Сергей Владимирович Верник Наследники Эдема

Мне снился бесконечный путь,

Пронзающий миры.

И в том пути таилась суть

Загадочной игры,

Игры, чьи правила стары,

Игры, чьи игроки мудры,

Они не злы и не добры…

И я кричал во сне.

Олег Ладыженский

Глава 1. Продавец мечты

На площади возле метро суетился народ. Все торопились по своим делам, и никто не обращал внимания на стоявшего возле киоска толстого мужчину кавказской внешности. Мужчина нервничал, время от времени кидая хмурые взгляды на дежурившего чуть в стороне сотрудника милиции. Тот пока не замечал подозрительного типа, и правильно делал. Не по зубам ему был такой крупный «зверь». Раздавит, и глазом не моргнет.

Меня же присутствие стража порядка абсолютно не беспокоило. Я видел его насквозь, как опытный психолог своего постоянного клиента. И понять, что он совсем еще зеленый юнец, только что окончивший школу милиции и надевший лейтенантские погоны не составляло большого труда. Опасаться нужно было людей из совсем другой организации.

Подойдя к посреднику, я чуть заметно кивнул ему в знак приветствия и осторожно протянул скрученные в трубочку купюры.

— Сколкоздэс? — спросил он с ярко-выраженным кавказским акцентом.

— Как договаривались, — ответил я. — Где товар?

Посредник незаметным движением отправил деньги себе в карман, и в развалку двинулся в сторону рынка. Обернувшись, жестом показал следовать за ним. Мне эта идея совсем не понравилась. Я ожидал получить адрес продавца на клочке бумаги. Так было заведено. С чего он решил проводить меня лично? Уж не ловушка ли? Хотя, этого типа мне посоветовали вполне проверенные люди, от которых я никогда не ждал подвоха. Да и терять с таким трудом пойманную ниточку, ведущую к продавцу, хотелось меньше всего.

Дойдя до первых рядов палаток, мы свернули в темную узкую подворотню, прошли несколько метров и возле одной из парадных остановились. Дверь была вполне обычной: выбитое маленькое стекло, свисающие лохмотья старой зеленой краски, частые следы тушения сигарет. Чудом сохранившаяся урна рядом с дверью исходила едким дымом. В носу засвербило, и я чихнул.

— Квартыра номер пят, — вполголоса произнес сопровождающий, прежде чем потянуть за ручку. — Далше пойдешь одын. Скажешь, что от Алима.

Не произнеся ни слова, я осторожно вошел в темный подъезд. Мне не первый раз приходилось иметь дело с такими людьми, как Алим, и ожидать от него неприятных сюрпризов, вроде внезапного нападения кого-либо из его подельников было глупо. Эти люди зарабатывали себе на жизнь путем повышения репутации посредника между продавцом и покупателем. Им не нужны лишние проблемы. Если и может возникнуть какая-то реальная опасность, то только внутри самой квартиры. Продавцы ведь встречаются и не совсем адекватные.

Быстро найдя нужную дверь с покосившейся бронзовой пятеркой, я нащупал неприметный звонок и вдавил кнопку. Затем выжидающе посмотрел на маленький стеклянный глазок. Сквозь него крохотной яркой точкой просачивался свет изнутри.

На первую мою попытку вызвать хозяина никто не отреагировал. Я вдавил кнопку звонка второй раз, при этом четко услышав донесшееся из квартиры приглушенное дребезжание.

Спустя некоторое время пятнышко света на глазке вдруг исчезло, заслоненное чьей-то тенью. Замок лязгнул, и дверь со скрипом открылась.

Меньше всего я ожидал встретить здесь «головастика». Обычно эти домоседы редко появлялись на Земле, и уж тем более, в центральном регионе. Что могло заставить его забрести так далеко?

— Ты один? — спросил на приличном русском «головастик». Его огромная голова, похожая формой на перевернутую грушу слегка качнулась в сторону. Два черных блюдца глаз немигающим взглядом уставились на меня.

— Конечно, один, — я демонстративно сделал оборот вокруг своей оси, как это было принято у него на родине. — Я от Алима. Могу посмотреть на товар?

«Головастик» провел меня на тесную, давно не видавшую генеральной уборки кухню. Скинул со стола прямо на пол гору грязной одноразовой посуды и аккуратно выложил на скатерть пару красных цилиндров, размером чуть больше пальчиковой батарейки.

У меня перехватило дыхание. Два мучительно-долгих месяца я пытался выйти на любого, кто мог знать хоть что-то о продавцах. Полгода назад в городе произошла генеральная чистка, и многие ушли, навсегда бросив свою незаконную деятельность. Оставшиеся скрывались так тщательно, что найти их не могли даже родственники. Чего уж говорить о посредниках.

Мне повезло. Вчера я случайно вышел на Алима, и сразу узнал цену на товар. Это хорошо, что тот был откровенен. Денег таких у меня не водилось уже давно, поэтому пришлось занять.

Деньги… Что значат эти клочки разноцветной бумаги для того, кто свободен от многих оков несовершенного мира вокруг, но по ужасному стечению обстоятельств, вдруг оказался заперт в тесной клетке безысходности? Они становятся единственным спасением, средством достижения иной цели. Иной, так как для меня сами деньги потеряли всякий смысл. Впрочем, рано или поздно это происходило с каждым, кто связывал свою судьбу с Ледником.

— Годятся? — поинтересовался продавец. — Их ты искал?

— О, да, — я внимательно, с трепетом рассматривал заветную покупку. На торце каждой из батарей стояло клеймо в виде переливающейся на свету ящерки. Похоже, это не подделка. Они были совсем новые. Очень большая редкость у нас.

Вдоволь налюбовавшись товаром, я оторвал взгляд от батарей и осторожно спросил:

— Ну, и что заставило тебя поверить в деньги? Ты же не продавец.

«Головастик» нервно дернул узкими, закутанными в старый клетчатый плед плечами.

— Деньги мне не нужны, — чуть слышно проговорил он. — Мне помощь нужна. Ты ведь «крот»? Я не ошибся?

— Это уже интересно, — я сложил руки на груди и оперся спиной о хлипкий дверной косяк. Ситуация становилась крайне неожиданной. — Значит, это твои личные батареи? А домой как собираешься уходить?

— Никак, — вздохнул тот. — У меня нет больше дома. Шесть месяцев как его покинул.

Вот это новости! Поверить в то, что «головастик» сумел прожить среди представителей чужой расы так долго — уму непостижимо. Ведь они и сутки-то с великим трудом переносили вдали от дома. Но, чтобы шесть месяцев без родины?

— Что произошло? — прямо спросил я.

«Головастик» не ответил. Он отвернул к окну свою выдающуюся голову, глядел несколько минут сквозь заляпанное стекло на играющих во дворе детей, затем вновь посмотрел на меня.

— Ты мне поможешь? — в его черных глазах