне следовало быть более интересной. Каждый раз, когда я ждала его звонка, а он не звонил, я была уверена, что разрыв неизбежен. Если он не приглашал меня на особое свидание в конце недели, я знала, что он ждет, когда появится кто-то лучше, кого он сможет пригласить. Вся моя жизнь вертелась вокруг его настроения и скромных знаков внимания с его стороны. Я, как зоркий ястреб, наблюдала за ним, чтобы оценить, насколько хорошо я справляюсь с ролью его девушки.

Мои ранние отношения иллюстрируют примеры стандартного поведения зависимого, привязанного, находящегося в патологической зависимости от своего партнера человека. Моя личность была продолжением личности того, кто являлся моим партнером. Если он отворачивался, я чувствовала себя невидимой. Если он хвалил меня или концентрировал на мне свое внимание, в обоих случаях я думала, что чего-то стою. Я постоянно боялась того, что мой партнер или друг, в конце концов отвернется от меня, если я не стану его или ее копией. Проявление своего собственного «Я» было невозможным. Мое внутреннее смятение и непреодолимая неуверенность в себе только становились сильнее.

Восприятие себя как полноценной личности, должно быть оценено по достоинству, но раньше я этого не понимала. Будучи ребенком, я не получила от своей семьи некой концепции, которая помогла бы мне развить позитивное представление о самой себе. Единственным способом получить ответную реакцию, которую я так желала, была постоянная доступность и заискивание. На финальном этапе моих отношений со Стивом и Биллом я осознала, что поведение, которое я пыталась освоить, не могло спасти от того, что люди отворачивались от меня. Но у меня в запасе не было других правил поведения, к которым я могла бы прибегнуть. Я даже не осознавала, что мое поведение могло быть иным.

Моя вера в проявление любви со стороны других важных людей в моей жизни была абсолютной долгие годы. Я не могла до конца оценить силу моей зависимости от одобрения других людей до тех пор, пока некоторое время не пробыла в трезвом состоянии в сообществе «Анонимных Алкоголиков» («АА»). Дело было не в том, что я не видела, как сильно стремилась быть замеченной и нравиться людям, я просто никогда прежде не признавала, как переживала из-за того, что не получаю должного внимания.

Но, когда я допустила мысль о том, что «АА» изменит все стереотипы поведения, ощущения и предположения, которые преследовали меня долгие годы и питали мою неуверенность в себе, к концу первого года процесса исцеления я была близка к самоубийству, как никогда прежде за всю свою жизнь. Много лет я рассматривала самоубийство как идеальный выход, однако я никогда не планировала его так детально, как делала это после двенадцати месяцев, проведенных в трезвом состоянии. На моем кухонном столе стопкой лежали полотенца, которыми я собиралась заткнуть окна в своей квартире. Все, что мне нужно было сделать, это поместить их в щели между окном и подоконником и включить газ на плите. Я чувствовала оцепенение и одновременно облегчение при мысли, что боль вскоре пройдет.

Затем раздался быстрый и настойчивый стук в дверь.

Я никого не ждала и поэтому решила не отзываться. Но чей-то голос стал звать меня по имени. Он звучал довольно нетерпеливо, поэтому я в конце концов открыла дверь. Моя посетительница, женщина, которую я с трудом могла вспомнить, настаивала на том, чтобы мы назначили встречу для обсуждения финансового плана. Она проскользнула мимо меня и прошла в кухню.

После некоторых вопросов с ее стороны я рассказала ей о моем непреодолимом страхе и депрессии, но только не упомянула о запланированном самоубийстве. Она сказала, что все понимает, так как сама прошла через подобное, дала название этому страху и заявила, что я нахожусь на пороге великого духовного прозрения. Она сказала, что мои переживания были просто точкой на континууме духовного роста и что личности, которые ищут более глубокого и лучшего понимания смысла жизни, как это делала я, проходили эту фазу.

Что-то внутри меня говорило, что она права. Я чувствовала перемены, происходящие во всем моем теле, пока она говорила. На меня снизошел покой. Я не чувствовала спокойствия в течение многих недель. У меня было неяркое, но глубокое осознание того, что мне не нужно было обсуждать с ней финансы. Но я ощущала необходимость поговорить с кем-нибудь о моих непосильных страхах. Через несколько минут, после того как она столь загадочного возникла в моей квартире, я более не чувствовала желания покончить с собой. Она ушла так же внезапно, как появилась, но, без сомнения, ее послал сам Господь.

ВСЕ ЕЩЕ ЗАВИСИМА ОТ ОДОБРЕНИЯ

Кто-то может подумать, что после двух часов содержательной беседы со «специалистом по финансовому планированию» я больше никогда не чувствовала страха. Да, непреодолимый беспричинный страх прошел, но я все еще искала реальные доказательства одобрения