стульчики по кругу. С тех пор, как со мной происходит необъяснимое, я заметил за собой страх толпы, и тогда он начал усиливаться. Так подло со стороны этой нечистой силы. Но, заметьте, на самом деле у меня не было повода волноваться. И, все же, своими страхами я вызвал очередной приступ.

Я сидел как раз между Букашкой и Шебуршителем, нашими активистами.

И, через 15 минут после начала собрания, под пристальными взглядами моих товарищей, я почувствовал, что стал каким-то очень горячим. Мне опять стало сложно дышать, и я попросил выйти. В пустом вестибюле я подошел к зеркалу, чтобы проверить себя. И что вы думаете? Я выглядел так, будто мою мордашку окатило водой. Стоит упомянуть, что на мне была голубая льняная рубашка, одна из моих любимых, и под каждой моей рукой в подмышке я обнаружил мокрое пятно в форме круга. Очень загадочно. Почему именно круги, а не треугольники? Почему именно в подмышках? Я решил, что это издевательство судьбы. Я не привык выглядеть неопрятно, а тут такое. К тому же, я понюхал эти пятна и выяснилось, что это не просто вода. Как она туда попала, ума не приложу, но запах шел не свежий, я вам скажу, словно я повалялся в мусорке.

К моему счастью, этого никто не заметил, и, стыдясь пропустить дальнейшую часть собрания, мне пришлось вернуться. Я решил просто держать руки у тела и молиться, чтобы эти пятна не были видны. Но, как на зло, Букашка решила отрепетировать одну из ключевых сцен спектакля, а я там как раз был в главной роли вместе с Диди. Мы вышли в центр круга, и тут я понял, что в этой сцене мне придется поднять руки.

Мы начали отыгрывать сцену боя на шпагах, в которой я должен был побеждать. Я не мог собраться, и чувствовал себя зажато, так как, сами понимаете, никто не должен был увидеть, что я – неряха, и, тем более, я не мог подпустить Диди близко в себе, потому что тогда бы она почувствовала вонь от моей рубашки.

Казалось, эта мука продолжалась вечность. Я полагал, что я неплохо справляюсь, пока Букашка не остановила нашу игру и не отчитала меня жестко. Она сказала, что еще никогда не видела такой плохой игры от меня. Остальное время нашей репетиции было посвящено ее догадкам, что же со мной происходит последнее время. Она сказала "Ты странный".

Не удивительно! Она пригрозила, что снимет меня с главной роли. Посоветовала сходить к доктору Ливеру, но я уже писал вам, что не доверяю другим докторам. Честно признаться, я ходил на прием к Гвоздичкину, и, может быть, даже к счастью, что тогда у меня как раз были проявления влаги из носа, которые он бы смог прокомментировать. Но как только я зашел в его кабинет, там все было такое чистое и светлое, блестящее. И этот его белый накрахмаленный халатик… И его намыленное сияющее пластиковое лицо. Я не решился рассказать.

Доктор Зубер! Вы – мое спасение. Однажды я видел вас, и я чувствую, что вы – другой, и вы знаете, что со мной происходит. Я крайне нуждаюсь в вашем ответе.»

Глава III

"Дорогой доктор Зубер,

Мне пришел ответ от вас, и я в замешательстве. Вроде бы на конверте ваш почерк, но внутри конверта – чистый лист. Похоже, я знаю, что вы хотели сказать тем самым. Позвольте мне объяснить.

При любом раскладе вы должны учесть дополнительные обстоятельства, которые произошли со мной за последнее время. Кажется, я понял, почему вы мне не отвечали, и я настаиваю, чтобы вы решились.

Дело в том, что две недели назад я попробовал выяснить у своей подруги Куколки Хлои, не знает ли она о происходящем, как это знал Робот-Шалопай. В понедельник и вторник она резко мне ответила, что, разумеется, ничего подобного она не испытывала. Но я был крайне наблюдателен. Я практически преследовал ее, так как мне было важно знать, и, в итоге, застал ее за подобным занятием: Куколка заперлась в моей ванной комнате , когда была у меня в гостях, и я приложил стаканчик к двери, чтобы подслушать.

В общем, оттуда раздавались такие неземные звуки, от которых меня бросило в жар. Вначале что-то плескалось; потом были такие звуки, какие бывают, когда стремительно выдавливаешь крем из тюбика. Я уже думал, что она попусту расточает мою зубную пасту, но боялся ворваться и тем самым нарушить ее личное пространство. Я громко сосчитал до десяти и все-таки вошел к ней, а она стояла посреди ванной комнаты как на месте преступления. И вокруг я не увидел никаких следов, ничего подозрительного, только запах чего-то тухлого, словно где-то что-то умерло. А она, Хлоя, так мило улыбалась, а потом вдруг взяла и заплакала, закричала, чтобы я больше никогда не врывался к ней без спросу.

Я сказал, что всего лишь хотел убедиться, что она ничего не скрывает, ведь мы лучшие друзья. И тогда она с воплем призналась, что да, ей есть что скрывать.

Она рассказала мне все.

Оказалось, что она все-таки переживала то же самое нападение Грязи, что и я. В ее теле последние месяцы происходили страшные изменения, и она их очень стыдилась. Я сказал, чтобы она не переживала, что теперь она не одна, и мы вместе с этим справимся. Тут она стала умолять меня никому не открывать нашу тайну. Даже когда я сдал ей секрет Робота-Шалопая, она закрывала уши и говорила "Фу-фу-фу!", а потом убежала. Я надеюсь, мы с ней помиримся.

Не питайте ложных надежд, доктор, что для меня все закончилось. Когда мне казалось, что страшное позади, я вновь испытал такой позор, какого не видал в жизни. Дело было, когда я пошел в цветочный магазинчик на цокольном этаже нашего углового дома. Там, пока я стоял в очереди за дядюшкой Венчиком, на меня вдруг накатило непередаваемое ощущение распирания в передней нижней части живота. И непреодолимое жжение прямо между ног. Я терпел эти ощущения и не знал, куда себя деть минут пять, а потом, когда Матрешка Румяная, дежурящая на кассе, спросила "Что вам?", я не смог сделать заказ, потому как вдруг у меня между ног что-то потекло, и по моему джинсовому комбинезончику расползлось отвратительное желтое пятно, а в нос ударил резкий терпкий запах. Тогда же все невиданные ощущения пропали и мне полегчало, но только в теле. В душе я чувствовал себя гадко. На меня все уставились, как на ненормального. Я прикрыл что мог руками и поспешно вышел.

И с тех пор это стало повторяться каждый день, раз по шесть. Слава небу, я научился предвосхищать момент, когда из меня льется жидкость, и бегу в ванную или куда-нибудь в кусты, и успеваю снять штаны до катастрофы, но мне не всегда это удается. Ведь, сами понимаете, мне надо также помнить и про остальные ужасы, которые теперь вытворяет мое предательское тело.

Но, не поверите, произошедшее только укрепило мою убежденность в том, что я должен рассказать об этом еще кому-то. Таким образом, я выяснил, что Эмма-Губка, и вся ее семья, а также Кусок Ваты, Колокольчик,