* * *

   "Кто заманил тебя? Как

  заставляют тебя идти

  по пути, знакомому только тем,

  кто уже ушёл,

  оставив предков

  и сыновей,

  и обычную жизнь?

  Всё дело в том,

  что тебя никогда не потянет назад..."

  (Лесли Силко)

  1975 год, штат Южная Дакота, резервация Пайн-Ридж

  * * *

  - Вам надо съехать от Кларков, мисс.

  Я онемела.

  Люк Стоун задержался у выхода из класса, прислонившись спиной к косяку и глядя на меня своими прищуренными тёмными глазами. Нога за ногу, руки в карманах, взгляд исподлобья - точно как у парней, волчьими стаями бесцельно шатающихся по округе, "чи-бунов".

  - Люк... почему?

  Он чуть повёл плечом, губы дёрнулись в усмешке.

  - Потому. Мокасиновый телеграф. Люди болтают, нет ли у вас шашней с Кларком. Мне-то похрен, но он же козёл.

  - Люк... - я могла только невнятно мычать.

  - Да знаю, знаю. Хреновина это. Вы тут ни с кем не спите, вся из себя такая... виньян тапика.

  "Достойная женщина", - машинально перевела я и вспыхнула до корней волос под его недетским, насмешливым, оценивающим взглядом. Дура, дура! Помилуй Бог, ему ведь всего четырнадцать! А я - его учительница.

  Откашлявшись, я как могла строго и холодно осведомилась:

  - Нет, почему ты озаботился моей репутацией именно сейчас?

  Я провела здесь почти полгода. Пять месяцев, восемнадцать дней.

  Взгляд Люка снова изменился. Теперь он смотрел на меня, как старик-отец на несмышленую дочку, - снисходительно и с усталой жалостью. Вместо ответа он пожал плечами, и я тотчас поняла, что он хотел этим сказать - раньше ему было "похрен", какая у меня репутация.

  Капля камень точит. Все мои усилия доказать этим детям, которых я учу, что я им не враг, наконец возымели действие. И какое! Люк Стоун начал меня опекать!

  - Я понимаю... - прошептала я, сглотнув. - Я съеду, Люк.

  Он кивнул и, шагнув за порог, бросил через плечо:

  - Не берите в голову, мисс. Уоштело!

  "Уоштело - хорошо".

  Я прижала ладони тыльной стороной к горящим щекам и села, опустошённая. Пять месяцев, восемнадцать дней их пренебрежения, косых взглядов, односложных ответов. И вот нате вам.

  Я шмыгнула носом. Хорошо хоть глаза были с утра накрашены, это как-то... стимулировало. Ещё ни разу я не позволяла себе разреветься на людях. Только в своей комнате, то бишь в комнате у Кларков - мокрым носом в накрахмаленную наволочку.

  Вообще-то я не плакса. Вернее, раньше не была. Но здесь...

  Я б никогда не оказалась здесь, если бы не моя соседка по университетскому кампусу, Дайана Донелли. Вернее, если бы не её привычка всюду таскать меня за собой. Я знала, что нужна ей просто как фон, незатейливый, серенький такой фончик для её персоны, но, как бы там ни было, многие учебные задания мы делали вместе. Редактор студенческой газеты, где мы стажировались, требовал ярких, нестандартных репортажей, и Дайана затащила меня на очень прикольную, как она выразилась, пресс-конференцию, организованную студенческим советом в университетском зале для собраний.

  - Будет выступать настоящий индейский вождь, крутой до чёртиков, - взахлёб объясняла она, обшаривая сумочку в поисках диктофона. - Мы зафигачим такой материальчик, что зануда Гаррисон копыта отбросит!

  Копыта, однако, чуть не отбросила сама Дайана.

  Вождя звали Рональд Бирс. Росту в нем было побольше шести футов, и, когда он, в замшевой, расшитой какими-то узорами одежде, с заплетенными в косы черными волосами, кое-где выбеленными сединой, появился в зале, сразу наступила тишина. Все перестали галдеть и вертеться, а Дайана вцепилась мне в запястье наманикюренными ногтями.

  Бирс стоял, неспешно оглядывая нас, а когда заговорил, голос его оказался глубоким и низким. Я слушала, и сердце у меня замирало. Потому что всё, что он говорил, было невозможным.

  Немыслимым!

  Теперь-то, прожив в резервации почти полгода, я убедилась, увидев своими глазами, что каждое его слово было правдой.

  Страшной правдой.

  * * *

  "Я говорю: преступление - когда наших детей заставляют учиться в федеральных школах-интернатах, на девять месяцев в году отрывая их от родного дома. Когда полиция бросает в тюрьму пьяных индейцев, но отнюдь не тех, кто продал им спиртное. Когда белые торговцы властвуют в наших поселениях. Когда вождь племени на федеральные деньги нанимает банду головорезов, чтобы убивать неугодных. Когда правительство отбирает нашу землю. Они предлагают нам выбор - тюрьма или смерть, и плюют на наши требования. Вот - преступление!"

  (Рассел Минс, лидер Движения американских индейцев)

  * * *

  Когда пресс-конференция закончилась, а Дайана, оправившись от произведенного на неё "настоящим вождём" впечатления, куда-то упорхнула, я отправилась вслед за Бирсом.

  Я дошла за ним по пятам до самой его машины, потрепанного серого "лендровера", не решаясь заговорить, хотя то и дело разевала рот, как рыба на суше. В конце концов, я обнаружила, что