Даниил Широков Становление Хранителя

* * *

Глава первая. То немногое, что осталось

— Сигаретки не будет?

— Извините парни, не курю.

Тихий вечер. Даже слишком тихий. Во дворе ни одного человека, а гул машин в такой глуши вряд ли нарушил бы сложившийся вакуум. Ныне выстрелила чудесная осень, превращая бетонную грязь города в нечто прекрасное, рыжее и солнечное. Стоял ноябрь, до снега было ещё далеко, но темнело достаточно рано, да и без шапки на улицу лучше было не выходить. Но я всё равно вышел.

В конце концов, знаменательная дата.

Шпана лет семнадцати уже в пятый раз задавала мне странные вопросы и то ли не решалась на наглый грабёж, то ли была недостаточно пьяна. Впрочем, ребята последний пункт успешно компенсировали заливанием в себя доброй дозы дешёвого пива, а потому их попытки докопаться до меня становились всё увереннее и увереннее.

Одинокий фонарь у подъезда слегка покачивался. Пришлось закутаться в пальто получше — холодало.

Я молчаливо смотрел на чистое звёздное небо. Интересно, а как выглядят звёзды там? За столь большой промежуток я так и не удосужился сохранить у себя в памяти хотя бы такое воспоминание, маленький огонёк-напоминание о былом. Да и человеческая память имеет свойство затирать прошлое, обрезать, оставляя что-то совершенно случайное, вроде фраз, вырванных из контекста, или лиц каких-то людей. Наверно, так даже правильно. Если бы я до сих пор помнил все одиннадцать тысяч лет, я бы, наверное, свихнулся.

— Э, мужик, не одолжишь соточку? Нам чисто на пивас… — вновь дёрнули меня.

— Вы и так выпили порядочно. Вам не хватит ли, молодёжь? — усмехнулся я, глядя на пошатывающихся ребят.

— А ты смари какой наглый… Чё, давно по роже не получал? — загорелся один из них.

— На твоём месте я бы пошёл домой… — вздохнул я, отвлекаясь от размышлений. — Но, к сожалению, ни ты, ни твои приятели меня не послушаете.

— Ты чё, мразота, шутишь что-ли, мля?!

Первый удар улетел в скамейку, на которой я сидел мгновение назад. А хороший размах, даже дерево слегка треснуло. А паренёк заорал, вызывая подмогу. Пришлось заставить его замолчать коротким тычком в область затылка. Ха! С матюками и кулаками на меня двинулись пятеро парней, явно решивших сегодня подраться. Что ж, так тому и быть.

Не я это начал.

Самого наглого я отправил в далёкое путешествие коротким ударом пятки в пах. Двое попытались скрутить меня в бараний рог, искренне полагаясь на свою дивную силу юности. И дурости, естественно. Тело двинулось само по себе — один получил в нос, второй — локтём в горло. Ещё бы немного, и рядом со мной валялся бы труп. Да и плевать, если честно.

Скольких я убил там?

Миллион? Миллиард? Сказать по правде, я не стал считать. Так было проще. И разуму, и душе.

Оставшиеся гопники снова напали вдвоём, не растерявшись после потери своих. Забавно… Если бы это были солдаты, они бы отступили перед явным превосходством противника. А уж если бы перед ними лежало четыре трупа их соратников, то и вовсе бы побежали, роняя обмундирование. Но чего терять потерявшим чувство самосохранения парням? Кроме достоинства, разумеется.

Пронырнуть под хук справа, подхватить под колено опешившего пьянчугу и как следует приложить его о многострадальную скамью. Если повезло, то нехилый ушиб. Нет — перелом позвоночника, а такое чревато. Впрочем, как я уже сказал — мне плевать. Отбить слабенькую ногу, пытавшуюся достать живот, сблизиться и взять засранца за горло. И лишь потом понять, что я не могу использовать иссушение. Усмехнуться и ударить лбом в нос, вызывая обильный поток крови и мата.

Итог — четверо без движения, двое сидят, зажимая носы, и стонут от боли, не в силах даже думать. Я встряхнул руки, словно избавляясь от несуществующей на них крови. Вздохнул, вызывая скорую по телефону. Через пять минут вдалеке зазвучали сирены. Ещё через семь я уже помогал медикам грузить туши в машину, выслушивая благодарности и просьбы не звонить ещё и в полицию. Хорошие ребята, уже в который раз всякую шпану от моего подъезда увозят.

Проводив команду медработников, я вновь уселся на лавочку. Оглядел место «побоища», отдельно отметил взглядом, что кровь на скамейку не попала. Это хорошо. Не стоит портить вещи, которые верно служат людям. Особенно, и я это выделяю — особенно кровью.

Сколько воспоминаний, а? Я бы мог провести неделю, просто погружаясь в них. Переживая в памяти вновь и вновь каждую битву, каждый разговор и каждую мысль, что посещала меня во время похождений в королевстве Асцаин. А сейчас… Сейчас всё это лишь эфемерность, бред шизофреника, который даже своему личному психологу не выложишь. Ведь никто и никогда не поверит в мою историю без доказательств. Да и некому верить-то.

Родственников у меня нет, со всеми «друзьями» я давно оборвал все контакты, живу на деньги, доставшиеся в наследство, подрабатываю фрилансером на службе какой-то мелкой конторы. Пишу сценарии к артхаусным фильмам с мизерным бюджетом и большими амбициями. Порой люди не могли скрыть своё удивление — до чего же реалистично у меня выходит! Бурная фантазия, не иначе.

Знали бы они, что всё, что я им отправляю, случилось на самом деле. Со мной, с моими товарищами. Но не здесь. Там.

В ином мире. В Асцаин. Там, где я служил балансу. Там, где у меня было всё — друзья, любовь, чувство, что я живу не просто так. Что я зачем-то есть — и это зачем-то весьма важно. И там, откуда я ушёл, чтобы спасти всё, что было мне дорого. А теперь я здесь — обычный человек, даже обыкновенный. Сказать, что я расстроился, потеряв все силы, значит соврать. Откровенно говоря, я не придавал этому особенного значения.

Выбор, что я сделал, был выбором без сожалений. А потому никто не стал плакать у разбитого корыта. Всё-таки со мной остались навыки, приобретённые за одиннадцать тысяч лет, а это нехилое подспорье против всякого хулиганья вроде тех, кого недавно увезли на карете скорой помощи. Без магии я понял, что такое физическое старение — двадцать семь лет для меня теперь не просто миг, это вся моя жизнь.

Прошло уже пять лет с того момента, когда я вернулся ранним утром в свою постель. Сегодня юбилей, выходит. Интересно, как там Мана с Геной? Наверно, живут в мире и согласии. И Анна, Первая Хранительница, тоже. Как и Крис с Лифой, эти дети двух противоположностей. Как и Розалия, рыцарь-маг, с которой у нас так и не вышел один обещанный разговор. И Нем, сильнейший архимаг человечества, вечно прикидывающаяся маленькой девочкой с немаленькими желаниями.

На мысли о Нем на моих глазах невольно выступили слёзы. Точно старею. Уже нет той корки из