хочется. Ведь просила не называть меня по фамилии. Просила! Не понимает.

— Вообще-то у меня экзамен по-французскому, — сухо ответила я.

— Прикольно. А у меня сопромат. Не заскочишь на минутку?

Институт, в котором училась Илонка, находился метрах в двадцати от моего — дорогу перейти. Когда-то его называли политехом, потом переименовали в университет, но суть от этого не поменялась. Я забегала туда пару раз — ужас — там даже стены арифметикой пропитаны. Не потому ли Илонка такая наглая?

— Милая, а почему бы тебе самой ко мне не зайти? Кто кому нужнее?

По ту сторону трубки послышалось сопение оставшегося без конфеты ребёнка. Когда-то эти звуки действовали на меня удручающе, я была готова сделать что угодно, лишь бы не слышать их. Потом привыкла.

— Аааа, — минуту спустя нашлась Илонка. И затараторила. — Слушай, Пузатикова, я же тебе зимой апельсины носила. Я не спрашивала, можно или нет. Я просто шла и несла. А ты!..

Ну всё, поехали. Сейчас вспомнит, как в детстве я у неё совочек отняла… Ведь дёрнул чёрт! И чего я в ту песочницу полезла? Будто других рядом не было. А пусть и не было — не беда, в мячик бы поиграла, или в куклы. А то и совочек так себе, и ведёрочко. Теперь расплачивайся. Ох, лучше бы я со Светкой Громовой куличики лепила.

— А как совочек ты у меня!..

— Ладно, ладно, успокойся, — пошла я на попятную. — Что там у тебя?

Илонка успокаивается так же быстро, как и заводится, и когда начинаешь ей уступать, голос у неё становится мурлыкающий.

— О, Пузатикова, видела бы ты его! Такой лапушка, никаких эмоций не хватит. Весь отполированный, блестящий. А пахнет!

— Ты о ком?

— Портмоне. У Сашки завтра день рожденья. Забыла? Я ему портмоне купила. У него старый, а этот новый, из змеюкиной кожи. Дорогой, правда, но могу я любимому мужчине хороший подарок купить? Вот, купила.

Действительно, у Илонкиного ухажёра завтра день рожденья. И не день рожденья даже, именины. Да и не ухажёр он, а так, крутит она ему мозги, на подхвате держит. А он старается, в рестораны водит. И меня заодно. Но чего-то не хочется. Нудный он, и приятели его нудные. Бабки на халяву рубят и красуются, пиры закатывают. Мажоры.

— А я здесь причём?

— Как причём? А посоветовать?

— Так ты его уже купила.

— И что? Всё равно посоветуешь. Жалко тебе?

— Не жалко. Если хочешь — посоветую. Но обратно ты этот кошелёк всё равно не понесёшь.

— Не понесу.

— Тогда чего советовать?

Илонка опять засопела, настраиваясь на очередное воспоминание, но я быстренько сказала:

— Иду, — и положила телефон в сумочку.

Серёжка по-прежнему стоял рядом, уткнувшись глазами в пол. Мог бы в коленки мои уткнуться что ли, или в блузку… Нет, не быть ему генералом. Если всю жизнь смотреть мимо, то ничего не увидишь — не тот кругозор. Подвернулся случай — пользуйся, а пол и в старости разглядывать можно.

— Вот что, дорогой, ты поздороваться приходил? — спросила я.

Он кивнул.

— Тогда привет и до свиданья. У меня экзамены.

Я помахала ему пальчиками и вышла на улицу. Жара. Отовсюду жара — от людей, от машин, от мыслей. Как я ненавижу эту жару! И пыль. Когда жара — всегда пыль. Въедливая. Волосы потом не промоешь. Это у Илонки стрижка под мальчика, ей всё равно, а у меня волосы густые, длинные, развеваются. У меня на них шампуни уходит больше, чем у Абрамовича бензина на яхту. И никакой прибыли, одни расходы.

Илонку я увидела сразу. Она стояла у входа в свой арифметический институт и болтала по мобильному. Меня она тоже увидела. Не хочу сказать, что быстрое моё появление вызвало у неё радость, но подобие улыбки на лице всё же образовалось. Она сделала жест ладошкой, мол, шевелись, и я шевельнулась — напрямую, через дорогу. Не трудно было, конечно, до перехода дойти, но это такой крюк, а тут…

А тут громко скрипнуло и ударило по ногам. Больно! Я взвизгнула, покатилась по дороге. Колени выбили искру из асфальта. Запахло землёй, мелькнул лист подорожника, одуванчик. Снизу нависли колёса. Мамочки, куда я? Из пальца медленно сочилась кровь, капля за каплей, и растворялась в небе, высоко, под солнцем… И стало тихо-тихо…

А потом кто-то рявкнул надо мной:

— Аже глупая девка! Дура!

Дура?

Глава 2

Я подняла голову. Перед моим носом нервно топтались две конские лапы, точнее, копыты. Или как там ещё? Ноги, в общем. Ни разу в жизни не видела я это хозяйство так близко. Однажды мне довелось лицезреть ментов на конях, но у тех ментов ноги были стройные и тонкие, а ноги, которые топтались предо мной, больше походили на два мохнатых бочонка с ошмётками сухого навоза на волосьях. Ндааа…

Ноги потоптались и повернулись ко мне боком, а голос сверху повторил сердито, будто я с первого раза не расслышала:

— Дура!

Не знаю как вам, а мне такое обращение не нравится. Оно меня расстраивает. Поэтому я встала, отряхнулась и сказала:

— ?

Ничего я не сказала, говорить разучилась. Все слова из памяти выключились. А звуки испарились. Остались одни эмоции, да и те вопросительные.

Я вздохнула поглубже, зажмурилась — может пройдёт? — не прошло, и начала оглядываться. Все предметы, которые окружали меня только что, пропали. Не было больше дороги, не было Илонки, института, машин. Ничего не было. Зато появились лес, травка, две параллельных тропинки, две лошади и два бородатых мужлана на лошадях. Один мужлан смотрел на меня сердито, видимо, он и обзывался, у второго лицо выглядело добрее. Немножечко.

По спине поползли мурашки. Признаться, смена картинок меня не порадовала. Я мало чего боюсь — слишком много страхов в этой жизни, чтобы тратить на них нервы — но здесь я испугалась по-настоящему. Я даже зубами клацнула, а ладони потяжелели и стали горячими. И внутри сжалось… Нет, нет, не правда. Прочь!..

Я снова вздохнула и попыталась трезво оценить ситуацию. Значит так: бояться рано, ибо всё, что я перед собой вижу — бред. Быть такого не может. Вернее, может, но лишь в двух случаях. Первый: я в коме. Второй: я тоже в коме… потому что быть такого не может! Правда… есть третий случай: телепортация. Но это из разряда фантастики. Я попала в фантастику? Реально. Но тоже бред.

Стоп. С такими рассуждениями я ни к чему не приду. Давай с начала: что могло случиться? Меня сбила машина. Это понятно. Алёнушка постеснялась дойти до перехода — и вот вам результат. Дальше. Машина сбила меня насмерть, и я на небесах. Снова бред. Я без сознания, лежу в больнице и мне это снится. Ближе к истине. Что ещё? Телепортация… Опять телепортация!

Можно предположить — но только предположить! — что я и вправду куда-то телепортировалась. В экстремальных ситуациях такое возможно, теоретически.