Джонс отвечает, что не позволит заткнуть себе рот. В отместку разлетается слух, что Джонс выступил со лживыми заявлениями. В газете «Нью-Йорк Таймс» выходит статья Дюранти, где он обвиняет Джонса в клевете. Оклеветанный подавленный Гарет покидает Лондон, едет к отцу в Уэльс, где друг детства берет его на работу в местную газету с условием, что он будет писать только о культуре. Джонс соглашается. А в новостях по радио сообщают, что Америка признала СССР и в этом огромная заслуга журналиста Уолтера Дюранти. В кадре – банкет в Кремле, а за кадром – звучат строки Оруэлла.
...Оруэлл, сидящий спиной к камере, стучит на машинке. Годы спустя, постаревший, разочарованный в идеалах сталинского будущего, он пишет недобрую сказку о бедных животных, хозяин которых, фермер по фамилии Джонс, утомил их своим отношением, и свиньи решили свергнуть его и взять власть в свои руки. Хотели установить равенство двуногих и четырехногих, но власть захватил один старый хряк и установил террор нового типа - хуже прежнего. И старый конь переводил подслеповатые глаза со свиней на человека, но угадать, кто из них кто, было невозможно...
Неожиданно в Уэльс приезжает владелец газет и журналов Херст. Джонс прорывается к нему в поместье, просит уделить минуту. Говорит, что он был в СССР, что его друг Пол убит в Москве, а он сам оклеветан из-за того, что они хотели рассказать про голод в Украине.
- Пол работал на меня, - неожиданно отвечает Херст. - Я дам тебе опубликоваться, но твое слово пойдет против Пулитцера и Дюранти.
Оказывается, Уолтер Дюранти в это время получил высшую награду для журналиста – Пулитцеровскую премию – за свои материалы об СССР. Джонс пишет, статья выходит, поднимается шум в прессе. Приходит даже письмо от девушки Ады, которая пишет, что Пол гордился бы своим другом. Так Джонс становится первым западным репортером, кто написал о Голодоморе, но британские власти предпочли не заметить его страшный материал. Фильм обрывается на том, что туманным утром мистер Джонс покидает Уэльс.
А дальше – титрами на черном фоне строки, что Гарет Джонс был похищен бандитами и убит в Монголии в 1935 году за день до своего тридцатилетия. Его проводник был связан с советской секретной разведкой. А американский журналист Уолтер Дюранти умер во Флориде в 1957 году в возрасте 73 лет. Его Пулитцеровскую премию никогда не аннулировали.
Последний аккорд: «Памяти миллионов жертв голодомора».
Пустота и беспомощность остаются после просмотра.
Как и должно быть, когда заглядываешь в бездну.
«Мистер Джонс» - удивительное по своей дерзости и отваге авторское произведение, рассчитанное на образованного зрителя. Я не знаю ни одной страны, которая могла бы с гордостью показать эту ленту на своих экранах. Потому что все, представленные в фильме персонажи, - именитые и безымянные - приближенные к власти Англии, СССР, Америки, и ее журналисты представлены мерзавцами. Такими же продажными тогда, как и сегодня. Точно передано, как одинаково они все считают себя умными и оправдывают собственное преступное поведение высокими идеями. Американец на службе у Сталина, англичане на службе экономических интересов Англии, Оруэлл со своими социалистическими идеалами. Резко контрастирует рядом с ними фигура Гарета Джонса.
Авторы позволяют каждому герою отстаивать свою позицию, стараясь показать широкий разброс идей. Оставляя зрителю выбрать, какой герой ему ближе. Можно жить хорошо, продавшись, охранять жену и ребенка, лгать, печататься в ведущей газете, получать престижные премии, как Дюранти. А можно защищать интересы маленького человека и погибнуть. «У каждого своя правда», - говорят одни. «Правда всегда одна», - возражает одинокий герой ленты мистер Джонс. Об этой дилемме фильм. И трудно выбрать, что лучше - продать душу дьяволу и спасти своего сына, или бросить сына и уехать строить светлое будущее для этого дьявола.
Агнешка Холланд возвращает зрителя в тридцатые годы, когда восторжествовали большие идеи - идеи коммунизма в одном месте, идеи фашизма в другом, и поначалу их можно было отличить. Только Джонс видел одну – общую - идею превосходства в высокомерных усмешках англичан, американцев и русских. И встревоженно говорил им о немцах. Потому что те уже молча изучали карту Европы и шили сапоги, которыми раздавили эти улыбки, исходя из своей высокой идеи. Мистер Джонс пытался это предотвратить. Авторы проходят с ним его дорогой и показывают главное: заглядывая в бездну, помни, что она тоже смотрит на тебя. Едешь к людоедам – будь готов разделить с ними трапезу.
Пунктирность повествования делает авторам честь. Они могли, но не стали заполнять пустоты между разрозненными эпизодами вымыслом. Не стали вмешиваться в мифологию тридцатых годов, а выбрали передать ее знаками. То, что зрителю будет трудно – не страшно. Создателям и героям тоже было нелегко. Имеющий глаза зритель способен собрать пазл из разрозненных эпизодов. Так же, как смогли авторы сложить рассказ о жизни молодого журналиста из горы рассыпанных на полу типографии свинцовых букв, которыми набирали газетную полосу в тридцатые годы. Каждая буква по весу была равна пуле. И что не удалось напечатать буквами, впечатано в историю пулями.
В интервью журналу «Variety» Холланд сказала: «Это история о молодом британском журналисте, который пытается рассказать миру, что происходит, об ужасной правде, которая ему открылась, но мир ничего не хочет слышать об этом, а некоторые, как, например, Уолтер Дюранти, отрицают эту реальность, прекрасно зная, что это правда. Мы хотели описать механизм того, как Джонс последовательно проходит все круги ада, сопоставляя жестокую реальность с его идеализмом, молодостью и смелостью, но все же предельно просто и прямо. Мы знали, когда снимали фильм, что рассказываем важную вечную историю. Но только по окончании работы я осознала, насколько актуальна сегодня эта давняя история о фальшивых новостях, альтернативной реальности, продажности прессы, трусости правительств и равнодушии людей. Столкновение мужества и решимости Джонса с циничным оппортунизмом и трусостью Дюранти по-прежнему остается в силе. Сегодня в кругу конформистов и эгоистов нам не хватает таких людей, как Орвелл и Джонс. Вот почему мы вернули их к жизни».
Она знакомит зрителя с человеком, который принадлежал к поколению ее отца, а потому близок, знаком и понятен ей.