программе. Однако сон не шёл ко мне. Вдобавок я почувствовал сильный озноб. Чёрт побери! Моя последняя ночь будет некомфортной. Я надел свитер, на голову натянул шапчонку. Скрипка за стеной завыла особенно жалобно и надсадно. Да когда же Вера Павловна поймёт, что из её мальчика музыканта не выйдет? Записала бы в хоккейную секцию, что ли. Ей-то легче; дала задание малышу, а сама танцует у шеста, вызывая восторги ошалевших мужиков.

  О, боже! К одной скрипке прибавилась вторая. И повела свою партию ещё более надрывно... хотя нет, это, кажется не скрипка, а бродячая кошка откликнулась на игру Стасика. У меня стало стрелять в голове, будто там расположился взвод автоматчиков. Нашёл в аптечке снотворные пилюли, оставшиеся от тётушки, и проглотил пару штук.

  Стреляющая боль превратилась в тупую, постоянную. Хлопнула дверь подъезда; спустя пять минут послышались перестук женских каблуков на лестничной площадке. Кажется, Вера Павловна вернулась. Сейчас похвалит сынишку, и оба угомонятся, лягут спать. А что же мне? Ждать утра, идти за сигаретами, потом на балкон с последним перекуром. Долго, нудно. И потом... я что, тоже закричу, как тот мужик? Нет, стрёмно, негуманно. Эдак потревожу сон ещё не выспавшихся соседей. Есть другой способ, незамедлительный! Я высыпал в ладонь таблетки, оставшиеся от тётушки, проглотил их, запив водопроводной водой. Теперь я буду спать долго, спокойно, может быть, вечно...

  Но что это? Балконная дверь отворилась, и в комнату проникли двое. Я удивился, как они попали на мой этаж. Может, спецназ? Но летательных ранцев я за их спинами не разглядел.

  - Кто вы такие? - вскричал я.

  - Мы проводники, - ответили они. - Чтобы люди не отчаивались, мы время от времени препровождаем их в прекрасное далёко. Вы получаете позитивные сведения и живёте дальше.

  - Разве такое путешествие возможно? - спросил я.

  - Убедитесь сами. Подымайтесь.

  Терять мне нечего. Я согласился, и мы вышли из комнаты опять же через балконную дверь. Они подхватили меня под руки, и мы легко полетели. Вот уже и мой осквернённый грехами город далеко внизу. Поднимались всё выше.

  - А как мне дышать? - поостерёгся я. - Скоро закончится атмосфера.

  - Не думай об этом, и такой проблемы у тебя не возникнет, - разъяснил мне проводник справа.

  Мы поднялись выше облаков, и меня ослепили ненавистные звёзды. Долго летим. Мне стало скучно, и я закапризничал.

  - Сколько ещё?

  - Да уже скоро, - успокоил проводник слева. - Сейчас разгонимся до световой скорости, проткнём пространство и вынырнем где надо.

  Мы совершили посадку на пустыре. Бледно-голубое небо над головой, украшенное жёлтым солнцем, - всё показалось знакомым, очень похожим на нашу Землю. Здесь стояло лето, и я подумал: да уж не вечное ли. Головная боль отступила. Проводники попрощались со мной. Когда я глупо спросил, на кого они меня бросают, они, уже по-приятельски, ответили: "Ты у нас не один".

  За пустырём начинался незнакомый город. Я вступил на широкий проспект; по обеим сторонам - высотные дома, большей частью из стекла или, может, хрусталя, зелёные насаждения, клумбы с цветами. Людей много. Ходят в лёгких, светлых одеждах, я не заметил среди них хмурых. Какая-то птичка села на плечо, совершенно не боясь. Я шёл и удивлялся, видя других людей с птичками и бабочками на плечах. Наверно, здешние люди никому не причиняют зла.

  С одного из дерев соскочила пушистая белка, бесстрашно встала на моём пути. "Кыш!" - прошипел я, и она недоуменно глянула на меня. Наверно, не привыкла к такому обращению. Встречная девушка, симпатяга, светлые волосы выбивались из-под легкомысленной шапчонки. Она пересеклась со мной взглядом и улыбнулась. Показалась смутно знакомой, и я приостановился.

  - Вы кому улыбнулись?

  - Вам.

  - Почему?

  - Мне не трудно, - ответила она.

  Наверно, попроси я её лечь под меня, и она согласилась бы. Совершенно бесплатно: ей не трудно. Но я остерёгся обращаться с такой просьбой и прошёл мимо. Вот, ей-богу, она сопроводила меня взглядом, в котором было сожаление. Но я ещё не вполне понимал, где очутился. Вспомнил про Веру Павловну, соседку. Пожалуй, эта девушка выглядела, как она, когда была помоложе. Может, я перенёсся в один из её снов? На нашей многострадальной планете рай ведь так и не наступил. Да и не наступит вовсе. По крайней мере, клерикалы прямо на это указывают. Понятно. Если рай на Земле можно устроить, то зачем он нужен на небесах? Все религии смыло бы разом.

  И вот, поди ж ты, рай создан в этом городе на чужой планете, впрочем, подозрительно смахивающей на нашу старушку. Так же дышалось, такое же тяготение, и похожее солнце склонялось к горизонту. Надо полагать, и тут день сменяется ночью. Необходимо было поискать место для ночлега. Я обратился к очередному улыбчивому прохожему и спросил, где можно остановиться.

  Он показал рукой в сторону здания из белого серебристого материала и сверкающего стекла. Нет, кажется, вовсе не стекло, а хрусталь. Вот это да! Неужели возможно простому смертному, каким я себя считал, поселиться в хрустальном дворце?

  Вероятно, это была гостиница. Я вошёл в вестибюль и не встретил ни охранника, ни дежурной. Загорелся экран, появилось изображение симпатичной девушки, и раздался её мелодичный голос: "Добро пожаловать!"

  Никто не спрашивал документов, не делал никаких записей. Теперь я точно уверовал, что попал в светлое будущее, в солнечный город, в страну Утопию или как там она называется. И её устройство вовсе не божественное, а рукотворное. Конечно, недоумевал: как здешним людям это удалось? Исходя из опыта прежней жизни, убедился, что свершению грандиозных планов, которые возникали у хомо сапиенсов, мешали... сами люди. "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда", - так заключил один простодушный человек из нашего времени. И вот здесь я окунулся в океан простодушия. Непосредственности обитателей можно поражаться. Ни амбиций, ни хитрости - простота. Поэтому им не трудно быть добрыми. Я не прав? Пусть буду не прав.

  Трезво - а как иначе? - оценив ситуацию, я подумал, что это всего лишь сон... золотой сон. Но всё-таки окружающее воспринималось, как действительность. Признаться, я запутался. Где являет себя