Сюрприз в рыжем портфеле

ПИСАТЕЛЬ-ГРАЖДАНИН

Борис Егоров принадлежал к тому поколению советских писателей, которые шагнули в огонь Отечественной войны с немецким фашизмом прямо со школьной парты — юношами, почти мальчиками. Он окончил артиллерийскую спецшколу, потом военное училище, получил младшее офицерское звание и умчался на фронт. Именно умчался, потому что воинские эшелоны с подкреплением шли тогда на фронт по «зеленой улице» с повышенной скоростью движения. Он был нравственно готов к войне со всеми ее бедами, утратами и подвигами и оказался отличным артиллеристом, сначала комвзвода, потом командиром дивизионной разведки, а затем командовал батареей.

В бою за одну важную в тактическом отношении высоту в Карпатах, когда эсэсовский батальон неудержимо, казалось бы, атаковал ее в лоб, лейтенант Борис Андрианович Егоров по чудом уцелевшему телефонному проводу позвонил в штаб дивизиона и вызвал «огонь на себя». Это было единственным надежным приемом обороны.

Лейтенант Егоров — тоже чудом! — уцелел в том бою, получил за отвагу и находчивость боевой орден Красного Знамени, а его батарея, возродившись как сказочная птица Феникс из огня, продолжала вместо с армией двигаться дальше — освобождая от фашизма Венгрию, Польшу, Чехословакию. Уже на исходе войны в 1945 году Егоров был тяжело ранен и после полугодовых госпитальных мук и операционных испытаний выписался, сохранив — опять-таки чудом! — раненую ногу, но с документами инвалида Отечественной войны в нагрудном кармане старенького офицерского кителя.

Мало кто знал об этом документе. Сам Борис Андрианович никогда им не щеголял и не пользовался как отмычкой даже в тех случаях, когда к этому его призывала жизненная необходимость.

Он заочно окончил филологический факультет МГУ, одновременно работая в газете. Его газетной колыбелью стала многотиражка знаменитого московского автозавода имени Лихачева. Именно здесь Борис Егоров прикоснулся к сатире. Сам он вспоминал об этом впоследствии так:

— Редактор газеты поручил мне и Яну Полищуку, тоже пришедшему с фронта, через день сдавать сатирическую страницу и прибавил при этом: «Не справитесь — уволю: у вас еще не кончился испытательный срок».

Привыкший на фронте безоговорочно и безукоризненно выполнять приказы, Борис Егоров справился и с этим нелегким заданием редактора. Вскоре в соавторстве с тем же Я. Полищуком и Б. Приваловым он, как тогда любили говорить, «выдал на-гора» известный роман-фельетон «Не проходите мимо».

Роман был задорно «кусачим», злободневно острым, но в художественном отношении теснее примыкал к газетно-фельетонной публицистике, чем к художественной литературе в жанре сатиры. Писательским мастерством сатирика Борис Егоров овладел позже, когда после редакционной работы в журналах «Молодой колхозник» и «Смена» в 1958 году он стал заместителем главного редактора и членом редколлегии «Крокодила» — этого старейшего советского журнала политической сатиры.

В повестях «Сюрприз в рыжем портфеле», «Пирамида Хеопса» и «Письма Сынулина» Борис Егоров метко и художественно зримо живописует быт и нравы таких носителей общественных пороков, как бюрократы с бумажными душами, перестраховщики, умелые очковтиратели — бездельники, лихоимцы, — накопители и пенкосниматели. Разоблачая и высмеивая их, Борис Егоров неназойливо показывает обреченность всех их попыток приспособиться и выжить. Нет, господа хорошие, говорит между строк советский сатирик Борис Егоров, ничего у вас путного не получится, несмотря на все ваши ухищрения и уловки. Не в то время вы действуете и не в тех социальных условиях проживаете. Ваш конечный итог — плачевен!

Он написал и много сатирических рассказов, сдобренных хорошим доходчивым юмором, — они выходили отдельными книгами год за годом. Понравились советскому читателю и его критические сатирического плана заметки, которые он публиковал в журнале «Октябрь» под заголовком: «Как это делается».

Садясь писать предисловие к этой его книге, я прочитал заметки Б. Егорова, опубликованные в «Октябре» в 1973 голу уже после его внезапной смерти от сердечного тромба (он немного не дожил до своего 50-летия), и лишний раз убедился, как точно, со снайперским артиллерийским прицелом они написаны. И как они дальнобойны!

«У калитки нас встретил сам хозяин дома — седоватый кряжистый человек со светлым взглядом. Он был в телогрейке и в джинсах, а в руках держал толстую суковатую палку.

Во время беседы мы узнали, что палки он коллекционирует с молодых лет — когда был еще литературным критиком».

Так Б. Егоров рисует сатирический портрет халтурщика, написавшего убогий романчик «Сидорова коза» и потом доившего свою «козу» с помощью договорного аппарата и в жанре киносценария, и в радиокомпозиции, и в оперетте, и даже в опере!

А вот пародийно-точное описание трудов другого литературного промысловика — автора современных «святочных» рассказов, в которых юмор живой жизни подменен спекулятивными соображениями, ничего общего не имеющими с подлинным писательским творчеством.

«Нам нужен новогодний рассказ. Ну, понимаете ли, такой, с теплым юмором, чтобы в нем было хорошее настроение, какой-нибудь сюрприз, шутка. Серьезного ничего не надо. Пусть это будет простой теплый рассказ, желательно связанный с Новым годом…

У писателей, конечно, есть рассказы. Но они, конечно, не отвечают конкретным заданным требованиям. И тогда в редакции вспоминают о мужчине, который некогда ходил по пляжу, бормоча: «Тихо падали снежинки, мороз крепчал».

И он знает, что о нем вспомнят! Тогда еще знал, в июле. И заготавливал свою продукцию впрок, для различных изданий».

Б. Егоров работал не только в жанре сатиры и юмора. В повестях «Продолжение следует» и «Повесть о теплом ветре» лирически мягко и душевно он рассказал о своих друзьях-товарищах по фронту. Эти повести тоже окрашены юмором, но, конечно, совсем иной тональности.

Что было главным, определяющим началом личности Бориса Егорова как писателя и человека-коммуниста?

Ответ один: высокое, требовательно-самокритическое чувство гражданственности. Никогда и нигде Борис Егоров не изменял этому чувству, им согрета каждая его строка, к какому бы жанру литературы она ни относилась.