чудесный день. А прекрасным существам в чудесный день восхитительный обед подаётся совершенно бесплатно! И ужин – тоже. Заходите, будем очень рады вас видеть!
Поначалу Надя наслаждалась воцарившейся на планете атмосферой гармонии и счастья. С охотой пожимала лапы и даже помогла одному мальчику (наверное) поймать ярко-оранжевое насекомое с неизвестным ей названием. Но с каждой минутой её брови всё больше принимали форму лежащего знака вопроса. Чиприк поймал общую мысль и озвучил её:
– Кто же тогда послал сигнал бедствия?
– И правда, кто, – задумался Гзом. Он не собирался играть в спасателя, но вопрос действительно просил ответа.
– Мне неуютно, – сказала Надя. – Совсем. Это место какое-то ненастоящее. Люди слишком счастливые. Улыбки натянули, но глаза… Глаза-то пустые!
– Детёныш прав, шеф, – поддакнул басом Каплок.
– Вернёмся на корабль, – начал Гзом.
– Что? Нет! Мы должны помочь им! – завопила девочка.
– Я не договорил. Там мы отследим точный источник сигнала. Начнём с малого.
Вернувшись на корабль, Гзом затарабанил присосками по клавишам и долго что-то разглядывал на мониторе. Потом махнул щупальцем и галопом (можно себе представить кальмара в скафандре, скачущего галопом?) помчался на выход. Насквозь пройдя широкую рыжую улицу, команда завернула в переулок и послушно последовала за капитаном в совсем крохотный дом, почему-то не такой ослепительно-чистый, как остальные. В единственной комнате лежал тонкий матрас, и прямо на полу стояло устройство, напоминающее компьютер. Надя подошла к клавишам и потянулась к самой большой красной кнопке. – Нет, стой! – хотел было остановить ее Гзом, но было поздно. Ойкнув, девочка нажала на кнопку. Прибор ожил. Внутри что-то щёлкнуло и еле слышно зажужжало. Экран вспыхнул, на нём появилось изображение местного жителя, давно не видевшего мыло и воду. Теперь к клавиатуре потянулся Чиприк и нажал вторую большую красную кнопку. – Просто поразительно, как иногда неосторожность и глупость может двигать прогресс, – возмутился Гзом. Уж кто-кто, а он бы точно не стал бездумно тыкать на всё подряд. Изображение на экране ожило. Существо затараторило: – Мир сошёл с ума. Эта эпидемия… Минуту назад мой сосед в очередной раз жаловался на боль в левой перепонке и скудный урожай, а теперь – улыбается во все 102 зуба и говорит, как здорово жить. Все как умалишённые жмут лапы, намывают стёкла и кормят друг друга. Бесплатно! Здесь происходит что-то очень нехорошее. Я чувствую, как эта дрянь поглощает и меня. Еще немного – и стану одним из них. Я запускаю сигнал СОС и ухожу как можно дальше от дома, чтобы в приступе болезни не отключить его. Надеюсь, вы нам поможете. Пожалуйста, помогите. Запись закончилась. На какое-то время в комнате повисла такая плотная тишина, что хоть слона вешай. – Никогда не думал, что придётся спасать мир от эпидемии псевдо-счастья, – протянул Чиприк. – Должен быть какой-то источник этой эпидемии. Вирусы, бактерии, грибки, паразиты. И нулевой пациент. Но даже если мы его найдём – мы не учёные. В кастрюле чудесную спасительную вакцину не сварим. – А мы тоже заболеем? – жалобно пискнула Надя. – Нет. Скафандры нас защищают. – И что нам делать? Не бросать же их в беде! – проворчал Каплок. В нём просыпался голос добряка-альтруиста. – Когда у меня болит горло, мама даёт тёплое молоко с мёдом. И заставляет есть лук, – с надеждой сказала девочка. – Здесь явно не с горлом проблема. И вообще, что такое лук и мёд? – Нууу, мёд – это такая сладость. Её пчёлы делают из пережёванной пыльцы с цветочков. А лук – это лук. От него я постоянно плачу. – Капитан, а это идея! – воскликнул Чиприк. – Поясни. – Если мы возьмём достаточно лука… – Точно! Пацан, впервые слышу от тебя умную мысль! – Можно немного подробнее? – спросил Каплок, но его вопрос все дружно проигнорировали и снова бросились на корабль. Забежав на кухню, Гзом подвёл Надю к фабрикатору пищи и строго наказал думать только о луке. О самом злом и страшном луке, вызывающем самые жгучие слёзы. Уговаривать девочку не пришлось. Уже через 10 секунд капитан держал в руках крупную сочную луковицу, а через 20 минут инопланетянка так разошлась, что из-под горы овощей было видно только самую его макушку. – Каплок, твой выход. Дави их! – рявкнул он, выкапываясь из завала. – Есть, шеф! Пока повар давил сок и впервые в жизни плакал, заливая всю кухню концентратом хлорида натрия, капитан проверял работоспособность метеораздражителя. Когда парни угоняли корабль, этот прибор уже был предустановлен, но в ход он никогда не пускался. Метеораздражитель может создать определённую погоду на всей планете. Хочешь ты разогнать тучи или, наоборот, вызвать осадки нужной плотности и состава – заполни баки, нажми нужную кнопочку – и будет тебе гигантская радуга и дождь из шоколада.
Через 20 минут в баках весело плескался луковый сок. Азартно сверкнув глазами, капитан вывел корабль за облака и с ощущением безграничного всемогущества нажал большую кнопку (она, кстати, была не красной, а жёлтой). На брюхе корабля раздвинулись металлические створки, обнажив огромную лейку душа с тысячами отверстий. – Три, два, один. Сброс, – проскрежетал обратный отсчёт, и из отверстий прямо в облака полился луковый концентрат. Они наливались жидкостью, темнели и превращались в тяжёлые неповоротливые тучи. – Кажется, дождь собирается, – прокомментировала Надя писклявым голосом. И точно. Из свинцовых ватных барашков полился дождь. Корабль плыл дальше, орошая вакциной все облака планеты. Описав полные круги по широте, долготе и двум диагоналям, корабль снова припарковался на том месте, с которого взлетел. Все прилипли к иллюминаторам (а обладатели присосок – в самом буквальном смысле). На улице шёл ливень. Местные жители поначалу радостно танцевали под жгучими брызгами, но затем их движения замедлились, а с лиц сползли улыбки. Потом всё закончилось. Тучи высказали всё, что накопили в себе, и растворились. Космонавты выскочили на улицу, и Надя порадовалась, что на ней защитный скафандр. Судя по всему, аборигены были не в восторге от ядрёного запаха, пропитавшего всё вокруг. Они корчили носы, что-то кричали и пытались побольнее друг друга ударить. Несмотря на это, в воздухе витало практически осязаемое облегчение. Кажется, вся планета вздохнула, освободившись от невидимых оков. – Теперь всё вернулось на орбиты своя, – удовлетворённо вздохнул Каплок, уворачиваясь от разъярённого малыша с сачком, – но всё-таки, как мы смогли их вылечить? – Элементарно. Лук вызвал неконтролируемые слёзы, а слёзы – явный признак того, что организм
Вернувшись на корабль, Гзом затарабанил присосками по клавишам и долго что-то разглядывал на мониторе. Потом махнул щупальцем и галопом (можно себе представить кальмара в скафандре, скачущего галопом?) помчался на выход. Насквозь пройдя широкую рыжую улицу, команда завернула в переулок и послушно последовала за капитаном в совсем крохотный дом, почему-то не такой ослепительно-чистый, как остальные. В единственной комнате лежал тонкий матрас, и прямо на полу стояло устройство, напоминающее компьютер. Надя подошла к клавишам и потянулась к самой большой красной кнопке. – Нет, стой! – хотел было остановить ее Гзом, но было поздно. Ойкнув, девочка нажала на кнопку. Прибор ожил. Внутри что-то щёлкнуло и еле слышно зажужжало. Экран вспыхнул, на нём появилось изображение местного жителя, давно не видевшего мыло и воду. Теперь к клавиатуре потянулся Чиприк и нажал вторую большую красную кнопку. – Просто поразительно, как иногда неосторожность и глупость может двигать прогресс, – возмутился Гзом. Уж кто-кто, а он бы точно не стал бездумно тыкать на всё подряд. Изображение на экране ожило. Существо затараторило: – Мир сошёл с ума. Эта эпидемия… Минуту назад мой сосед в очередной раз жаловался на боль в левой перепонке и скудный урожай, а теперь – улыбается во все 102 зуба и говорит, как здорово жить. Все как умалишённые жмут лапы, намывают стёкла и кормят друг друга. Бесплатно! Здесь происходит что-то очень нехорошее. Я чувствую, как эта дрянь поглощает и меня. Еще немного – и стану одним из них. Я запускаю сигнал СОС и ухожу как можно дальше от дома, чтобы в приступе болезни не отключить его. Надеюсь, вы нам поможете. Пожалуйста, помогите. Запись закончилась. На какое-то время в комнате повисла такая плотная тишина, что хоть слона вешай. – Никогда не думал, что придётся спасать мир от эпидемии псевдо-счастья, – протянул Чиприк. – Должен быть какой-то источник этой эпидемии. Вирусы, бактерии, грибки, паразиты. И нулевой пациент. Но даже если мы его найдём – мы не учёные. В кастрюле чудесную спасительную вакцину не сварим. – А мы тоже заболеем? – жалобно пискнула Надя. – Нет. Скафандры нас защищают. – И что нам делать? Не бросать же их в беде! – проворчал Каплок. В нём просыпался голос добряка-альтруиста. – Когда у меня болит горло, мама даёт тёплое молоко с мёдом. И заставляет есть лук, – с надеждой сказала девочка. – Здесь явно не с горлом проблема. И вообще, что такое лук и мёд? – Нууу, мёд – это такая сладость. Её пчёлы делают из пережёванной пыльцы с цветочков. А лук – это лук. От него я постоянно плачу. – Капитан, а это идея! – воскликнул Чиприк. – Поясни. – Если мы возьмём достаточно лука… – Точно! Пацан, впервые слышу от тебя умную мысль! – Можно немного подробнее? – спросил Каплок, но его вопрос все дружно проигнорировали и снова бросились на корабль. Забежав на кухню, Гзом подвёл Надю к фабрикатору пищи и строго наказал думать только о луке. О самом злом и страшном луке, вызывающем самые жгучие слёзы. Уговаривать девочку не пришлось. Уже через 10 секунд капитан держал в руках крупную сочную луковицу, а через 20 минут инопланетянка так разошлась, что из-под горы овощей было видно только самую его макушку. – Каплок, твой выход. Дави их! – рявкнул он, выкапываясь из завала. – Есть, шеф! Пока повар давил сок и впервые в жизни плакал, заливая всю кухню концентратом хлорида натрия, капитан проверял работоспособность метеораздражителя. Когда парни угоняли корабль, этот прибор уже был предустановлен, но в ход он никогда не пускался. Метеораздражитель может создать определённую погоду на всей планете. Хочешь ты разогнать тучи или, наоборот, вызвать осадки нужной плотности и состава – заполни баки, нажми нужную кнопочку – и будет тебе гигантская радуга и дождь из шоколада.
Через 20 минут в баках весело плескался луковый сок. Азартно сверкнув глазами, капитан вывел корабль за облака и с ощущением безграничного всемогущества нажал большую кнопку (она, кстати, была не красной, а жёлтой). На брюхе корабля раздвинулись металлические створки, обнажив огромную лейку душа с тысячами отверстий. – Три, два, один. Сброс, – проскрежетал обратный отсчёт, и из отверстий прямо в облака полился луковый концентрат. Они наливались жидкостью, темнели и превращались в тяжёлые неповоротливые тучи. – Кажется, дождь собирается, – прокомментировала Надя писклявым голосом. И точно. Из свинцовых ватных барашков полился дождь. Корабль плыл дальше, орошая вакциной все облака планеты. Описав полные круги по широте, долготе и двум диагоналям, корабль снова припарковался на том месте, с которого взлетел. Все прилипли к иллюминаторам (а обладатели присосок – в самом буквальном смысле). На улице шёл ливень. Местные жители поначалу радостно танцевали под жгучими брызгами, но затем их движения замедлились, а с лиц сползли улыбки. Потом всё закончилось. Тучи высказали всё, что накопили в себе, и растворились. Космонавты выскочили на улицу, и Надя порадовалась, что на ней защитный скафандр. Судя по всему, аборигены были не в восторге от ядрёного запаха, пропитавшего всё вокруг. Они корчили носы, что-то кричали и пытались побольнее друг друга ударить. Несмотря на это, в воздухе витало практически осязаемое облегчение. Кажется, вся планета вздохнула, освободившись от невидимых оков. – Теперь всё вернулось на орбиты своя, – удовлетворённо вздохнул Каплок, уворачиваясь от разъярённого малыша с сачком, – но всё-таки, как мы смогли их вылечить? – Элементарно. Лук вызвал неконтролируемые слёзы, а слёзы – явный признак того, что организм