- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (26) »
ротика.
Это был чертов фул хаус, и мне совсем сносило крышу от реакции девушки – словно она всю жизнь о таком сексе и мечтала. Я таранил ее с трёх сторон, целовал плечи, кусал шею – и наслаждался ее вскриками, ее отзывчивой усердностью и ее полной открытостью для меня.
Мы оба подходили к пику, и я уже ни капли не сдерживал себя, когда бразильянка, выпустив на секунду мой палец изо рта, простонала:
– Ah, Pablo, por favor!.. Por favor!.. (3)
Какая-то дикая ярость охватила меня. Конечно, я и так понимал, что она меня с кем-то перепутала, но услышать имя другого в такой момент было сродни прямому выстрелу в сердце. Я резко перевернул ее на живот, навалился сверху, не давая даже дернуться в сторону, и принялся буквально вколачиваться в девушку со всем ожесточением, на какое был способен. Даже если бы сейчас она попросила остановиться, то я бы уже не смог. Мои руки по-прежнему были в ней, и я бешено кусал ее плечи, иногда даже до крови, а бразильянка лишь громче стонала и всё выше приподнимала свою попку для меня.
Мы кончили, одновременно выдохнув протяжные стоны. Я – сквозь зубы, а девушка – во всё горло. Мои пальцы выскользнули из неё, и я оперся на руки, пытаясь отдышаться, а бразильянка и вовсе лежала, не двигаясь.
– Ты – лучший, – прошептала она, не открывая глаза и, кажется, сразу засыпая.
Я вышел из неё и с трудом встал на ноги. Бразильянка была прекрасна – распростертая на белых простынях, бесстыдно раскинувшая ноги, с влажно блестящей кожей и… со съехавшей на волосы золотой маской. Я вгляделся в ее лицо, такое умиротворенное и удовлетворенное сейчас, подмечая пухлые губы, вздернутый носик и густые ресницы цвета ночи. Она была красива.
И она думала, что я – Пабло.
(1) Мила – главная героиня книги “Фотограф”, в которой повествуется о среднем брате Никиты.
(2) Oh meu Deus – о Господи (здесь и далее перевод с португальского языка)
(3) Ah, Pablo, por favor!.. Por favor!.. – Ах, Пабло, пожалуйста!.. Пожалуйста!..
Ник
Ранним утром следующего дня мы с Мигелем стояли в аэропорту Галеан и ждали приземления самолета из Греции. Встреча важных лиц входила в мои функции секретаря посла, поэтому мне пришлось встать ни свет, ни заря и, оставив свой завтрак для спящей бразильянки, уехать. Мигель, водитель, был крайне болтлив и сразу вывалил на меня тонну информации о человеке, которого мы встречали: – Важная шишка у себя на родине, в Греции! Хотя сам он бразилец, но корни оттуда. Занимается то ли налаживанием торговых связей, то ли продажей спиртного. Бразильское пиво пробовал? Браму? Ммм, – Мигель восторженно прикрыл глаза. – Всем нравится! Вот он и занимается ее поставками зарубеж. А может и нет, эти воротилы всегда говорят слишком обтекаемо. Но самое-то главное, этот грек-бразилец – жених дочки нашего шефа, вот он и отправил тебя встречать своего будущего зятька. Я так-то и сам мог бы, не велика задача – постоять в аэропорту с табличкой “Пабло Адалопопус” или как-то так, но шеф хотел показать ему своё расположение, вот и… – Как-как его зовут? – не слишком вежливо перебил я, ощущая противное чувство под ложечкой. – Пабло Адало-чего-то-там, фамилия у него греческая, там сам черт язык сломит, – усмехнулся Мигель. – Ну, сейчас припаркуемся, я табличку из багажника достану и узнаем. Фамилия неизвестного мне Пабло оказалась Андалопус, и я слишком сильно сжимал табличку с этим именем, стоя рядом с Мигелем в зале прилетов. Водитель продолжал болтать, но я слушал его в полуха, перетаптываясь на одном месте. Это был тот самый Пабло? Или нет? Какая, впрочем, мне разница – одергивал я себя. Бразильянка проснётся и исчезнет из моей жизни, как сладострастный мираж. Отчего-то эта мысль раздражала сознание, и я вновь и вновь поправлял свой слишком туго затянутый галстук. – О, вон он, – кивнул куда-то в приближающуюся толпу Мигель. Я впился взглядом в людей, идущих с чемоданами, и придирчиво осматривал одного мужчину за другим, пока не заметил того, кто целенаправленно шёл к нам. Мой рост, похожее телосложение, тот же цвет волос, даже прическа – и та была как моя. Нас вполне можно было перепутать под маскарадными масками. Я скрипнул зубами. Так всё-таки он или не он? – Bom dia (1), – доброжелательно поприветствовал нас он, и я с трудом заставил себя протянуть ему руку для пожатия. – Ник, секретарь посла, – представился я скрипучим голосом. – Как долетел, Пабло? – спросил Мигель. – Потрясло над Атлантикой немного, а в целом хорошо. Всю дорогу до посольства Пабло восторгался красотами Рио, повергая Мигеля чуть ли не в экстаз от гордости за город, а я не мог отделаться от недовольства новоприбывшим. Он был улыбчивым, добрым и свежим, несмотря на долгий перелёт, и всем этим откровенно бесил меня. Наконец мы приехали и, зайдя в здание посольства, прошли сразу в кабинет посла. Мой шеф – Александр – сидел за столом и просматривал какие-то бумаги, а неподалеку от него в кресле сидела… моя ночная бразильянка. Она оторвалась от телефона, как только мы вошли, и, бросив на меня мимолетный взгляд, широко улыбнулась Пабло. – Доброе утро, – нежно промурлыкала она, заставив меня изо всех сил сжать зубы. – Пабло, – расцвёл мой шеф и поднялся из-за стола для крепкого рукопожатия. – Рад видеть! Ты прямо из аэропорта и сразу ко мне? Как долетел? – Спасибо за встречу, Алехандро, – он назвал шефа на бразильский манер. – Над Атлантикой немного… – Что? – отрывисто перебила его девушка, тоже встав на ноги и одернув короткую юбку на аппетитной попке. – Разве ты прилетел недавно? – Да, мой рейс задержали на 12 часов, – улыбнулся Пабло. – Я только что с самолета. – Но… – растеряно пробормотала бразильянка и опустилась обратно в кресло, хмуря чёрные брови. – Пабло, ты уж не обессудь, твою комнату отдали Нику, он прилетел вчера, – извинился шеф. – А ты можешь занять комнату этажом ниже… Они продолжали разговаривать, а я перехватил взгляд бразильянки, который метался между мной и Пабло, и подмигнул ей. Растерянность в ее глазах сменилась осознанием, а затем злостью. Ее ладони сжали телефон так сильно, что он вот-вот должен был треснуть. Грудь под клетчатой рубашкой гневно вздымалась, а я по-прежнему улыбался ей. Да, крошка, этой ночью ты была со мной. – Пап, а это кто? – кивнула она на меня, перебив Александра дрожащим от гнева голосом. – Ты нас не представил. – Ах да, это Ник, Никита, мой новый секретарь. Ник, это моя дочь, Каталина. – Секретарь, – с отвращением выдавила она и окатила меня презрительным взглядом, словно быть секретарем было самой непрестижной профессией из всех возможных. – Некоторым нравится, – усмехнулся я, заставив- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (26) »