Джим Батчер ХОЛОДНЫЙ СЛУЧАЙ

— Ты понимаешь, что должна сделать, — сказала Мэб, Королева Воздуха и Тьмы.

Звучало это не как вопрос.

Я ухватилась за поручень на борту яхты и держалась за него, пока она бумкала и пумкала сквозь неспокойную воду по пути к унылому, холодному берегу.

— Я поняла, — ответила я ей. — Собрать дань с микшани^[1].

Мэб воззрилась на меня на долгую секунду, что доставило мне сильный дискомфорт, а это что-то да значит. В смысле, вам стоит обменяться парой взглядов с моей матерью — Черити Карпентер умеет ужасать. А сейчас я заполучила нечто, в сравнении с чем это было ничто.

— Леди Молли, — сказала Мэб. — Внемли же мне.

Не «посмотри на меня». Разумеется, ведь так звучит не слишком драматично.

Я посмотрела на неё.

На данный момент смертных вокруг не было, но технически мы перемещались по миру смертных, среди алеутов, и на Мэб была одежда смертных. Королева Зимнего двора Фей носила белые меха и большую, пышную белую шляпу наподобие тех, что вы могли видеть у североевропейских важных персон в старых фильмах про Бонда. Ни один живой смертный не стал бы ходить на белых каблуках в этих морях, по мокрой, мёрзлой палубе яхты, при начале завывающего зимнего шторма, но это же Мэб. Она могла выбрать путь наименьшего сопротивления во время практики, но её готовность терпеть возможное людское недоумение и возмущение простиралась не слишком далеко. Она носила то, что хотела носить. И сейчас казалось, что она хотела носить выражение сурового неодобрения.

Мой же наряд, я уверена, ее серьезно разочаровывал, но я привыкла вызывать такую реакцию у «эталонных матерей». Я была одета в зимние джинсы с фланелевой подкладкой, гигантские теплые сапоги, несколько слоев свитеров, тяжелую куртку-бомбер и старый охотничий треух с подвязанными вниз ушами. Удобно, прочно и практично.

Я нуждалась во всём этом не больше, чем Мэб в мехах, зато так было проще смешиваться с окружением, по любому.

— Внешность имеет значение, юная леди, — жёстко сказала Мэб. — Особенно первые впечатления.

— Никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление, — ответила я, закатив глаза.

Это прозвучало немного в духе того парня. Ну, совсем немного.

Мэб долго смотрела на меня, потом ее губы раздвинулись в холодной зимней улыбке. «Мудрость, в оболочке из глупого неповиновения».

— Глупого, — прошипела я.

— Я дала тебе совет, — сказала королева Мэб. — Ты была Королевой Фэйре меньше недели. Было бы разумно ко мне прислушаться.

Яхта начала замедляться, а потом склонилась набок, пустив волну ледяных брызг к скалистому берегу. Для корабля смертных она слишком хорошо справлялась, но здесь, вдали от большинства глаз, сидхе, что ею управлял, был только рад недовольному морю, что могло попортить жизнь опытным смертным капитанам и передовым судам смертных.

«Не смертных», — сказала я себе строго, своим внутренним, разумным голосом. — «Людей. Людей, таких же как и я».

— Благодарю за совет, — ответила я Мэб. — Послушай, мне все ясно. Моя предшественница не выполняла свои обязанности должным образом уже где-то двести лет. У меня куча невыполненных дел и множество ждущей меня работы. Это все я уже поняла.

Прежде чем ответить, Мэб окинула меня еще одним долгим взглядом.

— Ты не понимаешь. — Затем она повернулась и пошла к своей каюте (той, что внутри была больше, чем снаружи). — Но ты поймешь.

Пару секунд я хмуро на нее смотрела, потом перевела глаза на плещущиеся двадцать ярдов моря между мной и сушей, и спросила:

— Как мне попасть на берег?

Взгляни на меня сейчас Мэб, уверена, в ее глазах я бы прочла нетерпение и неодобрение. Вместо этого, она без всяких слов вошла в свою каюту и закрыла за собой дверь.

Оставленная на качающейся палубе, я взглянула на Сидхе, управляющих яхтой. Они оба были мужчинами, оба высокими, оба темноволосые и темноглазые. Совсем не мой тип. Даже немного, черт возьми. Один заметил меня и смело встретил мой взгляд. От ухмылки, в которой скривился его рот, мое сердце ёкнуло. Или это сделала какая-то другая моя часть. Ну то есть, он был чертовски привлекательным самцом.

Вот только он не человек, а один из Сидхе. Очаровывая, он принимает облик, который, как он знает, тебе понравится. И в этом облике с тобой проделают множество вещей, которые ни одно человеческое тело не сможет вынести не сломавшись. Впрочем, это его не сильно заботит.

У моего внутреннего «голоса разума» интонации и звучание прямо как как у моей мамы, что, честно говоря, немного стремно.

К тому же, мне не нужно чтобы он о чем-то «заботился». От него требуется просто потрясно выглядеть, пока я срываю с него одежду и…

Я потрясла головой и отвернулась к океану. Титул Зимней Леди приносил множество проблем. Одной из самых раздражающих было то, что случилось с моим либидо, которое и раньше не жаловалось на слабое здоровье. А сейчас я смахивала на кролика в период подросткового созревания. Я видела секс везде и всюду, даже там, где его не могло быть в принципе, и несмотря на все мои усилия не обращать на это внимание. Все это реально доставало и отвлекало от моей работы.

Двое жутко сексуальных Сидхе уставились на меня, все такие горячие и отвлекающие, но ни черта не делающие для того чтобы помочь мне сойти на берег или проявить себя в моей первой миссии для Королевы Воздуха и Тьмы. И так как последняя Зимняя Леди которая подвела Мэб закончила с пулей в своем черепе, я подумала, что лучше бы сейчас не облажаться.

Похоже, именно это она имела в виду, говоря о «первом впечатлении». Как только до меня дошел смысл этой вежливой угрозы, я почувствовала дрожь в коленях.

Ну хорошо…

Я призвала Зиму. Причем по-крупному. По мере того как сила Зимы вливалась мое тело, я давала бесконечно пустому холоду заполнить меня, стать частью меня, кружиться вокруг ледяным вихрем. Я позволила ей заморозить все — мои заботы о том, что произойдет, если я подведу Мэб, мое любопытство о том, что будет дальше, похоть, которую разжигали рулевые (которые я вдруг поняла, вероятно, были здесь специально для того чтобы проверить мою концентрацию и решимость).

А потом я выпустила эту силу наружу.

Всю свою жизнь (ее чародейскую часть), я привыкла быть прядильщицей паутины иллюзий и ментальной магии. Я была весьма искусна с обращением с тонкими материями, при явной нехватке той мощи, которую я видела в своем наставнике. Я заставила себя приспособиться к мысли о том, что мои действия всегда должны быть тонкими, косвенными, манипулирующими — что мне суждено владеть лишь такого рода магией.

Теперь это было совсем не так.

Треск,