Практически… получается тоже возможно, иначе объяснить появление этих ослов на конях трудно. Господи, что же происходит?!

Мне захотелось завыть — в полный голос. Я ничего не понимала, но было ясно одно — что-то не так. Всё поменялось, даже воздух, из прежнего остались только я и мои шмотки. И сумочка пропала. А там косметичка, мобильник, кошелёк, салфетки!

Ладно, продолжим думать. Сейчас самый удобный для меня вариант — телепортация. В противном случае я труп. Или около того. Поэтому телепортация. Но куда я телепортировалась? По визуальным ощущениям я в лесу. Значит где-то рядом деревня, а эти охламоны на кобылах — местные менты. Интересная версия.

— Не зашиблась, девка? — спросил тот, что подобрее. — Пособить тебе?

Нет, это не менты. Во-первых, говорят не по-ментовски. Произношение у них какое-то хромающее, будто олбанского в суматохе нахватались. Во-вторых, форма неправильная. У наших ментов форма синяя, а у этих железная, в колечках. И мечи как в фильмах. Толкинисты? Хотя… Я недавно смотрела кино про Невского, там такая же форма была. Может они из киногруппы? Какой-нибудь фильм снимают? Места у нас для исторических событий подходящие: улочки старые, кремль, река, лес за рекою… Отсюда вторая версия: я недалеко от города, но тоже телепортировалась. Получается, я паранормальная.

Хорошо. Теперь: что я знаю о телепортации? Где-то я про это слышала. Или видела? Не важно. Телепортация — это прыжок. Куда? Прыжок в пространстве. Млин, в здравом уме не приснится. Ладно, забыли. Значит, прыжок в пространстве. Расстояние значения не имеет, место тоже… И чего я в «Том Клайм» не перепрыгнула? И недалеко, и распродажа там сегодня. Правильно сердитый подметил — дура.

— Полный бред, — сокрушённо прошептала я и принялась разглядывать бородатых.

Они меня тоже разглядывали, особенно сердитый. Воткнул глазищи мне в колени и не мигает. Не хочу сказать, что мужские взгляды меня беспокоят, привыкла я к их напору, но этот смотрел так, будто никогда в жизни коленей не видел. И ладно бы просто смотрел, а то норовил товарища в бок ткнуть, мол, глянь какие. И рот даже открыл. Я ненароком подумала: уж не маньяк ли?.. А действительно?

В голове опять завертелся хаос. Если и вправду маньяки, да ещё на конях… Куда бежать-то? Не убежишь! И в лесу не скроешься. Он хоть и лес, и деревья толстые, а всё равно догонят!

Но добрый меня успокоил. Он с первого взгляда мне почти понравился. Его причесать, одеколоном помазать — нормальный дядечка получится. Он улыбнулся и спросил:

— Ты, девка, отколь будешь? Уж прости, милая, но одёжа у тебя… — он замялся, подбирая слово, — непонятная у тебя одёжа… да и рваная.

Хм, может он и добрый, но насчёт одежды явно поторопился. Одежда у меня что надо: блузочка от Business Line, юбочка из последней коллекции Dolce & Gabbana, туфельки вообще чудо, один каблук пятнадцать сантиметров. А он — рваньё! Сам ты рваньё. Посмотрел бы на себя, чучело… Мне так и захотелось объяснить ему всё это, но что-то удержало, наверное, интуиция. Не стоит ругать медведя, если шкура ещё при нём. Да и выбраться отсюда не мешает, хотя бы до ближайшей деревни. Поэтому я поджала губки, распахнула глазки пошире и всхлипнула:

— Заблудилась…

Поверил. Оба поверили. Могу я жалость нагнать, когда необходимо. Сердитый оторвался от моих коленей и переключился на вырез блузки, а добрый сочувственно качнул головой.

— Ничё, девка… — Он прищурился, поскрёб бороду, размышляя о чём-то, потом повернулся к напарнику. — Господь всему голова, и здесь его воля явно видима. Возвращаемся, — и глянул на меня. — Подь сюды. Тут Нове град Нижний недалече, сопроводим тебя.

Другой разговор. Туда-то мне и надо, сопровождай. Я шагнула к нему и едва не упала. Ходить в туфлях по тропинке оказалось совершенно не ice, каблуки проваливаются. Как я до города дойду? Может разуться? Но добрый вдруг нагнулся, схватил меня под мышки и рывком закинул в седло перед собой. Сердечко ёкнуло и застучало: ух ты! В нос ударило немытым телом, деревья качнулись, сдвинулись. Перед глазами замаячили два конских уха, а между ними — широкая полоса вытоптанной земли. Дорога.

Я вздохнула: да, на коне лучше. Во всяком случае, о каблуках можно не беспокоиться. Вот только с запахом перебор, могли бы помыться, а то все мысли перебивает. Однако минут через пять я пообвыклась, принюхалась — деваться-то некуда — и начала поглядывать по сторонам.

Смотреть было не на что: сосны, подлесок, кусты. Здесь, наверное, грибы хорошо растут. И ягоды. Надо будет наведаться. Когда у нас грибной сезон открывается? Илонку спрошу. Она про лес знает, у неё бабушка в деревне живёт. Мы однажды ездили к ней в гости, ещё до университета. Купались, по землянику ходили, потом в каком-то коровнике под Рому Жукова выплясывали. Хорошо отдохнули, почти что экстрим. Пора бы нашим турагентам не только Красные моря туристами снабжать, но и о родине подумать. Нарисовать девчушку с конопушками, ёлочку, кинуть рекламный слоган: Глубинка родимая вечно любимая! — и проложить пару тропинок в лесные пределы. Думаю, народ потянется, хотя бы ради любопытства. Заодно поддержим рублём деревенского жителя, отобедаем под яблонькой: молоко, пироги, похлёбка — экологически чистая пища. Илонкина бабушка вкусные пирожки пекла, с малинкой, до сих пор забыть не могу.

В животе заурчало — покушать бы. Утром я только кофе пила, а сейчас время к двенадцати подходит. К двенадцати? Ну да, солнышко, вон, над соснами зависло… Время летит, наши уже заканчивать должны, а я тут с этими канителюсь… Нет, не успею, придётся в деканат идти, продлевать сессию. Млин, опять этот декан, и глазки его колючие. А может, успею?

Я покосилась на доброго:

— Слышь, всадник, долго ещё?

Тот выглядел сосредоточенным, будто езда верхом сложнейшее занятие, и казалось, разговаривать со мной настроен не был. Но нет, ответил:

— Потерпи, милая, скоро… Не долго.

И в самом деле, ещё через минуту сосны кончились, и дорога вывела нас на открытое пространство.

Хотите верьте, хотите нет, но раньше я в этом месте бывала. Последний раз, помню, слева от меня высились серые пятиэтажки бывшей областной номенклатуры, а справа протекала Волга. Впрочем, Волга и сейчас там текла, а вот слева было пусто. Абсолютно. Только где-то далеко, у горизонта, где по определению должен находится Гребешок, переливались в золотисто-жарком мареве русские избушки с картины Левитана… И набережная исчезла; вместо привычного асфальтобетона и зелёных насаждений — голый откос. И кремля нет… Есть насыпь, срубы. Люди копошатся, что-то строгают, пилят, рубят. Пара лошадок волочёт связку брёвен. Тётка с коромыслом, ребёнок. Дым костров, запах смолы,