думаешь.
Легчайшая морщинка появилась у него на лбу.
- Я могу объяснить, - сказала я. - Мой дедушка однажды рассказал мне историю. В детстве я ее не поняла, но теперь думаю что понимаю.
-- Очень надеюсь, что это короткий рассказ. А-то тебе до вечера нужно еще успеть ответить на несколько важных вопросов.
- Он сражался в одной из войн в Персидском заливе, знаешь, были такие.
- Я знаю о войнах в Персидском заливе, - вздохнул Аластер. - Некоторые из нас получили образование.
- Ага? Ну не важно, его сторона победила. Они замочили какого-то безумного диктатора, а дедушку назначили охранять дворец этого психа в столице. И там, в подвале они обнаружили яму. А в ней львов.
-- Львов? В смысле, тех самых, с гривами?
-- Ага. Дедушка и его отряд не понимали, что с этим добром делать. Его капитан тоже не понимал. Им в итоге даже пришлось связаться с главнокомандующим. Сверху прислали супер-эксперта по большим кошкам. Они решили, что может армия заберет львов обратно в Африку, выпустит их на волю, или, может быть, просто отдадут их по зоопаркам, чтобы о них позаботились. В любом случае это был бы неплохой пиар. В общем, этот эксперт приезжает и смотрит на львов. Затем выходит, подходит к деду и приказывает их расстрелять.
- Почему это?
- Видишь ли, у этого всемогущего диктатора было очень много врагов, и еще больше параноидальных мыслей. Он обычно посылал своих головорезов хватать всех, кого подозревал, а потом бросал тех в яму. Со стороны казалось, что его враги просто исчезали. Не оставалось ни тел, ни могил.
- Он скармливал их львам, - произнес Аластер, в его голосе прозвучали нотки уважения.
- Ага. Эти львы привыкли есть человеческое мясо. Вот почему их нельзя было выпускать из ямы. Так что, дедушке и его команде пришлось всех застрелить.
-- Ну... хорошо. Только вот боюсь спросить, какое это всё имеет отношение к делу?
-- Видишь ли, дело в том, что я -- львица.
Я переключила 'сближение' на максимальную мощность, полностью пробудившись. Все мои части. Вообще требуется долго тренироваться, чтобы правильно выполнить необходимые процедуры пробуждения. Но надо сказать, последнее время я только и делала, что тренировалась.
Сначала кожа. Конечно же, хамелеоны. Мои не просто меняли окрас, они могли менять текстуру, становясь гладкими, словно человеческая плоть. Они разомкнулись вдоль линий моих шрамов, как будто расстегивая молнии, затем соскользнули на пол.
Аластер в шоке отступил на шаг, не в силах отвести взгляд от происходящего. Я лежала перед ним, похожая на одну из тех анатомических моделей, на которых можно в деталях увидеть каждую мышцу.
Ласки: они сильные и эластичные. Человеческое тело состоит из более чем шестисот скелетных мышц, собранных в плотные пучки. В моем случае их рудиментарные ступни крепко цеплялись за мой скелет. Я отпустила их, и они устремились прочь, как волны сырых лоскутков мяса. За исключением раненой грудной мышцы, она все еще корчилась в агонии на полу, и мне пришлось ее отключить.
Змея из кишок, все ее шесть метров, выползла из центра моего живота.
На первом этапе создания технологии Orgenesis Джейкоб и Кэрран спроектировали предполагаемую функцию автономных организмов для достижения их максимальной эффективности в качестве частей тела. Дальнейшее их усовершенствование, сокращение остальной физиологии животных до абсолютного минимума потребовало времени и множества дорогостоящих экспериментов. Но основная концепция сработала, и я стала прототипом, который доказал работоспособность теории.
Все мои освобожденные части набросились на Аластера. Он вертелся, словно его ударило током, в то время, как крошечные когти царапали его шелковый костюм. Змея-кишечник обвилась вокруг его ног, плотно сжимая кольцо. Он повалился набок.
В данной ситуации мне не потребовалась полная разборка, в отличие от того, когда мне нужно было проникнуть в здание. Так что, мой карбоновый скелет остался неразобранным, к нему были прикреплены мои внутренние органы: простой сердечный битек-насос, легкие дельфина, свиная печень и почки, восстановительные железы - плюс-минус все стандартные части, заменяющие великолепно сложную физиологию человеческого тела. Все они при необходимости разбирались, например чтобы я смогла ползать и скользить по узким вентиляционным шахтам хорошо защищенного здания, таща за собой компоненты карбонового скелета. Даже моя голова может при необходимости стать автономной - у нее крысиные лапки в полости щитовидной железы и небольшой резервный пищеводный пузырь на шее - достаточно, чтобы обеспечивать мой мозг в течение нескольких минут.
Я с интересом смотрела на Аластера. Он лежал на земле, обездвиженный змеёй-кишкой, обвившей его конечности. Стая ласок-мускул сидела на нем, их черные, практически атрофированные глазки грызунов блестели в темноте.
Он в ужасе смотрел на меня.
-- Добро пожаловать в яму, -- произнесла я.
Вместе, все мои новые части функционируют как единое целое, предоставляя мне хорошо функционирующее тело. Но отдельно они постоянно находятся в поиске еды.
Как один, мускулистые ласки приоткрыли рты, каждая из них обнажила шесть сотен острых крошечных зубов. Аластер закричал.
Все люди - животные.
Я - просто чуть больше чем остальные.
Легчайшая морщинка появилась у него на лбу.
- Я могу объяснить, - сказала я. - Мой дедушка однажды рассказал мне историю. В детстве я ее не поняла, но теперь думаю что понимаю.
-- Очень надеюсь, что это короткий рассказ. А-то тебе до вечера нужно еще успеть ответить на несколько важных вопросов.
- Он сражался в одной из войн в Персидском заливе, знаешь, были такие.
- Я знаю о войнах в Персидском заливе, - вздохнул Аластер. - Некоторые из нас получили образование.
- Ага? Ну не важно, его сторона победила. Они замочили какого-то безумного диктатора, а дедушку назначили охранять дворец этого психа в столице. И там, в подвале они обнаружили яму. А в ней львов.
-- Львов? В смысле, тех самых, с гривами?
-- Ага. Дедушка и его отряд не понимали, что с этим добром делать. Его капитан тоже не понимал. Им в итоге даже пришлось связаться с главнокомандующим. Сверху прислали супер-эксперта по большим кошкам. Они решили, что может армия заберет львов обратно в Африку, выпустит их на волю, или, может быть, просто отдадут их по зоопаркам, чтобы о них позаботились. В любом случае это был бы неплохой пиар. В общем, этот эксперт приезжает и смотрит на львов. Затем выходит, подходит к деду и приказывает их расстрелять.
- Почему это?
- Видишь ли, у этого всемогущего диктатора было очень много врагов, и еще больше параноидальных мыслей. Он обычно посылал своих головорезов хватать всех, кого подозревал, а потом бросал тех в яму. Со стороны казалось, что его враги просто исчезали. Не оставалось ни тел, ни могил.
- Он скармливал их львам, - произнес Аластер, в его голосе прозвучали нотки уважения.
- Ага. Эти львы привыкли есть человеческое мясо. Вот почему их нельзя было выпускать из ямы. Так что, дедушке и его команде пришлось всех застрелить.
-- Ну... хорошо. Только вот боюсь спросить, какое это всё имеет отношение к делу?
-- Видишь ли, дело в том, что я -- львица.
Я переключила 'сближение' на максимальную мощность, полностью пробудившись. Все мои части. Вообще требуется долго тренироваться, чтобы правильно выполнить необходимые процедуры пробуждения. Но надо сказать, последнее время я только и делала, что тренировалась.
Сначала кожа. Конечно же, хамелеоны. Мои не просто меняли окрас, они могли менять текстуру, становясь гладкими, словно человеческая плоть. Они разомкнулись вдоль линий моих шрамов, как будто расстегивая молнии, затем соскользнули на пол.
Аластер в шоке отступил на шаг, не в силах отвести взгляд от происходящего. Я лежала перед ним, похожая на одну из тех анатомических моделей, на которых можно в деталях увидеть каждую мышцу.
Ласки: они сильные и эластичные. Человеческое тело состоит из более чем шестисот скелетных мышц, собранных в плотные пучки. В моем случае их рудиментарные ступни крепко цеплялись за мой скелет. Я отпустила их, и они устремились прочь, как волны сырых лоскутков мяса. За исключением раненой грудной мышцы, она все еще корчилась в агонии на полу, и мне пришлось ее отключить.
Змея из кишок, все ее шесть метров, выползла из центра моего живота.
На первом этапе создания технологии Orgenesis Джейкоб и Кэрран спроектировали предполагаемую функцию автономных организмов для достижения их максимальной эффективности в качестве частей тела. Дальнейшее их усовершенствование, сокращение остальной физиологии животных до абсолютного минимума потребовало времени и множества дорогостоящих экспериментов. Но основная концепция сработала, и я стала прототипом, который доказал работоспособность теории.
Все мои освобожденные части набросились на Аластера. Он вертелся, словно его ударило током, в то время, как крошечные когти царапали его шелковый костюм. Змея-кишечник обвилась вокруг его ног, плотно сжимая кольцо. Он повалился набок.
В данной ситуации мне не потребовалась полная разборка, в отличие от того, когда мне нужно было проникнуть в здание. Так что, мой карбоновый скелет остался неразобранным, к нему были прикреплены мои внутренние органы: простой сердечный битек-насос, легкие дельфина, свиная печень и почки, восстановительные железы - плюс-минус все стандартные части, заменяющие великолепно сложную физиологию человеческого тела. Все они при необходимости разбирались, например чтобы я смогла ползать и скользить по узким вентиляционным шахтам хорошо защищенного здания, таща за собой компоненты карбонового скелета. Даже моя голова может при необходимости стать автономной - у нее крысиные лапки в полости щитовидной железы и небольшой резервный пищеводный пузырь на шее - достаточно, чтобы обеспечивать мой мозг в течение нескольких минут.
Я с интересом смотрела на Аластера. Он лежал на земле, обездвиженный змеёй-кишкой, обвившей его конечности. Стая ласок-мускул сидела на нем, их черные, практически атрофированные глазки грызунов блестели в темноте.
Он в ужасе смотрел на меня.
-- Добро пожаловать в яму, -- произнесла я.
Вместе, все мои новые части функционируют как единое целое, предоставляя мне хорошо функционирующее тело. Но отдельно они постоянно находятся в поиске еды.
Как один, мускулистые ласки приоткрыли рты, каждая из них обнажила шесть сотен острых крошечных зубов. Аластер закричал.
Все люди - животные.
Я - просто чуть больше чем остальные.