переулке возникли высокие слегка сгорбленные фигуры преследователей. Громкие голоса городской стражи разнеслись окрест.

— Хватай ее!

— Держите!

— Не уйдет!

«Надо же, даже стража уже на ногах». — Весело усмехнувшись, девушка вбежала вверх по лестнице и одним махом перескочила через здоровенную каменную стену и, пробежав вдоль заросших диким плющом домов, скрылась в одном из темных переулков города.

«Пока все идет как надо. Ради такой добычи стоит немного попотеть! Клянусь морскими праотцами, все портовые наставники, умрут от зависти, когда увидят эти сокровища». Она машинально проверила на месте ли кошель с ценностями.

Петляя узкими переулками, воровка запутывала следы. Много раз она ускользала из-под самого носа городской стражи, поэтому, когда за ее спиной опять раздались крики преследователей, девушка не запаниковала. Все шло как надо! В знании тайных ходов, которыми пользовались воры Рейта, ей не было равных. И дело даже не в том, что любой тайный лаз, укромный подвал или темный переулок был известен этой юной воровке, просто, она умела ловко пользоваться всеми этими хитростями. А такое не каждому вору дано.

Обогнув район Торговцев, где на удивление оказалось довольно пустынно, она резко изменила направление, оказавшись в портовой части города. В основном здесь располагались склады и доки, но возможностей избавится от надоедливых преследователей, как ни странно имелось гораздо больше, чем среди узких улиц города или кишащей людьми базарной площади.

Когда девушка выскочила на восточный пирс, голоса охраны уже растворились среди домов, и был слышен только шум моря и протяжные крики чаек. Она вновь остановилась, и победно подкинув вверх кошель с ценной добычей, спокойно направилась вдоль пирса. Однако, преследователи никак не хотели оставить девушку в покое, и в очередной раз за ее спиной, возникли три здоровяка с обнаженными клинками.

Не долго думая, она кинулась в ближайший переулок.

«Что же такое?! Первый раз они не сбились около Нокшенских мостов и хитроумные постройки Эрвинских пирсов то же не скинули их со следа? Нет, так мне от них не избавиться».

Свернув в сторону Северных складов, она остановилась возле высокого забора отгораживающего дорогу в Тихие трущобы. Ловко запрыгнув на стену, девушка уцепилась за выступ одного из портовых зданий и, подтянувшись, забралась на небольшой балкончик, где уютно устроились три горшка с крохотными розовыми бегониями.

Открыв маленькое окошко, она шмыгнула внутрь чердака, не заметив, как случайно задела ногой цветочную подставку. Один из горшков покачнулся и, наклонившись, застыл на углу балкона. Как только девушка оказалась в укромном уголке, она тут же слилась с царившим на чердаке полумраком и затаилась в ожидании.

Где-то совсем близко послышались раздраженные голоса преследователей.

— Да где она, дохлый Хорант^[5]! — зло выкрикнул один из мужчин.

Вскоре к нему присоединились еще двое.

Затаив дыхание, девушка осторожно выглянула наружу.

Даже для такого городка как Рейте — главного порта южного королевства, в котором видимо-невидимо разношерстной публики прибывшей с самых таинственных островов девяти морей — преследователи выглядели более чем странно. Похожие на обычных людей они все же очень смахивали на подводных торговцев, с восточных пределов Дейвела. На их лысых головах, красовались темные татуировки каких-то непонятных символов, руки были длиннее обычного, а за ушами виднелись жабры.

«Не иначе, родом с островов Зеленого моря. А может быть даже с одной из границ Чужой воды. Побери их Коар!», — предположила воровка, продолжая внимательно следить за загадочными преследователями.

Остановившись возле балкончика, один из мужчин перегнулся через забор, уставившись в темноту улиц Тихих трущоб, где жили бедняки Рейте.

— Никого там нет, Харк. Слезай, наверняка она ушла к докам, — поторопил его второй.

Но, как только мужчина спрыгнул обратно, злосчастный горшок, накренившись через балкон, покачнулся и, не удержавшись, полетел вниз.

Девушка не стала ждать, пока преследователи сообразят, что к чему, и поймут, что она спряталась прямо у них под носом. Вскочив на ноги, воровка в мгновение ока оказалась на соседней черепичной крыше и, не удержавшись, покатилась вниз. А ей вслед уже летели пару смертоносных болтов. Но было уже поздно. Ловкая воровка все-таки избежала смерти, умудрившись в один миг, оставить преследователей не удел.

«Ура! Получилось! Пусть и не так гладко, но все же…» — ликовала девушка, скатываясь вниз по черепице. Не зря однорукий Сэтл говорил, что из нее выйдет первостатейный вор. А он, между прочим, был настоящим докой, в таких делах. Если конечно воровство можно было назвать «делом».

Девушка-воровка, или «Неуловимая ласточка», как ее ласково называли братья по ремеслу, спешила домой. Ей просто не терпелось похвастаться богатой добычей. Но добыча, добычей, а про безопасность все же забывать не следовало. Не даром в кодексе воров есть одно золотое правило.

«Даже под страхом смерти не выдай своего убежища».

Об этом помнили все от обычного карманника, до настоящего карнел-пирата, промышлявшего крупной добычей. К тому же преследователи, как ни крути, оказались куда смышленее и расторопнее тех торговцев-недотеп, которых она частенько оставляла в дураках. Поэтому Неуловимая ласточка, не спеша, прогулялась по городу, заглянула в пару таверн, и только хорошенька убедившись, что за ней никто не следит, отправилась на северный пирс.

Длинный ряд всевозможных кораблей и лодок мирно покачивались на волнах. Здесь, наверное, в одной из самых тихих частей города жили те, кто ни на миг не мог расстаться с волнующим ветром далеких морей и категорически отвергал жизнь в каменных домах. Жители северного пирса — как гордо они называли сами себя. Только они, истинные ценители свободы, могли в любую минуту сорваться с места, исчезнув на своем плавучем доме за горизонтом. И только им, жителям северных пирсов, дозволялось через долгие месяцы путешествий, вернуться обратно и пришвартовавшись на своем законном месте наслаждаться тихой и размеренной жизнью Рейте.

Весело взбежав по сходне, девушка поднялась на борт небольшого корабля, носившего гордое название: «Лорээ» — что на языке жителей моря означало «Неуловимый». Хотя, судя по внешнему виду, эта посудина уже очень давно не покидала пределов бухты.

В каюте ее встретили двое. Один грузный, рыжеволосый мужчина средних лет с огромным шрамом, тянущимся через всю щеку слегка скрытый роскошной бородой. И другой: худощавый и скуластый. Его обветренное лицо,