Александр Беляков Через Северный полюс в Америку

В. П. Чкалов, А. В. Беляков, Г. Ф. Байдуков. 1937 г.

1937 год. Советской авиации ещё нет и двадцати лет, а наши самолёты летают всё быстрее, выше, дальше.

И вот новое достижение — самолёт АНТ-25. На этом самолёте замечательный лётчик Валерий Чкалов и его экипаж — Георгий Байдуков и Александр Беляков — совершили беспосадочный перелёт Москва — Северный полюс — Америка.

«Первый в мире полёт через Северный полюс из Москвы в США, осуществлённый экипажем В. П. Чкалова, показал, как нужно бесстрашно вступать в бой с природой, презирать опасность, летать в неведомое, — писал первый космонавт Юрий Гагарин. — Перед полётами в космос мы не раз вспоминали В. П. Чкалова, думали о том, как действовал бы он на нашем месте. После суточного полёта в космическом пространстве Г. С. Титов поехал на Волгу, в Чкаловск, посетил место, где родился великий лётчик, побывал в доме-музее, в ангаре, где сохраняется легендарный АНТ-25, совершивший прыжок через вершину планеты, и от имени всех космонавтов выразил восхищение жизнью и подвигами В. П. Чкалова.

Авиация — колыбель космонавтики, и традиции, рождённые лётчиками, развиваются и умножаются космонавтами. В звёздных далях будут жить имя Чкалова, дела Чкалова».

О первом в мире беспосадочном полёте через Северный полюс из Москвы в США и рассказывается в этой книге.

НАКАНУНЕ СТАРТА

В начале июня 1937 года я с моими друзьями — Валерием Чкаловым и Георгием Байдуковым приехал на подмосковный аэродром в Щёлково для завершения подготовки к сверхдальнему перелёту.

Начались тренировочные полёты. С нами в воздух поднимались радисты, инженеры. Чуть что не так — налаживали, выверяли. И опять в воздух. Так изо дня в день. И это несмотря на то, что в прошлом году мы на АНТ-25 совершили беспосадочный полёт на Дальний Восток.

Семнадцатого июня Валерий и Георгий уехали в Москву. А я остался на аэродроме, чтобы привести в порядок карты, которые получил накануне.

Неожиданно меня вызвали к телефону: получено разрешение, завтра вылетаем. А друзей всё нет. Отправился им навстречу.

Смотрю — идут!

Чкалов — коренастый, широкоплечий — увидел меня и, улыбаясь, что-то сказал Байдукову. Георгий — он самый молодой из нас — засмеялся, поблёскивая карими глазами.

— Думали, первыми обрадуем, — объяснил Валерий, — а ты всё уже знаешь. По лицу вижу, что знаешь.

— Самолёт поставлен на заправку горючим, — сообщил я друзьям последние новости. — Снаряжение укладывают в отсеки.

— В столовую, товарищи! — заторопили нас. — В столовую!

После обеда врач посоветовал лечь спать. До старта шесть часов. Надо набраться сил.

— Спать, ребята! — командирским тоном заявил Чкалов, натягивая на себя одеяло. — Спать!

Но думы о полёте не отпускали. Через Северный полюс ещё никто не летал. Какие трудности нас подстерегают? Хватит ли сил и умения их преодолеть?

КРАСНОКРЫЛАЯ ПТИЦА

За окном ещё темно.

Первым проснулся Байдуков:

— Валерий, Саша, вставайте!

Я принялся укладывать в чемоданчик своё штурманское имущество: карты, циркуль, резинки, карандаши, транспортир, счётную линейку. Кажется — мелочи. А забудешь — наплачешься.

— Я уже готов! Поеду первым! — решил Чкалов.

— Машину не задерживай! — крикнул ему вдогонку Байдуков.

Через несколько минут и мы с Георгием облачились в лётное обмундирование. Высокие сапоги из нерпичьей кожи с мехом внутри, кожаные штаны, фуфайки, куртка на гагачьем пуху, шлем. Всё для того, чтобы не страдать от холода.

Мы увидели, когда приехали к месту старта, как наш самолёт АНТ-25 тянут красноармейцы на бетонную горку. Чкалов шагал рядом — наблюдал за работой.

Конечно, за минувшие сорок с лишним лет самолётостроение в нашей стране шагнуло далеко вперёд. Но в ту пору АНТ-25, творение замечательного авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева, считался последним достижением нашей авиационной промышленности. Размах крыльев 34 метра. Внушительна и их площадь — около 90 метров. Обшивка крыльев из лёгкого дюраля, поверх которого наклеено полотно, покрашенное в красный цвет и отполированное. Красиво!

На аэродроме много народа: пришли проводить нас. Тут и фотографы, и корреспонденты. Но нам не до разговоров.

Я по лесенке поднялся в кабину. За время тренировок изучил её досконально. Кабина похожа на небольшую, низенькую, тесно заставленную комнату с оконцами, стенки обшиты тонкой шерстяной тканью. За откидывающейся спинкой сиденья первого лётчика поблёскивают приборы: магнитный компас, высотометр, указатель скорости.

За спиной первого лётчика — масляный бак. К нему приделана откидная полка. Это — место отдыха.

За масляным баком на прямоугольной раме — радиостанция. А дальше — моя штурманская кабина с четырьмя оконцами по бокам. Над головой — целлулоидный колпак. Через него солнце будет освещать самый важный прибор на самолёте — солнечный указатель курса.

Я сижу на круглой кожаной подушечке, положенной на крышку бака. В нём специальная жидкость для борьбы с обледенением — антиобледенитель. Справа от меня — откидной столик. На нём бортовой штурманский журнал. В него я буду записывать местонахождение самолёта, время, курс, скорость и высоту полёта…

За мной, ближе к хвосту самолёта, — кабина второго лётчика. Она тоже оборудована приборами для пилотирования вне видимости земли, как и кабина первого лётчика.

Запас продовольствия на случай вынужденной посадки разместили в крыльях. Там же находились спальные меховые мешки, ружья, лыжи, палатка. Сложенная резиновая надувная лодка лежала на сиденье второго пилота. А под сиденьем находился прорезиненный мешок с запасом питьевой воды.

Приготовления закончены.

— К запуску!

Мотор начал