крепко державшихся на плаву, настолько, что выдерживали строительство бунгало на своей поверхности. Островки суши были редкими, большая часть твёрдой породы скрывалась под водой, так что строения на Грейге были свайными.

Мягкий климат, почти полное отсутствие ураганов, штормов и ливней. Растениям хватало той влаги, что находилась в воздухе. В отличие от Земли, Грейга не преподносила своим гостям сюрпризов в виде сезонных дождей, внезапных тайфунов и прочей апокалиптической ерунды. Также тут не было крупных подводных хищников, зато обитало неимоверное количество подводных диковинок.

Денис и сам забыл, когда по-настоящему отдыхал. Всё работа, дом, тренировки. А до этого постоянные задания, вылеты, задержания. Теперь, стоя в зале космопорта Грейги, он, в шортах и шлёпанцах, ощущал себя голым. Непривычно было без тяжёлой брони спецназа или шелестящего полиэстером костюма экопатруля. Денис ощущал себя воспитателем детского сада, когда вся его команда, в пёстрой одежде и с надувным крокодилом, явилась на борт транспортного лайнера.

Крокодил принадлежал Лари и удачно оттенял безэмоциональную физиономию аверийца. Лари абсолютно спокойно реагировал на пассажиров, которые тыкали в него пальцами и снимали на видеофоны. Авериец! На отдыхе! Ведь на родной планете Лари озёра наполнены кислотой, и страх этих гуманоидов перед водоёмами известен был всем. Но Лари рвал шаблоны и гордо шагал к морским широтам, неся под мышкой своего верного спутника и надувную поддержку.

Котов вышагивал по залу космопорта в цветастой рубашке и пёстрых шортах, спрятав бесстыжие глаза за тёмными очками. Елизавета опять сменила цвет волос и пестрела в серой толпе своим лазурным хвостом. Выбритый висок был раскрашен в радужные пятна. Одета девица была тоже во что-то микроскопическое и яркое. У Дениса всегда рябило в глазах от тех красок, что выбирал его пилот, но, пока Елизавета уверенно держала штурвал и не косячила, её внешний вид Дэна не заботил.

Катя, как всегда, была на контрасте со своей подругой. Простое платье в мелкий цветочек, с руками фонариками и широким воланом по подолу. Правда, дополняли платье босоножки на высокой танкетке, которые делали ноги Кати просто бесконечными. Волосы были уложены в две небольшие гульки на затылке… Не хвостики, но тоже очаровательно. Дэн опять понял, что вспоминает то вечер в клубе и Катю… во флаере. Рядом с Катей тут же появилась ярко-фиолетовая туша барваса, распугавшая отдыхающих ещё сильнее, чем авериец. Луру мурлыкал, неся в зубах любимый теннисный мячик.

Последней в космопорт прибыла Зина. Зачем им в отпуске робот-повариха, Зверинцев до конца не понял, но покорно вписал ZIN-2033/1 в список отдыхающих. Экипаж был настойчив. Дэн? Дэн пугал сам себя и сговорчивостью, и покладистостью. Неужели тот вечер настолько расквасил ему сознание? Отпуск обещал быть долгим и сложным. Но капитан Зверинцев был не из робких людей, а потому вызов судьбы принял стойко и решительно.

– Катя! Давайте я помогу вам с сумкой! – неожиданно для себя пробормотал капитан.

И сам опешил от своего предложения. Ведь обещал девушке замять неловкую ситуацию, и вот теперь…

– А вот да, – оживилась Елизавета и повесила свою сумку Котову на шею, – у нас отпуск. Так что мы опять хрупкие девушки, а вы рыцари.

И пока Филиппенко растерянно протягивала Дэну свою сумку, её более решительная подруга уже тащила Екатерину к выходу из космопорта.

– Хрупкая, ага, – проворчал Филипп, – я ещё помню твой хук справа.

Капитан тоже видел этот «хук». И видел его причину, когда внезапно зашёл в кают-компанию, где засиделись Котов и Лазарева. Судя по жесту, доктор намеревался прощупать седалищный нерв пилота, но получил решительный запрет в виде резкого удара в челюсть. Доктор снова сел на диван. Пилот, виляя бёдрами, удалилась из каюты. Зверинцев разумно рассудил, что лучше всего сделать вид, что он мебель.

Грейга обдала новоприбывших отдыхающих влажным воздухом с ароматом йода и соли. Солнце приласкало кожу мягкими тёплыми лучами. И организм сразу сделался ленивым. Захотелось лежать, и не важно, в шезлонге или в воде. Лишь бы никто не трогал.

***

– Развейте меня над морем, – с восторгом проорала Лизка, выходя на террасу нашего бунгало, – после смерти, конечно.

– Которая наступит очень не скоро, – со смехом уточнила я.

– Конечно! – закивала подруга, а потом резко обернулась. – А что у тебя с капитаном?

Я как раз разбирала сумки, распределяя свой скудный гардероб по полкам. Смысл тащить кучу тряпья, если весь отпуск я всё равно протаскаюсь в одном и том же купальнике, изредка меняя его на шорты и футболку. Их у меня аж две. Я про футболки. Слова Елизаветы застали меня врасплох. Я растерянно уставилась на подругу, прижимая к груди пижаму.

– А что? – самым нейтральным тоном выдохнула я.

Лиза тут же метнулась ко мне, азартный блеск в глазах подруги не предвещал мне ничего хорошего. Лиза и всякие дела любовного характера – взрывоопасная смесь.

– Он так на тебя смотрел в порту, – тараторила подруга, – и сумки понести помог. Хоть я ближе стояла.

– Он просто проявил внимательность, – отворачиваясь, буркнула я.

– Катька! Соберись! – хватая меня за плечи и встряхивая, рыкнула Лиза. – Он тебя клеит.

Пришлось поспешно выпутываться из цепких рук подруги и бежать к шкафу. Луру забавлялся тем, что игрался с кисточками на покрывале, и спасать меня не спешил. Нечего тут обсуждать. Ещё и проболтаться можно. А капитан ясно дал понять, что всё случившееся – секрет. Только смотрел при этом так… так не по-капитански.

– Не выдумывай, Лиза, – отмахнулась я, – глупости не говори. Он командир. Военный. А личные отношения запрещены регламентом и…

– Мы в отпуске, – заявила Лизка, – регламент остался на работе. В рамочке, на стеночке. Или чего там у кэпа в кабинете присобачено?

– Должностные инструкции, – поправила я.

Лиза кивала, молчала и рассматривала меня. А я нервно тасовала свой немногочисленный багаж и жалела, что не могу сама улечься на полке в шкафу и отсидеться там, пока Лизу не отпустит её очередной припадок.

– Филиппенко, колись. Что у вас с ним было?

Как она это делает? Как?! Это же рентген какой-то, а не человек. Страшная женщина, наш пилот. Бездушная, и бессовестная. Вон стоит, глазами сверлит.

– Переспали? – прижимая к груди ладонь, выдохнула Лиза.

– Нет! – я от испуга даже пижаму выронила.

– Зря, – уныло сообщила подруга, – хоть бы попробовала, какие они, настоящие мужчины. А то вечно всякий сброд собираешь.

В Лизу полетело пляжное полотенце. Я пошла на террасу. Но какое полотенце остановит подругу, готовую костьми лечь во