Э. Бояджи История шпионажа. В 2-х тт. Том 2

Книга третья ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1 ОТ «БЕЛОГО» НАСТУПАТЕЛЬНОГО ПЛАНА К «ЖЕЛТОМУ»

Террористические акции в Польше

День 3 сентября 1939 года стал третьим днем начала наступления на Польшу, которое проходило под кодовым названием «Белый план», стал третьим днем Второй мировой войны. Из Берлина в направлении Польши шли три специальных поезда. В первом ехали фюрер и Генштаб вермахта. Во втором — маршал авиации Герман Гёринг, который расстался со своей игрушечной железной дорогой и теперь играл в настоящую войну на настоящем поезде. В третьем поезде ехал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Из Бреславы третий состав взял направление на Катовице. Железная дорога проходила через Гляйвиц, и, проезжая через этот немецкий городок, некоторые пассажиры третьего бронированного вагона, наверное, вспомнили, что произошло в городке 31 августа, когда произошла «операция Гиммлер», частью которой были «консервные банки», припасенные Рейнхардом Гейдрихом и приготовленные СД, — вся эта фальш-опера для развязывания войны с Польшей. «Консервами» были выпущенные из лагеря уголовники, переодетые в форму польских солдат, отравленные и расстрелянные, чтобы изображать жертв польского внезапного нападения на радиостанцию в Гляйвице. Фотографии этих солдат были показаны журналистам, чтобы доказать, что Польша спровоцировала ответный удар Германии. «Консервы» положили в «банки», то бишь в гробы. У Гиммлера и Гейдриха была склонность к черному юмору.

Операции в Гляйвице помог адмирал Канарис, глава контрразведки абвера, доставший по приказу Кейтеля военную форму польских солдат для подставных фигур, изображавших агрессоров. Исполнителем этого задания был агент СС Альфред Хельмут Наужокс, которого Вильям Л. Ширер в книге «История Третьего рейха» назвал «интеллектуалом-гангстером». Глава гестапо Генрих Мюллер предоставил в его распоряжение выпущенных из лагеря 13 польских уголовников, которых сначала умертвили инъекцией яда, а потом расстреляли из автомата, чтобы представить их жертвами нападения на радиостанцию.

Один из пассажиров третьего поезда, направлявшегося из Берлина в Польшу, капитан Вальтер Шелленберг не был в восторге от этой находки своего начальства и не советовал другу оберфюреру СД Мельхорну далее принимать в ней участие, полагая, что от свидетелей впоследствии захотят избавиться.

В 29 лет Вальтер Шелленберг достиг высшего положения в иерархии СД, ведомый покровительством Гейдриха и непроходящей неприязнью Генриха Мюллера, главы гестапо, которые взаимно уравновешивались. Официально Шелленберг ехал в третьем поезде как делегат государственной службы безопасности партии, контролировавшей полицию, все службы безопасности и информации нацистской партии.

Официально эти функции будут подтверждены и подписаны рейхсфюрером в конце сентября. Но уже сейчас Шелленберг был назначен начальником отдела «4Е», внутренней контрразведки.

В этом «пути на Восток», «Дранг нах Остен», в месячной поездке, Гиммлер хотел иметь рядом с собой ответственного контрразведчика, осуществлявшего связь между всеми тремя поездами и одновременно с Берлином. Фактически это был штаб на колесах, оснащенный самой современной телефонной и радиоаппаратурой.

Давая это задание Шелленбергу, Гейдрих подчеркнул его важность. Лицо его при этом было жестким, а тон, которым он говорил, — благожелательным. Не привыкший к такому отношению Гейдриха, ибо обычно начальник и головы не поднимал от бумаг, отдавая распоряжения, Шелленберг был весь внимание.

«Будьте внимательны! — говорил Гейдрих. — В поезде едут люди опасные. Вы будете иметь дело в основном с начальником Генштаба рейхсфюрера группенфюрером Карлом Вольфом, „маленьким Волъфи“ Гиммлера. Это опасный тип. Но никто не должен помешать вам исполнять вашу работу». А закончил наставление полушутливо: «Тот, кто лает, не кусается!»

Группенфюрер Карл Вольф, начальник Генштаба Гиммлера, это тот офицер, который 8 сентября, попав в немилость, был послан командовать СС в Италию. Затем он был назначен командовать немецкими частями в итальянском тылу, не участвуя в военных операциях. Вольф проживал в Дезенцано на озере Гарда, охраняя Муссолини, выполняя поручение Гитлера. Он был нацистом-фанатиком и только к концу войны, столкнувшись с реальностью, и под влиянием полковника СС Еугена Доллмана, смягчился и понял, что Германия войну проиграла. Выбирая человека, с которым можно вести переговоры о сепаратном мире между немецкими армиями, размещенными в Италии, и англо-американскими, союзники остановились на кандидатурах Вольфа и Доллмана, выйдя на них через барона Луиджи Паррилли. Вольф провел переговоры умно, доведя их до конца подписанием 29 апреля 1945 года в Казерте сдачи немецкой армии. После войны, пройдя через короткий плен, Вольф поселился недалеко от Мюнхена у озера Стернберг. Там его арестовали немцы и судили как военного преступника за участие в депортации евреев в Голландии. Большой срок заключения затем был смягчен амнистиями.

Шелленберг понял, что Гейдрих ненавидел Вольфи. Он дал понять, что тот может его сильно покусать. Молодой Шелленберг не должен был забывать, что главным здесь является начальник СД.

Тот разговор Гейдрих закончил так: «Прежде всего необходимо, чтобы вы лично познакомились с рейхсфюрером. Это главное в вашей работе».

Первая рабочая встреча с Гиммлером удивила Шелленберга. Создавалось впечатление, что перед ним был школьный учитель, методичный и внимательный, задающий вопрос за вопросом ровным голосом. Его взгляд за очками трудно было уловить. Он не высказывал своего мнения, оставляя возможность давать оценку ситуации своему «маленькому Вольфи».

Позже Шелленберг понял эту лицемерную и осторожную манеру. Гиммлер всегда предоставлял последнее слово третьим лицам, так что сам он никогда не бывал в проигрыше.

Вскоре два небольших происшествия насторожили Шелленберга.

Утром, когда железнодорожный состав стоял около Познани, он немного затянул свой ежедневный отчет у рейхфюрера, а тот в 11.30 встречался с Гитлером в его вагоне. В 11.25 Вольфи прервал его раздраженно, сказав, что надо спешить, чтобы не опоздать.

Рейхсфюрер быстро стал собираться, выбежал и на выходе, не заметив ящика, стоявшего на последней ступеньке, споткнувшись, растянулся на земле, посыпанной щебенкой. Он лежал, поранившись острыми камешками, его черный кожаный плащ в грязи, очки, перчатки и фуражка валялись в пыли. С того момента Шелленберг