девушку поджать свои пухлые губки.

Ее презрение задело меня, хотя я и понимал, что это относилось скорее к тому, что прошлой ночью она отдалась мне, сама не зная этого.

– Ему всего 23 года, милая, – вступился за меня шеф. – Для его возраста это большое достижение.

Каталина вновь презрительно фыркнула и пробормотала:

– Ну, главное, чтобы он занимался своей работой, а не… всякой ерундой.

– Если меня не отвлекать… ерундой, то я буду весь в работе, – парировал я, и девушка чуть не задохнулась от моих слов.

Она дернула плечами, словно пыталась смахнуть с них осадок моих слов, и, вскочив на ноги, подбежала к Пабло.

– Пойдём я покажу тебе твою комнату.

– Буду очень благодарен, – улыбнулся он и приобнял ее за плечи.

Каталина вскрикнула и отшатнулась от него, потирая левое плечо.

– Что случилось? – взволнованно спросил Пабло.

– Да так, поранилась, – поморщилась она, бросив на меня злой взгляд. – Ерунда. Идём.

Я хмыкнул, проводив ее глазами и скользнув взглядом по ее стройным ножкам, и повернулся к шефу.

– У вас красивая дочь, Александр, – я перешёл на родной язык, чувствуя некоторое удовольствие от этого.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Вся в мать. И по внешности, и по характеру. Чуть что – стреляет на поражение, – шеф покачал головой и добавил. – Удивительно, но русского в ней вообще ничего нет, кроме, разве что, любви к блинам. Попробовала их в Москве, когда я возил ее туда, и теперь периодически наведывается в русский ресторан здесь, в Рио, ради блинов.

– Каталина ещё учится? – вежливо полюбопытствовал я.

– Да, на переводчика. Кроме родного португальского она неплохо говорит на английском, французском, немного на русском языке и усиленно изучает китайский, – горделиво перечислил Александр.

– С таким набором языков ее ждёт большое будущее, – заметил я, про себя удивляясь такой усидчивости и целеустремленности у столь пылкой и страстной девушки.

– Очень на это надеюсь, – кивнул шеф.

Наш разговор перешёл на рабочие моменты. Александр подробно ознакомил меня с моими обязанностями, проводил на рабочее место в соседний кабинет и представил моему коллеге Ивану – тоже секретарю.

Сегодняшний день обещал быть несложным, лишь возня с письмами и запросами от живущих в Бразилии российских граждан – кто-то менял паспорт, кто-то хотел получить справки, а кто-то подавал документы на смену гражданства. Для каждого случая были готовые шаблоны ответов, которыми со мной поделился Иван, так что дело спорилось, и количество неотвеченных писем сокращалось на глазах.

Ближе к вечеру зашёл шеф и отпустил меня пораньше – он рекомендовал мне больше отдыхать в первую неделю, чтобы скорее привыкнуть к смене часовых поясов. С учетом бурно проведённой прошедшей ночи я был целиком “за” эту идею. Кивнув Ивану, я отправился к себе. Лифт вновь привёз меня в плохо освещённый коридор, но на этот раз там никто не поджидал меня. Подавив расстроенный вздох, я подошёл к своей двери и заметил, что она была приоткрыта, а сквозь щелку лился свет. Я тихо толкнул дверь вперёд и замер, поражённый открывшейся мне картиной.

На полу на четвереньках стояла моя ночная бразильянка. Оттопырив попку вверх, она усердно искала что-то под кроватью, не подозревая, какой чудесный вид приоткрывала ее слишком короткая юбка.

За моей спиной громко закрылась дверь, отчего Каталина вздрогнула и, повернув голову, посмотрела на меня снизу вверх.

– Сладкая кошка пришла за добавкой? – поддел я, не сдержавшись.

(1) Bom dia – Доброе утро.

Каталина

Руки Пабло обнимали меня осторожно и деликатно, словно я была хрупким цветком, а его губы запечатлели нежный поцелуй на моем лбу.

– Я скучал, Каталина.

От нетерпения я чуть не начала барабанить пальцами по его плечам. Я тоже скучала! И мои поцелуи, которые должны были достаться ему, были гораздо более страстными, чем это недоразумение. Этот поцелуй был скорее отеческим, чем любовным!

Досада и гнев горели во мне. Почему у того секретаришки пыла было больше, чем у моего жениха?! Почему Ник за ночь сделал со мной такое, чего Пабло не делал за несколько прошедших месяцев наших отношений?! И почему, наконец, прошлой ночью я позволила сделать с собой то, что никому не позволяла до этого?!

Я рассерженно выдохнула. Конечно, я знала, почему. Я была приятно поражена тем, каким страстным стал Пабло после нашей разлуки, но в глубине души, мне кажется, я догадывалась о своей ошибке. И я могла запросто сорвать маску с лица своего ночного любовника, чтобы удостовериться во всем, но… я не хотела. Ник завёл меня так сильно, что мне хотелось позволять ему делать с собой всё, что он хотел – кем бы он ни был. А хотел он такие развратные вещи…

Я облизнула пересохшие губы и тряхнула головой. Мысли в голове были крайне противоречивыми, а ощущения в теле – вполне однозначными. Ночь была чистым наслаждением, и я бы с удовольствием ее повторила, если бы вместо Ника был Пабло. Или нет? Я задумчиво посмотрела на своего жениха, так похожего на моего ночного любовника и в то же время – совершенно другого, и только в этот момент осознала, что я ему изменила. Хотя и действовала из лучших побуждений. Хотя и была уверена, что сплю с Пабло. Ну, или почти уверена.

Я с шумом втянула воздух. Мне нужно было проветриться.

– У тебя наверное много дел, – с преувеличенным энтузиазмом сказала я, выпутываясь из тесных объятий жениха. – Давай встретимся позже, ладно?

Чмокнув Пабло в колючую щеку, я выскочила из его комнаты и через пару мгновений была уже на затенённой пальмами улице. Дел у меня сегодня не было, и я углубилась в шоппинг, отчаянно сопротивляясь мыслям о Нике, но они назойливо лезли в голову, подкидывая моему сознанию то одну картинку прошедшей ночи, то другую. Если бы нас тогда снимала камера, то это было бы самое горячее порно, которое я видела. Черт знает, возможно Ник источал какие-то особые развратные флюиды? Потому что мне на физическом уровне хотелось ему подчиняться – даже тогда, когда его пальцы оказались на моей попе. И я ведь понимала, что он большой – он и при обычном-то сексе чуть ли не упирался там где-то внутри меня, отправляя по всему телу электрические вспышки удовольствия. Будь он чуть более торопливым и менее чутким – и ночь закончилась бы для меня адской болью! Но он… а ведь он даже не знал меня в тот момент! Я, наверняка, была для него просто чокнутой девчонкой, перебравшей на маскараде и раздвигающей ноги перед первым встречным!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

От