побежала к берлоге. В Старой деревне пошла бы к Малышу домой, или он пришел к ней. Но сейчас шептаться при родителях и всех родственниках, невозможно. Ну, какие тайны можно обсудить, когда по тебе ползает мелкотня, а бабушка каждую минуту предлагает чай?

Для общения Малыш и Белочка вырыли себе тайную нору. У тропинки к ручью, где набирали воду, в одном месте росли кусты. Через них нужно перекатиться, в зимней одежде это не страшно, пять шагов в лес, и заваленный большой снежной глыбой — они ее облили водой, чтобы не развалилась — вход.

Малыш, уже поджидавший Белочку, отвалил заледенелый ком, и махнул рукой:

— Заходи.

Белочка хмыкнула, пролезла на коленях по тоннелю, выпрямилась, отряхнулась.

— Вот!

Малыш с тожественным лицом, как будто нашел горшок с золотом, показал Белочке это…

Она не поняла, что он ей показал. Это было нечто, овальной формы, похожее на ложки с обрезанными черенками. Или на теннисные ракетки с отломанными рукоятками, если бы гномы знали что такое теннисные ракетки. Овальную форму держали довольно толстые ивовые ветки, между ними крест-накрест натянуты кожаные ремешки. По размеру эти штуки в длину были чуть больше чем от кончиков пальцев до локтя, в ширину в два раза уже, чем в длину. Штук этих было несколько, сколько Белочка не сразу сосчитала. Ага, четыре.

— Это… Рыбу ловить? — предположила она.

Малыш выдохнул, сгорбился и уронил руки, в которых держал свои конструкции, всем своим видом показывая, как он разочарован.

— Белка, — протянул он, — ну какая рыба!

Между нами говоря, он и не надеялся, что Белочка сразу оценит его изобретение. Но почему бы лишний раз не показать девчонке, что она девчонка и ничего в этом не понимает. А он понимает и может ей объяснить. С тех пор как из троих гномов-мальчишек с Белочкой остался только он, Малыш стал чувствовать себя старше.

— Ну, какая рыба!

— А-а-а… ловить лягушек? — осторожно предположила Белочка, — нет, нет, этих, хомяков!

— Белка, — сказал Малыш, сделав совсем уже скорбное лицо, это снегоходы!

— Куда ходы?

— Не куда, а почему. Ну, то есть, хоть куда ходы, по снегу. Ходишь.

Малыш демонстрируя процесс ходьбы переступил с ноги на ногу.

— А без них ты не по снегу ходишь? По травке?

Белочка пяткой валенка с черной заплатой постучала по снежному полу берлоги.

— Вот!

Малыш воздел правую руку в знак доказательства важности своего открытия, его указательный палец воткнулся в потолок.

— Отынно!

Малыш сунул ушибленный палец в рот.

— Тьфу!

Он сплюнул, палец был грязным.

— Вот именно, ты ходишь не по снегу, а по травке! В этом-то все и дело!

Белочка посмотрела на Малыша тревожным взглядом и сделала шаг назад, к выходу. Он явно сходил с ума. Как бы кусаться не начал.

— Конечно, Малыш, по травке, по зеленой такой, только по травке мы и ходим. Ага. В феврале месяце. Я тоже это всегда подозревала. Ага.

Белочка говорила успокаивающе, продолжая пятится.

— Вон смотри, там цветочки расцвели, — она показала пальцем за спину Малыша, чтобы сбежать, когда он обернется.

— Белка, не сходи с ума, какие цветочки!

Малыш схватил ее за руку, и дернул к себе поближе. Он был так увлечен объяснением своего открытия, что не замечал испуганных глаз Белочки.

— Дело как раз в том, что по снегу мы ходить не можем! — Он постучал себе по лбу. — Думай, да? Мы в него проваливаемся. До тех пор проваливаемся, пока в травку не упремся. Или что там под снегом замерзшее. А с этим — Малыш потряс перед носом Белочки снегоходом, — мы ходим по нему, по снегу. Понимаешь? Ходим.

Малыш с надеждой заглянул в глаза Белочки.

— Площадь опоры?

Белочка могла быстро соображать, когда ей не загадывали дурацкие загадки.

— Точно!

Малыш от радости даже подпрыгнул, стукнувшись головой о потолок. Поправил съехавшую шапку.

— На снегу мы можем лежать, — продолжала рассуждать Белочка, — но не можем стоять, потому что когда мы стоим, наш вес приходится на ноги, а когда лежим на спину, площадь спины — больше. Поэтому она не проваливается. Это как иголка протыкает ткань, а наперсток нет.

— Точно! А это, — Малыш уже уселся, привязывая к ногам свои снегоходы, — площадь опоры увеличивает. И мы по снегу ступаем!

Он гордо выпрямился.

— Так и назвать надо не снегоходы, а снегоступы. А то получается, что снег куда-то ходит, я сразу и не поняла, — Белочка протянула руку, — дай померить!

Почти час Белочка с Малышом ходили вокруг берлоги, испытывая его изобретение. Они были в полном восторге. В снегоступах получалось не только ходить по снегу, не проваливаясь, но даже прыгать.

— Пошли гулять, — слегка запыхавшись, предложил Малыш.

— Куда?

— Туда, — он махнул рукой, — в лес.

Зимой они гуляли только в деревне, по расчищенным и протоптанным тропинкам, что совсем не интересно. А в лес заходили, утопая в снегу, шагов на десять. Но это не гулянье, а мученье. Или, как говорили взрослые, помощь по хозяйству: в лес они ходили выкапывать что-нибудь съедобное про запас. Гномам такие прогулки, как фантик без конфеты, никакой радости, и Белочка погулять по лесу с радостью согласилась.

— Только подожди, давай с собой что-нибудь возьмем.

— Что это? — удивился Малыш.

— Ну, из берлоги. Нож, котелок.

— Зачем? Мы ж только погулять?

— Не знаю, — Белочка задумчиво почесала шапку, кстати, из беличьего меха, с ушками, — на всякий случай.

Если бы Малыш не стал упрямиться, мол, ничего брать не надо, пошли бы они гулять, взяв с собой нож, да по куску вяленого мяса. Но Малыш уперся, и Белочка заставила взять с собой все. Все, что было в берлоге. В воспитательных целях. И чтобы он не делал больше такое лицо, когда она не сразу поймет, что это он там показывает. А то он, кажется, забыл, кто здесь старший, и кто кого должен слушаться.

Малыш, первый раз в своей жизни рискнувший спорить с женщиной, не о чем-то далеком и абстрактном, вроде существования живых великанов, а о вполне близком и материальном, был разгромлен наголову. И с обиженным пыхтеньем собирал рюкзаки. И свой, и Белочкин. Так что они взяли и одеяла, и котелок, и нож, и кремень с кресалом и огнивом, и все съедобное, что у них было припрятано: вяленое мясо, сушеную рыбу, замороженные грибы, печенье. Не богато, но что с них взять, с переселенцев.

Малыш предложил упаковать в рюкзак саму Белочку, но она вежливо отказалась. Нет, снег на всякий случай тоже брать не надо. Нет, она не переживает, что в зимнем лесу они не найдут снега. А еще одно слово, и он получит в лоб.

Через полчаса гномы отправились на легкую, приятную, недолгую прогулку по зимнему лесу, слегка сгибаясь под тяжестью