Глава 1
— Маруська, а тонометр-то сдох!
Я остановилась, так и не донеся ключ до кодового замка на двери. Ну разумеется, наивно было полагать, что я смогу прошмыгнуть мимо соседушек, обретавшихся на лавочке у подъезда.
— Мне вам за батарейками сбегать, Василиса Никитична? — я обреченно обернулась, оставив надежду попасть домой в ближайшее время.
— Не надо, я уже старым померяла, — милостиво позволила мне остаться соседка. — Говорила ж тебе, что он стал неточно мерять, а ты не верила. Занижает! Я ж чувствую, что смерть моя уже близка!
— Если бы, — пробормотала я едва слышно и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — Так на проверку сдали бы, Никитична, пусть отладят…
— Этим упырям?! — возмутилась бабулька, перекрестившись. Правда, левой рукой и неправильно, как-то зигзагом, но ее это более чем устраивало. — Еще хуже сделают. Попомни мои слова, деточка, нам, пенсионерам, специально все портят, чтобы откинулись быстрее! — она потрясла узловатым пальцем, неизвестно кому грозя.
— Ну а я? Тоже вредительница? — усмехнулась я, поправив тяжелую сумку на плече.
— Ты? Нет. Зайдешь вечером швы Антошке снять? — без особого перехода спросила она.
— Зайду, — я невольно скривилась.
Снимать очередные швы ее сыну, буйному алкоголику со стажем, мне совершенно не хотелось. И даже клятва Гиппократа не заставила бы, если бы не мои розы, которые нужно было кому-то оставлять, когда я уезжала на выходные. Капризные нежные создания, терроризирующие меня примерно с шести утра, когда нужно было их опрыскивать первый раз за сутки, признавали исключительно руки ворчливой соседки, вынуждая меня улыбаться сквозь стиснутые зубы. Впрочем, я подумывала просто выбросить эти проклятые мини-розы в окно. И плевать, что у каждой есть свое имя и своя история, что каждую я спасла и выходила из того жуткого полуживого состояния, до которого их доводили в супермаркетах.
— Вот и славно. Хорошая ты девочка, Маруська, — завела привычную песню соседка. — Жалко тебя.
Вот это уже что-то новенькое! Я аж ключи уронила, чудом успев подхватить их раньше, чем они провалились бы под решетку у железной двери подъезда.
— А что со мной не так?
— Дык соседи заселяются, — она кивнула на фургон, сиротливо спрятавшийся в тени раскидистой сирени. — И месяца квартира не попустовала после этого старого вампира!
Я хмыкнула. Да, мой покойный сосед из квартиры справа несколько походил на нечисть, но не более самой Василисы Никитичны. Вот уж от кого хотелось порог солью посыпать. Впрочем, я и сама относительно недавно переехала в заброшенную однушку, оставленную мне внезапно образовавшимся дядей, не имевшим собственных наследников. Я его и не видела раньше ни разу за свою жизнь, но отец подтвердил, что таки да, он мне родственник. Был.
— И что? — не впечатлилась я. — Одними соседями больше, одними меньше…
— Да ты на них погляди! — возмутилась бабка.
— Не вижу, — вынуждена была признаться я.
— Вот и я не вижу! То-то и оно! Рабочие вещи носят, а самих их не видно!
— О, вон шкаф из машины выгружают, — присмотрелась я. — Наверное, они внутри.
И пока соседка рассматривала действительно вместительный шкаф, в котором с успехом могли скрыться новые соседи, я шмыгнула в подъезд и побежала наверх, подхихикивая. И вправду, пусть бы хоть в шкафу сидели, лишь бы не шумные. А то начнут еще ремонт… А мне и самой не помешало бы, между прочим, хоть проводку поменять. Но смешно даже думать об этом, учитывая мою врачебную зарплату, тем более что я молодой специалист без стажа.
Мрачная квартира встретила меня сквозняком, захлопнувшим тяжелую входную дверь прямо по моей пятой точке.
— Ну здравствуй, — буркнула я, потирая копчик через джинсы. — Я тоже соскучилась.
Я бросила сумку на низкую банкетку, но она, разумеется, тут же упала и вывернула свое содержимое на пол. Я споткнулась о только что снятые босоножки, чертыхнулась и устало прислонилась к двери ванной, находившейся практически напротив входа в неимоверно узком, зато длинном коридорчике из разряда «больше двух не собираться». Сползла по ней спиной, села на пол, тяжело вздохнула и начала собирать рассыпавшиеся вещи. Пару скальпелей в герметичной упаковке, бинт, охапку катетеров, систему и бутыль физраствора для капельницы, шприцы, лекарства и стетоскоп. Впрочем, все это к моей специальности никак не относилось. Скорее уж хобби, ведь работала я вообще рентгенологом. А хобби мое называлось «тыжврач» у доставучих соседей. И отказывать было не то, чтобы неловко, но как не помочь, если это действительно нужно, а я могу?
— Марусь! Ты дома? — забарабанил в мою дверь сосед снизу.
— Да, заходите! — крикнула я, даже не пытаясь подняться, поэтому добродушный дядя Ваня застал меня сидящей практически под дверью с охапкой медицинских изделий, прижатой к груди.
— Ты что, упала? — сосед в неизменной и, кажется, вообще приросшей к нему намертво тельняшке живо вздернул меня на ноги, схватив подмышки, и даже отряхнул. Правда, почему-то, плечи. — Футбол смотрела?
— Только с работы пришла, — я оглянулась на видневшийся в единственной комнате телевизор. — А кто играл-то?
— Эх, — он вздохнул и махнул рукой, раздосадованный. — Пробки выбило, теперь не знаю, забили или нет на последней минуте…
— Я тем более не видела, даже на первой, — я пожала плечами и пошла в комнату, сгрузила свой скарб на диван.
— Одни расстройства, — буркнул он и вышел, прикрыв за собой дверь. Но практически тут же снова открыл ее, — А кто въезжает рядом?
— Не знаю, они в шкафу от Никитичны прячутся, так что не видела, — усмехнулась я.
— Как я их понимаю, — донеслось из коридора, и дверь снова закрылась.
А я села на краешек опасно заскрипевшего дивана и тяжело вздохнула. Обвела взглядом свою негаданную-нежданную однушку на окраине города, обретенную мною по наследству два месяца назад, но такое чувство, что я всю сознательную жизнь тут провела. Соседи взяли меня в оборот так быстро, что я даже пикнуть не успела, тут же негласно приняв меня в свою большую пятиэтажную и многоквартирную семью. И только сама квартира отчаянно меня не принимала. У меня тут все из рук валилось, мигом кисло ультрапастеризованное молоко, сохли мои драгоценные розы, ломалось все, что только могло сломаться, а на плите бежало все, что было способно к бегству. И даже то, что по рецепту и консистенции было не способно…
Резко открывшаяся дверка антресоли заставила меня вздрогнуть, но уже не подскочить, как в первое время.
— За что ж ты меня так ненавидишь? — спросила я в пустоту, и не рассчитывая на ответ.
С банкетки